Сергей Алексеев - Игры с хищником

– Скоро встретимся, не скучай.

И этого было достаточно, чтобы ждать встречи.

Она состоялась через несколько дней, когда молодой семье новоиспеченных дипломатов выделили огромную по тем меркам квартиру в мидовском доме, ко всему прочему еще и обставленную дорогой тогда румынской мебелью. Сергей Борисович никогда особенно не заботился о быте, поскольку приходил в служебную квартиру только переночевать, а тут, когда вошел в эти хоромы, неожиданно подумал, что ему всю жизнь не хватало своего дома, семейного уюта, гнезда, где можно уединиться от всего мира. Правда, здесь было одиноко, но через час пришла Ангелина, с видом хозяйки обошла комнаты, позвонила в службу доставки заказов и осталась на кухне готовить чахохбили, ибо в восьмом часу должны были явиться гости, будто бы на новоселье.

Сергей Борисович помнил о вкусах Баланова, однако не ожидал, что он так запросто явится со своей женой, причем какой-то другой, не кабинетный, а домашний, раскованный и даже веселый. Чисто формально и без эмоций осмотрев квартиру, он взял свой кейс, отвел хозяина в кабинет, запер дверь, открыл окно и закурил трубку.

– Жалобы на тебя поступают, Сергей Борисович, – вдруг проговорил он то ли насмешливым, то ли угрожающим тоном. – Не проявляешь к жене должного внимания, не исполняешь, так сказать, супружеский долг.

По его виду, шутит он или говорит серьезно, определить было невозможно, поэтому Сергей Борисович ответил двусмысленно:

– Нам больше нравится предвкушение. К тому же у нас даже медового месяца не было.

Дым выносило за окно, а сладковатый запах табака проникал в комнату и по вкусу почему-то напоминал компот.

– Предвкушение – это замечательно, – со знанием дела и удовлетворенно произнес Баланов. – К тому же впереди у вас целая жизнь. В теплых странах... Через неделю возьмешь свою благоверную и отправишься на Североамериканский континент. Тебе надлежит возглавить наше посольство в Мексике.

Предсказания Ангелины продолжали сбываться, поэтому Сергей Борисович молчал. Баланов сделал паузу, по-сталински раскуривая трубку, и вдруг спросил:

– Тебя ничто не удивляет? Например, понижение статуса?

Отбояриваться фразой в стиле «если партии надо, то я готов» было бы глупо и неуместно.

– Сказать откровенно?

– Желательно.

– С вашей легкой руки я женился, – спокойно проговорил он. – Понимаю это как особое покровительство.

– Правильно понимаешь, – одобрил Баланов. – И хорошо, что не задаешь лишних вопросов. Полагаю, командировка в Мексику займет лет пять. Заводы ты строить умеешь. Теперь учись строить международные отношения. В будущем пригодится... И не подавляй волю своей жены. А то у тебя замашки домостроевские. Она моложе, еще ничего не видела, так пусть ездит, смотрит на заморскую жизнь. – Он достал из кейса пакет документов. – Это тебе. Изучай документы, готовься. Появятся вопросы – обращайся напрямую.

Сергей Борисович открыл пакет, потянул оттуда бумаги, но Баланов небрежно отнял и бросил на стол.

– Не сейчас. Сегодня у вас праздник! Пойдем кушать чахохбили! Я уже слышал запах с кухни. Ангелина прекрасно умеет готовить. Тебе нравится кавказская кухня?

– Долго жил холостяком, не избалован, – признался он. – Поэтому нравится любая.

– Ничего, жена тебя избалует!

Почему-то за столом почти не разговаривали, если не считать тосты, произнесенные Балановым с наигранным грузинским акцентом. Вина он почти не пил, а пригублял и отставлял бокал, но ел с аппетитом, без вилки, и говорил по этому поводу, мол, рыбу, птицу и девицу следует брать руками. Сергею Борисовичу даже стало интересно наблюдать за своим начальником, покровителем и теперь уже – родственником. Оказалось, и ему, всемогущему и влиятельному, все человеческое не чуждо, и он умеет не только снимать, назначать, распекать, но даже шутить.

В какой-то момент он вытащил из мяса дугообразную косточку, тщательно обсосал ее и вдруг предложил:

– А давай с тобой, зять, сыграем в игру! Разломим косточку!

Они разломили куриную косточку, после чего Баланов объяснил:

– Теперь на все, что я стану давать тебе в руки, ты должен говорить «Беру и помню». А если ты что дашь, я буду говорить. Кто из нас забудет, что ломал косточку, и не скажет, тот проиграл.

– Он самого Иосифа Виссарионовича обыграл, – горделиво сказала его супруга.

И это была ее единственная фраза за все застолье.

Новоселье, как свадьба, оказалось скромным и коротким, гости посидели минут сорок, после чего стали прощаться. И тут, возле порога, Баланов спохватился и сказал уж совсем по-свойски:

– Про подарок-то мы с тобой забыли, мать? – и поднял с пола коробку. – Это вам на новоселье!

– Беру и помню, – усмехнулся Сергей Борисович, принимая подарок.

– Молодец! – похвалил он. – Из тебя толк будет!

В коробке оказались старинные настенные часы с боем из антикварного магазина.

Потом Ангелина стала убирать со стола, а Сергей Борисович хотел только глянуть, что за бумаги привез Баланов, но прочитал одну страницу, вторую и потом уже не мог оторваться. Это была подробная аналитическая справка по Мексике, где раскладывалось все, от взаимоотношений с соседними государствами до личных качеств, наклонностей и связей руководителей страны, их жен, детей и родственников. Кто на кого может влиять, какими средствами и способами, и как влиять на влияющих. Знать все это, наверное, было острой необходимостью, но он, еще не посвященный во все тонкости международных отношений, способов добычи информации и ее реализации, читал и не мог отделаться от мысли, что подглядывает в замочную скважину.

И одновременно кто-то подглядывает за ним. Причем именно в это время, когда он читает...

Новая квартира сразу же показалась неуютной и чужой.

Когда он спохватился, Ангелины уже не было ни на кухне, ни в зале. Он заглянул в одну спальню – там оказалась пустая, но заботливо расстеленная кровать с двумя подушками, и даже теплый мужской халат висел рядом. Вторая спальня оказалась запертой изнутри. Сергей Борисович постучал, но услышал в ответ:

– Спокойной ночи, милый.

Он такого не ожидал, поскольку все это время, как они расстались в аэропорту, подспудно думал, что следующая их встреча закончится наконец-то брачной ночью.

– Мы не успели поговорить, – забормотал он. – Бумаги отвлекли... Открой?

– Завтра поговорим. – Вероятно, она потягивалась. – Так спать хочется...

– Зачем же ты нажаловалась дяде?

– Нажаловалась? – не сразу переспросила Ангелина.

– Да, будто я не исполняю... супружеский долг. И вообще у меня домостроевские замашки.

Сергей Борисович не слышал, как она встала, поэтому дверь отворилась неожиданно. Свет от настольной лампы был сзади, поэтому лицо было затенено, однако ярко светились золотистые волосы и очертания ее тела под ночной сорочкой.