Сергей Солоух - Самая мерзкая часть тела
- Название:Самая мерзкая часть тела
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Сергей Солоух - Самая мерзкая часть тела краткое содержание
Самая мерзкая часть тела - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Долго плутал?
— Да, нет. Твой отец все подробно объяснил… Я ему звонил… два раза… Там в универе автомат прямо в холле… Такой, знаешь, за пятнадцать копеек.
— Нет, не знаю.
И оба начинаются смеяться, Боже мой, ну конечно, лето, август, бабочки в осоке и птички в небе. Много ли надо для счастья при правильном обмене веществ?
В общем, не сказал, не стал ничего вспоминать. Оставил при себе. Этот визг, разбудивший струны сестренкиного фортепиано:
— Подлец!
Действительно, разве сын обязан докладывать, что мать, лишенная свободы движений, просто плюнула. Плюнула ему в лицо. От всей души, слюной горячей, пузырящейся, как кипяток.
— Мерзавец, гад! Убирайся вон из моего дома!
Навесила. Украсила и начала падать. Оседать прямо под ноги мальчика, все еще сжимавшего ее сухие, костяные руки. Конечно, Алексей растерялся, он испугался, он склонился над ней. Стал бормотать, что-то ненужное и совершенно бессмысленное:
— Мама, мамочка… тебе плохо, мама?
Но главное, он отпустил ее запястья. Освободил маленькие кисти рук, всегда сухие и белые, как у хирурга. И получил. Лежащему трудно ударить сильно, но зато можно очень, очень звонко.
— Ненавижу! — процедила женщина, добившись своего. Приподнялась на локотке и быстрым, точным движением завершила эпизод. Заставила все-таки резцы и коренные сына сойтись. Смачно клацнуть.
Но зачем еще кому-то знать это? Только докторам интересны анатомия и физиология. Просто приехал. Нет смысла копаться в прошлом, когда все, все впереди. А прочие на даче и на югах. Мать, принцесса Светка и отец отчалили на три недели в Кисловодск. А тетя Надя, Надежда Александровна, мамина томская сестра, безвылазно сидит в дачных смородиновых кустах где-то под Колпашево. То есть… Короче, на чем нас так нелепо и безобразно прервали эти идиоты? Ты помнишь, моя славная?
Самое удивительное, что она помнила. Не забыла. Хранила в сердце и в душе. Вот как. А ведь еще недавно ей это приключение казалось если не шуткой, то шалостью. Ну да. Чудесным озорством, когда сама не знаешь зачем и почему бросаешься к двери и что-то несусветное несешь, и даже делаешь. А просто весело. Ботаника.
Да, было здорово тихонечко войти в предусмотрительно незапертый коридорчик, на цыпочках прошествовать в лабораторию и замереть. Юркнуть за угол вытяжного шкафа и не дышать. Щекой припасть к стеклу и любоваться тем, как в желтых отсветах спиртовки порхают золотые мальчишеские ресницы.
Ну, а когда они вскинутся, и большие темные глаза профессора тебя увидят, замершую в укрытии, сделать Зою. Сейчас же, тут же, не задумываясь, показать ему нахальный красный язычок. Острый и длинный.
А вообще-то ей всегда нравились другие. Грибки боксеры и кони лыжники. Самоуверенные дураки, которых так весело водить за их короткие носы и вокруг собственного пальца. Надо лишь наловчиться, знать, как ненароком не угодить в клещи объятий под лестницей у раздевалки.
И с ними никогда ни о чем не печалилась Лера. Даже чувства такого не ведала. А вот разлучили ее с тихим мальчиком, из всех искусств, требующих глазомера и физической сноровки, владевшего ну разве только каллиграфией, и загрустила девчонка. Милые забавы сельской оторвы, вроде катания на моторных лодках с сынками трактористов-браконьеров, или ночные прятки в свежих стогах больше не манили. Не вызывали ныне безумного головокружения. И сладкий привкус опасности сменялся очень быстро чесночной отрыжкой переедания. Желудочек уменьшился, и аппетит пропал.
Так что Стася имела право удивляться и недоумевать. Очкастая зануда, которая тем летом практически лишилась радости полночных погружений в страну героев хороших и разных книг. А что делать, если в половине первого, а то и гораздо раньше, Валерка уже в кровати, лежит и рассуждает:
— Наверное, сейчас сидит к экзамену готовится… а в холле танцы, так ведь у студентов… но разве его выманишь…
Как быть? Да, только свет тушить и до свидания.
Между прочим, грешили. И пастырь детских душ Егор Георгиевич Старопанский, который пару раз употребил словцо «шлюшонка». Вклеил не вполне наробразовское, разъясняя ситуацию, растолковывая классной руководительнице валеркиного девятого «Б» Анне Алексеевне Морилло. И лешкина мать Галина Александровна напрасно утруждала язык и носоглотку. Вводя в курс дела томскую сестру Надежду, отчаянно по фене ботала. Оба ошиблись. Заблуждались. Валерия Николаевна Додд, до встречи с мальчиком Лешей, глупостей не делала. Прожив на свете шестнадцать полных лет, она, бандитка, как-то умудрилась ни разу и не переступить условную черту. Грань, за которой заканчивается компетенция педиатра и начинается гинеколога.
А случай представлялся, и неоднократно. Однажды не кто-нибудь, а сам Андрей Андреич Речко, любимый тренер и наставник, не смог с природой совладать. И ведь никаких дурных мыслей не было, просто шел с полотенцем на шее и с мыльницей в руке. Спускался по лестнице ночного общежития, насвистывая что-то футбольное. Нормальное дело. Физрук шествует в душ, который, давно уже известно, в дни школьных спартакиад в Новокузнецком доме пионеров работает только под утро, когда все спят.
Как шел, так с бравым маршем на устах и нырнул в сырую полутьму. А в этой мерцающей полутьме, под шумными струями девичье тело. Опередили, в общем, мужика. Ему бы чертыхнуться, да выйти. А он, зачарованно глядя на чудо, медленно начинает расстегивать молнию своей фасонной олимпийки. Но тут, слава Богу, блестящая русалка сама спешит на помощь одуревшему шкрабу. Глядя ему прямо в глаза, синеокая рыбка Валерка говорит тихо, но очень внятно:
— Я так сейчас орать начну, Андреич, так заблажаю, что слышно будет даже в Южке.
Решительная. Да. Очень решительная, не теряется ни на суше, ни на море. Молодец. Ну, а закрывать глаза и смеяться, забавно, но удивительно некстати фыркать, как будто мячик с дырочкой в боку, ее заставил совершенно неспортивный книголюб, первый математик третьей школы:
— Ты чего, что-то не так?
— Нет, все замечательно, ты молодец, Алешенька.
Через неделю пришло время забирать Стасю. Сосед гнал от души. Словно предчувствуя, как будет еле-еле на первой скорости телепаться с порезанной девчонкой в люльке. Всю дорогу до Судженска газульку заворачивал. Хотел, наверное, Алешку в седле проверить. Не вышиб. А до больницы студент не доехал, лишь потому, что у лесоруба никаких проблем со зрением. Мог быть бы птицей.
— Эй, слышишь, — лихач крикнул, притормозив у станционной водокачки, — никак электричка стоит.
И не ошибся. Смешал чистые слезы прощанья с мелким потом ненужной суеты.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: