Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

В 1990 году стал одним из основных учредителей компании «Ренова», в которой сегодня занимает пост председателя совета директоров. Председатель совета директоров ОАО «СУАЛ-Холдинг», управляющей компании Группы СУАЛ – первой по производству глинозема и второй по производству алюминия (после «Русала») компании России.

Член совета директоров ТНК-ВР, управляющий директор по производству и технологиям нефтяной компании ТНК-ВР, третьей (после «ЮКОСа» и «ЛУКОЙЛа») нефтяной компании России.

Член бюро правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).

Женат. Имеет сына и дочь.

Согласно последнему рейтингу журнала «Форбс» (март 2004 года), Виктор Вексельберг занимает 143-е место в списке самых богатых людей мира. Журнал оценивает его личное состояние в 3,3 миллиарда долларов. Восьмой по богатству человек России.

А.К.

Африка – это, конечно, в первую очередь мощный пиар. Столько всего про нее сказано и написано… Это само собой. Но есть и то, чего не отнять, что само по себе. Там появляется странное чувство, что ты – реально – хозяин природы. Очень дорога тамошняя иллюзия свободы, ты вроде ходишь куда хочешь и делаешь что хочешь, и земля как будто вся твоя – огромная дикая земля. Что такое Африка и ее природа против европейских парков и зоопарков? Это как большая любовь против похода не в публичный дом даже, а вовсе в аптеку…

Мой соавтор по «Ящику водки» Альфред Кох позиционирует себя как «пресыщенный бездельник» – это по поводу вопроса о том, что же заставило его неделю идти пешком по безводной скучной пустыне. Мне в этом смысле до моего коллеги еще далеко, но тем не менее я летаю в Африку с куда большим удовольствием и азартом, чем в Париж и Нью-Йорк. А что? Я уж был во всех странах и городах – в тех, которые хотелось повидать. Западную жизнь я понял – насколько это возможно эпизодическими быстрыми наездами. Чтоб углубляться, доходить до новых уровней понимания – это ж надо все бросать и жить в чужих краях, а это другое.

Другое дело – Африка. Меня тянет в нее с какой-то прям ноющей, пусть и слабой, но болью. Кстати, такое часто с людьми бывает. Раз туда слетал – и подсел. Отчего, почему? С третьего или какого-то там захода я дал версию. Значит, вот что там притягивает.

1. Приятно бывать в странах более диких, чем Россия. Оттуда потом возвращаешься домой – и видишь вокруг сверкающий богатый мир, очень современный и передовой. Это полезно для психики – видеть свою страну такой хоть иногда.

2. Там в огромных количествах дикая природа и дефицитные эксклюзивные элитные звери спокойно ходят по саваннам и бушам, как будто так и надо. Запад после Африки кажется унылыми каменными джунглями, причем малогабаритными, тоскливыми, душными. Ну, природы и у нас полно, только она либо совершенно дикая и недосягаемая, либо сильно попорченная, либо слишком привычная. Африканская же хороша тем, что она и дикая, и доступная, и экзотическая. Не заяц пробежал мимо, не лось зашел в город в голодуху, не кошка мяукнула – а идет себе степенно стадо слонов мимо твоего джипа, и все это в порядке вещей…

3. Посмотришь на местных негров там, поудивляешься на них (это я еще мягко выражаюсь), натерпишься от их нерасторопности – и после дома уже легче реагируешь на сообщения о массовых отравлениях грибами или тормозной жидкостью или там о заживо сгоревших похитителях высоковольтных проводов из цветного металла. То есть, грубо говоря, после Африки «Россия – великая наша держава», или как там в гимне поется. Мне его, слава Богу, никогда не доводилось петь, и потому слова не очень хорошо помню. «Сталин великий нам путь озарил» или Ленин, ну кто-то из них, что-то в этом роде. С другой стороны, это модно, сюрреалистично…

4. По поводу африканского притяжения – вот есть версия, что человек вообще пошел отсюда. Так нас что, тянет на историческую прародину? Отчего нет…

Одно нехорошо – путь неблизкий. Сперва от Москвы три часа лететь до Амстердама. Там пауза на пять часов, но, к счастью, в аэропорту Скипхол есть все, чего душа пожелает, вплоть до душа и казино, не говоря уж про дьюти фри и бары. После этой остановки еще восемь часов дремать в «боинге» аж до Найроби. А это самый центр Африки, сюда, это видно на KLM-овской карте, слетаются все самолеты этой крупнейшей мировой авиакомпании, которым надо на Черный континент, а далее по всей Африке. Найроби в этом смысле что-то вроде Москвы. Прибывают в эти два города всевозможные иностранцы и отсюда разлетаются по провинции смотреть дикую природу, прицениваться к ископаемым и знакомиться с простодушными девушками. Как похоже! Сходство все-таки удивительное. Особенно в последнее время оно усилилось: к примеру, фуражки русских офицеров приобрели невероятно высокие тульи, и кокарды стали очень замысловатыми – ну чисто африканские! И еще у нас (и у них) обострились отношения с белыми, под которыми я тут понимаю европейцев и американцев. Но хватит об этом – достаточно уже я написал о сходстве русских с неграми, как африканскими, так и американскими и даже французскими. Последние, вот забавно, брали на себя функцию «подсознания Европы» – уж это точно по-нашему.

Шофер, который вез нас из аэропорта в город, начал издалека:

– Население страны – 35 миллионов. Больше половины – католики, почти треть – мусульмане. Треть же – безработные… Племен всего 42. Они пришли из Конго и Египта. Главный язык – суахили, он вообще основной в Восточной Африке. В 1963 году мы получили независимость от Англии. Наши герои сражались против британских большевиков (!) и победили. Англичане после этого стали уезжать, их осталось тыщ 30… Это – авеню им. Хайле Селассие, названа в честь эфиопского императора. А там – мавзолей нашего президента Кениаты. Экономика у нас такая: кофе, чай, фрукты, цветы – это все на экспорт. Чтоб вы знали, четверть мирового экспорта цветов – это розы из Кении!

И еще, конечно, туризм. К нам идут инвестиции, даже (внимание!) русские. Вон, видите вывеску? «Russian motors». Это ваши, они продают вездеходы.

Ага, такие же наши, как ваши. И экскурсовод, и я – мы все ездим на «ниссанах» с очень нерусскими моторами.

Далее шофер подошел к сути дела:

– Первый русский, которого я тут возил, был очень богатый: у него были серебряные и даже золотые зубы. Чаевых он мне дал аж 100 долларов! Наверное, у него дома свои алмазные копи…

Намек я понимать отказался, но с помощью наводящих вопросов выяснил: 100 долларов – сумма не случайная, это расхожая месячная зарплата, которой вполне хватает на еду и бедный местный товар.

Слушая пояснения, я жадно смотрел в окно. Хотелось напитаться впечатлениями. Африка все-таки. Шоссе до города довольно широкое и ровное, с разделительной. То и дело мелькают стройки и еще чаще – базары. Местные едут на маленьких грузовичках, размером с нашу «Газель». Борта наращены железной решеткой в человеческий рост – вот пассажиры в него, в этот рост, и стоят, набившись к клетку как селедки. Иные висят еще снаружи, как мешочники на поезде в нашу Гражданскую. Разве только народ там почерней нашего. Тепло, сухо, кругом акации, пыль и, где открытый грунт – а такое там, как и у нас, часто, не Европа же, – яркий краснозем. Вроде ничего особенного… А вот ведь цепляет.