Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Из питерского яхт-клуба наша яхта отчалила в полночь и пошла вниз по течению Невы в Балтику. Обогнув Крестовский остров и повернув против часовой стрелки, мы вошли в Малую Неву. Справа лежал Васильевский остров. Лодка пошла против течения вверх по Неве из Балтики в Ладогу. Феерия! Белые ночи, горящие огни дворцов и соборов, разведенные мосты… Вся тысячи раз описанная питерская романтика предстала перед нами. Насладившись досыта этими видами и пройдя Большеохтинский (имени Петра Великого – еще один садист) мост, мы отправились в каюты – спать.

Лежа в постели и мерно покачиваясь на мелкой невской волне, я, усыпляемый тихим рокотом двигателя, подумал: вот это и есть то самое начало пути «из варяг в греки». Отсюда, через невское устье, вплывали в Среднерусскую равнину ее будущие властители – Аскольд, Рюрик, Олег. С ними – не больше двух-трех сотен воинов. Дружина-ватага. Бандиты-братва. Длинные лодки с прямыми разноцветными парусами и на веслах, украшенные на носу мордой дракона. Тускло блестит на солнце оружие – топоры, мечи, тяжелые булавы. Пахнет соленой рыбой и потом. Чайки кричат. Прячась в зарослях, с берега смотрят пугливые чухонцы. Тусклое солнце светит сквозь серые облака. Русь начинается… С этой мыслью я и уснул.

Утром, проснувшись и выбравшись на палубу, я увидел бескрайний, почти морской пейзаж. Волн не было, безветрие, тепло – градусов двадцать пять. Мы полным ходом шли на север. Солнце светило справа, уже довольно высоко над горизонтом. Вдалеке появилась темная полоска леса. Сначала она почти сливалась с линией горизонта, потом стала увеличиваться, и вот вам – Валаамский архипелаг, цель сегодняшнего дня.

Мы сбавили ход и, определив фарватер по бакенам, медленно вошли в Монастырскую бухту. Слева мимо нас проплывал Никольский скит с большой часовней и двухметровым каменным поклонным крестом на берегу. Впереди был сам монастырь – уже возвышались над лесом главы его Спасо-Преображенского собора. Через несколько минут причал, и вот мы уже на берегу.

Точно неизвестно когда – то ли в XII, то ли в XIV веке – два монаха, Сергий и Герман, основали здесь обитель. Существует легенда, что апостол Андрей Первозванный посещал это место и основал монастырь. Однако это скорее всего красивая сказка. Но даже если он основан семьсот лет назад – и то один из самых древних русских монастырей.

И вот я себе представил… Два человека, ища уединения для молитвы, садятся в лодку… Вот где они садятся? То ли в Великом Новгороде, то ли в Старой Ладоге, то ли на Белозере? Теперь уже никто не скажет где. Но садятся и плывут. Быстрое течение, допустим, Волхова или Свири, выносит их в суровую Ладогу, они ставят паруса и идут на север. Рыбаки рассказывали им, что где-то там, на севере, есть поросшие густым дремучим лесом скалистые острова. На них никто не живет, там можно уединиться и вдалеке от мирских соблазнов предаться размышлениям, чтению священных книг, служению Богу.

Найдя острова, они строят хижину, ловят рыбу, солят, вялят и коптят ее, собирают ягоды и грибы, запасаются дровами. Впереди зима, нужно хорошо подготовиться. Вот написал, а у самого масса вопросов. Что значит – строят хижину? Как это? Это значит, они с собой взяли пилы и топоры и вообще весь необходимый для строительства плотницкий инструмент. Дальше – нужно сложить очаг. То есть натаскать камней, найти подходящую глину. И, что самое главное, уметь его сложить, чтобы он не чадил, чтобы не угореть долгой, тоскливой зимой. Опять же сети, переметы, «морды», бредни, остроги, удочки. Навык рыболовства. Причем не так, как сейчас, не для баловства, а серьезно, для прокорма. Иначе – голодная смерть.

А ведь надо еще зверя бить, чтобы были шкуры для одежды. А может, они еще и ткали? Что? Шерсть, лен? Неведомо… Наверняка торговали рыбой. Ведь нужны соль, мука, всякая мелочь – иголки, наконечники для стрел, рыболовные крючки, кухонная утварь.

Это что ж за люди? Два русских человека, Сергий и Герман. В одном лице плотники, каменщики, столяры, рыбаки, охотники, торговцы, дровосеки, кулинары. А еще ведь и молились, Святое Писание читали! И это в двенадцатом-то веке. Прямо какие-то сказочные персонажи. Сейчас таких не выпускают. И, что самое поразительное, в этом никто не видел ничего необычного. Так основывались почти все русские монастыри. Да что монастыри – города, остроги, крепости. Осмотритесь кругом: много вы сейчас найдете людей, которые в здравом уме и твердой памяти Божьим именем погрузятся в лодку и поплывут в неведомые земли искать одиночества и сосредоточения. И будут ежедневно адски трудиться, а потом по многу часов простаивать на коленях в искренней, нелицемерной молитве, благодаря Бога за посланную радость – вот так жить.

Да даже если и найдется такой охотник, то, не выдержав первой же зимовки, взвоет и сбежит в город, в теплый клозет. А который поупорнее – просто сдохнет с голоду или замерзнет, неумеха. Да… Это вам не свечки в церкви держать, истово крестясь.

Вот говорят, в жизни всегда есть место подвигу. В жизни-то, может, и есть, а вот в душе его уже почти не осталось. Слабые мы стали по сравнению ну вот хоть с Сергием и Германом. Слабые духом. Не укрепляет нас Господь. Забыл. Махнул на нас рукой. Мол, безнадежные мы люди. Мелкий народишко. Только трепаться и умеем. Ничего из нас не выйдет…

Сначала монастырь был деревянный. Часто горел. Однако монахи бережно хранили монастырскую библиотеку, архив, старинные священные книги. Иногда бывает, что приплывают шведы – пожгут все, порушат, и потом опять потихоньку восстанавливают монахи свой монастырь. Самый большой шведский набег был в 1611 году. Все сожгли. Братию поубивали, а кто спасся – вынужден был бежать в Старую Ладогу. Тогда и погибла богатейшая монастырская библиотека, которой к тому времени было минимум триста лет. Вот тебе и цивилизованные европейцы. Монастырь почти на сто лет умер. Только в 1705 году опять собрались уже другие монахи и начали снова возрождать старую обитель.

Монастырь умирал дважды. Первый раз после этого шведского набега. Второй раз – в 1944 году, когда Валаамский архипелаг отошел от Финляндии к СССР. Памятуя о воинственном атеизме коммунистов и их добродушном нраве, можно предположить, что во второй раз было покруче, чем в первый. Ан нет. В один голос говорят монахи, что шведский погром был для монастыря значительно страшнее. И то – коммунистическое запустение длилось всего-то сорок четыре года, а после шведов монастырь лежал в развалинах целый век. В 1944-м валаамские монахи собрали всю церковную утварь и бумаги и ушли в Финляндию, на север, где и сейчас есть Ново-Валаамский монастырь. А в XVII веке не успели они ничего забрать – все сгорело в огне пожара.