Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

– Нет. Я решение принимаю в момент размещения. Либо да, либо нет. И после я решение не меняю.

– А есть у тебя политические симпатии?

– Моя задача – их скрыть. Чтоб ничего не было видно.

– А вот возможно такое, что ты, к примеру, голосуешь за коммунистов и поэтому компромат на них не публикуешь?

– Конечно, такое невозможно. Если б так, то тогда не было бы сайта. У меня ведь задача, чтоб информация шла со всех сторон.

– А ты вообще какой веры?

– Никакой. Я воинствующий атеист.

– Это, кстати, важно.

– У меня негативное отношение к религиозным культам. Любым. А показное отправление культов терпеть не могу. Когда высшие госчиновники стоят рядком со свечками в храме…

– Значит, ты не веришь в Высший суд, в то, что тебя будут жарить на сковородке? За твой компромат?

– Не верю. Вообще же зло побеждает добро – таково мое мнение.

– Со ссылкой на кого?

– Ни на кого. Сам придумал.

– А если в один прекрасный день ты продашь свой сайт за хорошие деньги, то чем будешь заниматься?

– Меня, как я уже говорил, интересует наука. У меня есть тема… А за сайт я взялся, просто чтоб нажиться.

– То есть тут ничего личного, никакой борьбы за справедливость, за идеалы?

– Нет. Я ведь понимаю, что все стороны не правы.

– А если все не правы, то тогда почему б за деньги не поиграть на смену, к примеру, режима в стране? Нету такой задачи?

– Нет. С точки зрения отношения риски – прибыль игры в смену режима не лучший бизнес. Из последних примеров: на смене коммунистического режима в основном нажились совсем другие люди, а вовсе не те, кто искренне раскачивал лодку.

– А с совестью у тебя как?

– По большому счету особого криминала против своей совести я не совершал. Хотя… пограничные состояния были. Были моменты и поступки, о которых я сожалею, за которые мне было стыдно.

– А пример можно?

– Из того, о чем я жалею? Вот были нападки на Солженицына. У меня на сайте лежит материал о том, что он стукач. А у меня все руки не доходят дать на это ответку. К тому же как ее давать? Я ведь сам не пишу ничего. Принципиально. В этом моя проблема…

– Да не только в этом твоя проблема. Твой теперешний бизнес, Сергей, возможен только при отрицании Высшего суда. Это занятие для воинствующего атеиста. Какая крамола! Какая предъява наверх! «Вместо Высшего суда – «Комромат. ру» и лично я, Сергей Горшков!»

– Таких амбиций у меня нет! И на сайте это озвучивается.

– Сергей, пойми, это не наезд с моей стороны. Я не берусь тебя судить или осуждать. Мы просто беседуем…

– Ну да, ты мне просто говоришь, что там наверху со мной разберутся…

– Мне забавно, что это для тебя новость. При том что у тебя в руках неограниченные информационные ресурсы. Ты легко найдешь информацию о том, что там, наконец, очень жарко. Это чтоб ты потом ТАМ не говорил, что тебя никто не предупреждал…

– Ты мне предъявляешь претензию! Ты себя выставляешь агентом Высшего суда!

– Да ты сдурел, что ли? Я не брал на себя такого!

– А что ж ты мне тогда предъявляешь?

– Обрати внимание: это не жанр наезда. Я тебя ни к чему не призываю и ничего от тебя не требую.

– А зачем ты мне тогда без конца напоминаешь про Высший суд?

– Все-все, не буду. Какой же ты чувствительный… Но ты, Сергей, зря меня убеждаешь, что ты ни на что не влияешь, а просто перепечатываешь готовое. Нет, дяденька! Ты эту действительность преобразовываешь! Причем твое влияние все больше усиливается! И еще раз говорю, что я на тебя не наезжаю.

– А, не наезжаешь? Хорошо, что сказал, а то я не знал.

– Нет, ты скажи: ты согласен, что влияешь на действительность?

– Согласен. Влияю. Но профессионализм в том, чтоб это было незаметно – что я влияю. Я думаю, что перед Высшим судом, которого нет, я чист. Справедливости нет вообще, и на моем сайте ее нет тем более.

– Сергей, а если тебе завтра позвонит лично Владимир Владимирович и скажет: «Прошу снять заметку». То что?

– Скажу: «Напишите официальное письмо».

А.К. +И.С.

Для кого Сталин строил Беломорканал? Этим вопросом на моей памяти первым задался Солженицын. Взял он рюкзачок, поехал сначала в Петрозаводск, потом «Ракетой» до Повенца, а оттуда пешочком вдоль канала. Отошел километров двадцать, разбил палатку, развел костер, лег на бережку и стал смотреть. Несколько суток пролежал так будущий нобелевский лауреат, и ни одного маломальского кораблика не прошло ни в одну, ни в другую сторону…

Сотни тысяч людей, теряя здоровье и жизнь, голыми руками рвали эту скалистую карельскую землю, строили шлюзы в болоте, в мошке, умирая с голоду. Их били, сажали в карцер, расстреливали. Их называли врагами народа, предателями, прислужниками буржуазии. Считалось, что здесь они проходят «перековку» и выйдут отсюда новыми людьми. Но мало кто вышел. Больше трехсот тысяч людей угробил здесь великий вождь. И теперь совершенно ясно, что зря.

Я не стал, как Исаич, залегать на бережку, а пролетел над Беломорканалом на вертолете из Кижей на Соловки. Могу подтвердить: ни одного парохода по пути вдоль канала я не встретил. Ни одного.

Канал не нужен. Но когда-то, в 20-х и первой половине 30-х годов, он был нужен позарез. Нескончаемым потоком текли из Ленинграда эшелоны заключенных на Соловки. Казалось, Сталин вознамерился посадить всю Россию. Шли и шли этапы. Туда, в Белое море, в холод, в страх, в бессмысленную смерть. Везти эти этапы железной дорогой до Архангельска было накладно, вот и решили: а мы их баржами, сначала по Неве, потом по Ладоге, дальше – Свирь, Онега, соединим канальчиком ряд небольших озер, построим шлюзы и дороемся до берега моря, а там до Соловков рукой подать.

Сталинские оптимизаторы реализовали этот проект шутя. Подумаешь, триста тысяч жмуриков. Говно вопрос. Особенно когда речь идет о «врагах народа». Максим Горький умилялся, слюни пускал: какая грандиозная стройка!

Но потом передумали. А чё, мол, зэки на Соловках в носу ковыряются? Пусть вон в Сибири лес валят да на шахтах работают. И закрыли Соловки. И Беломорканал стал не нужен.

Но какие-то свои тысячи людей он перевез. Например, Дмитрия Сергеевича Лихачева. Решил и я проехать из Санкт-Петербурга на Соловки.

Нет, это был не мемориальный маршрут памяти жертв сталинских репрессий. Я посетил и Валаамский монастырь, и Старую Ладогу, и милые туристические Мандроги, и Александро-Свирский монастырь. Конечно же, Кижи – куда без них. Ну и Соловецкий монастырь – цель моего путешествия.

В этих заметках не будет обличения большевистских мерзостей. Не будет и элегических стенаний об ушедшей (а в действительности никогда и не существовавшей) посконно-домотканой старой Руси. Это просто набор мыслей, вызванный окружавшим меня в тот момент видеорядом; ассоциаций, которые пришли в голову от услышанного; ощущений, связанных с какими-то воспоминаниями. А может, и просто – студеная вода, запах леса, дуновение прохладного северного ветерка или вкус свежего ладожского горячего копчения сига.