Елена Токарева - Иероглиф

Пока Роман издевался над мальчиком, тот делался бледным.

Наконец Роман решил, что слишком жесток с мальчиком. Ведь не он придумал выпускать дерьмо под мировыми брендами.

– Я знаю, знаю, – сказал мальчик. – Сегодняшний Китай должен погибнуть. Но это не случится раньше 2012 года. Тогда закончится старый солнечный цикл. Начнется Хаос. У нас циклы, по которым крутится история Китая вот уже пять тысяч лет: Хаос, Малое единение родов и племен вокруг престола императора и Великое процветание. Потом снова Хаос. Сейчас у нас процветание. Когда начнется Хаос, сила от Китая уйдет. Население Китая уменьшится на пятьсот миллионов… А раньше никто не сделает решительного шага.

– Вот как? Никто? То есть ты считаешь, что извне никакая сила не сможет приструнить твою сраную страну? Никто не способен объяснить миру, что ваше дерьмо, которое вы производите, никому не нужно? Вы просто переводите ресурсы. А мы-то на что, мой маленький друг?

– Нет, никто не сможет приструнить, – сказал мальчик, – нет такой силы. История развивается по циклам. Прежде чем на нее воздействовать, надо дождаться нужного цикла.

– Мы еще посмотрим. Ты все-таки напряги свое воображение и подскажи, что говорят звезды про взрывчатку.

Значок покачнулся у китайчонка на лацкане, сверкнув всеми гранями. Мальчик ткнул пальцем в значок и сказал: «Она вот тут!»

Затем китайчонок слегка наклонил голову и повернулся к Роману спиной. И, проскользнув в проем двери, исчез, оставив много вопросов.

«Ну, это все китайские фокусы», – решил Роман, расставшись с маленьким волшебником. От «детской башни», по мнению Романа, ничего не зависело. Иначе для необыкновенных детей предусмотрели бы средства эвакуации. Далее вокруг нее располагались офисы мировых корпораций и банков. Обычная картина. От них везде и всюду многое зависит, но кажется, что никакая корпорация не является ключевой в системе мирового финансового оборота. Жилые дома клерков мировых корпораций и китайчат, с бассейнами, садами счастья, качелями, теннисными кортами. Ну, какой в них смысл? Впрочем, в Москве взорвали жилые дома в Печатниках. И шум также был гигантский.

Теперь Роман уже понимал, что если все объекты заминированы, то, имея схему, можно взрывать то одно, то другое, придумывая разные объяснения и называя разных врагов, виновных в терактах. Внизу, как необходимая подставка под все самое высоколобое, был расположен черный город, с его подвалами, фабриками, производственными цехами. Над ним – полыхало рекламой огромное казино с черной пантерой на фронтоне. Взрывать черномазых и бордель? Какой в этом смысл? Никакого. Два важнейших объекта – оба порта и аэропорт. Вот это – серьезно. Весь смысл – в них. Скорее всего, заминированы именно они. Но где заложена та взрывчатка? Взять собак и обходить метр за метром территорию? Веселая работа! Впрочем, работа как работа. Не хуже другой. Вполне научная. Возможно, более научной работы Роман никогда и не получит.

Добросовестно обманывая себя, что крайне нужно «по службе» посетить стрип-клуб, в тот же вечер Роман, не снимая формы, пошел на представление в «Сяо Ляо».

Внутри клуб был отделан, как это обычно бывает в Китае, в красных тонах. Китайское лакированное красное дерево. Красный бархатный занавес. Красные ложи. Столы, накрытые красными скатертями. Исключение составляли зеленые игровые столы в казино под ослепительными лампами.

В зрительном зале со столиками Роман уселся в служебную ложу. Пить себе ничего не заказывал. Сидел в напряжении. Еще и потому, что при входе в стрип-клуб пришлось сдать табельное оружие. Его с гнилой улыбочкой положил в сейф китаец-охранник стрип-клуба.

Представление началось. Под бравурную музыку на сцену выехала боевая тройка. Это были три голых мужика, которые стояли на четвереньках на движущемся транспортере. Поверх одного из этих коней, среднего, восседала верхом женщина в черной полумаске и черном стрип-белье, то есть сверкающем корсете, из-под которого видны были длинные красные резинки, поддерживающие черные чулки.

Это и была «настоящая черная пантера». Роман крепко держался на стуле, чтобы не упасть. Но лицом излишне покраснел.

Пантера, пнув ногой в туфле на острой «шпильке» своего коня и очертив ногой полукруг, опустила ее на землю, развернула красный хлыст и стала без устали хлестать голые задницы мужиков, все еще стоящих на четвереньках. При этом она описывала то одной, то другой ногой круги вокруг их бритых голов. Роман отметил, что головы мужиков были раскрашены, как головки членов.

Вдоволь натешившись хлыстом, женщина-пантера подняла «коней» на дыбы и привязала каждого к заранее приготовленному позорному столбу. А сама встала у шеста и под музыку начала танцевать, обвиваясь вокруг него, постепенно снимая с себя одежду. Корсетов на ней оказалось два. Под черным был красный. Когда пантера обнажила грудь, сидящие в зале мужики начали кидать ей на сцену деньги, которые она собирала, поворачиваясь то задом, то голой грудью. У голых привязанных к столбам мужиков в это время встали члены. Пантера периодически подходила к ним танцуя и поливала их мужские достоинства холодной водой из кувшина, который ей подавал китайский карлик.

Роман был впервые в стрип-клубе и оказался явно неподготовленным к этому действу. В середине спектакля он вскочил и убежал в туалет, где зверски измучил свой член над унитазом. При этом он шептал: «Жжуткая с-с-сука, рредкая с-с-сука».

Сознание того, что эта девушка – его одноклассница, которую он когда-то лишил невинности (впрочем, кто кого лишил – неясно), открыло новую страницу в его стремительно пополняющемся опыте.

Вернулся Роман в зал, когда весь зал дрочил, не вставая с мест. Выкрикивали разные скабрезности.

Оргия только начиналась. На сцене появился пикет из службы безопасности стрип-клуба. Крепкие парни в блестящих скользких костюмах, как космонавты в американских мульфильмах, стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Пантера уже сбросила с себя все, кроме черной маски с лица. Она извивалась, нагибалась и раздвигала ноги, как тайская танцовщица в притоне. Заключительный аккорд спектакля: аукцион. Пантера выбирает из зала любого понравившегося ей мужика, который платит наличными наиболее крупную сумму и совершает с ним на сцене половой акт. На этот раз пантера выбрала себе крепкого китаезу среднего роста. Он швырнул ей на сцену запечатанную банковскую пачку в десять тысяч долларов.

Когда все закончилось, Роман посидел минуту в служебной ложе, не слыша, как зал кричал, орал, как стаскивали с себя брюки гости и носились по столам и стульям голыми… повсюду валялась одежда. В дверях встали молодцы из службы безопасности с дубинками и электрошокерами.