Олег Рой - Улыбка черного кота

Житкевич начал предварительное изучение спроса на новое изобретение профессора. Оказалось, что пациентов, страдающих спинально-мозговыми патологиями, при которых можно было бы использовать «металл с памятью», довольно много. Но специалистов, готовых применить новую технологию в своих клиниках, раз-два и обчелся. Среди них, главным образом, были молодые хирурги из стран западного мира, врачи с незашоренным взглядом и передовым мышлением. И если удастся продать «металл с памятью» хотя бы им, через какое-то время успех обеспечен!

Применение «металла с памятью» на практике означало, что пациент, обреченный на пожизненное пользование инвалидной коляской, вновь обретет подвижность, сможет жить полноценной жизнью. За это люди будут платить большие деньги, и в тех клиниках, которые отважатся на применение новой методики, наверняка выстроятся очереди. Ради этого стоило рискнуть!

Антон вспомнил свою первую встречу на ВДНХ с профессором Лаптевым. Вспомнил рассыпавшиеся по полу позвонки огромной модели скелета и то, как долго и тщательно собирал, скреплял их после этого в единое целое. «Металл с памятью» сможет сделать это куда быстрее и квалифицированнее; будучи использованным как фиксатор, он сможет то, чего еще никогда не умела медицина: «чинить» позвоночные столбы… И, осознав масштабы и перспективы изобретения профессора Лаптева, Антон принялся за работу. Он должен сделать так, чтобы имя Ивана Петровича навсегда осталось в российской и мировой медицинской науке.

Эксперименты, которые оказались необходимы для реализации идеи Лаптева, требовали энергии, времени, полной отдачи сил, а главное – больших денег. Эти большие деньги можно было найти только с помощью паблисити – раскрутки, известности, рекламы. Между тем специалистов по рекламе среди знакомых Антона никогда не было (он вращался совсем в иных кругах), а отдавать продвижение своего вынянченного, но еще не полностью окрепшего детища непроверенным людям они с Лаптевым не хотели. Дело в том, что среди так называемых пиарщиков и рекламистов в то время крутилось очень много подозрительной публики, рынок еще не сложился, технологии были не отработаны; можно было наткнуться на настоящих воров, способных «увести» идею у ее авторов. И большинство ученых их круга, если не хотели провалить дело, сами занимались рекламированием своего продукта.

Пока Антон думал, как начать раскрутку лаптевской идеи, с какого конца подойти к этому непривычному для него делу, пока читал переводные книжки, забавные для русского человека тем, что о простых вещах в них говорилось с преувеличенной серьезностью, случилось вот что. Однажды утром в его лаборатории раздался телефонный звонок, и некто вкрадчивым голосом, полным обманчиво-мягких ноток, сказал, что о новых экспериментах Житкевича ходит масса интригующих слухов, и пригласил его поучаствовать в съемках телевизионной программы «Доброе утро». Эту популярную программу во время завтрака смотрела вся страна, и участие в ней для любого ученого, тем более такого молодого, было делом вполне престижным. Запись эфира делали поздно вечером, когда во Владивостоке уже было утро, и потом крутили по всем часовым поясам.

Антон впервые в своей жизни был «гостем телевизионной программы». Его предупредили, что эфир прямой и он будет говорить с публикой Дальнего Востока, что называется, глаза в глаза, в режиме живого времени. Разумеется, Житкевич волновался: хотя у него и был опыт публичных выступлений, как у любого лектора и участника научных конференций, но, как правило, самая большая аудитория в его жизни не превышала двадцати (если это были студенты) или сотни (на конференциях) человек. Причем там для него все было заранее ясно, говорил он по строго определенной теме. А тут – прямой эфир, миллионы слушателей, очень разных по уровню восприятия и образования. Вдобавок еще возможность любых вопросов, свободная беседа с ведущим… Нет, как хотите, а с таким в его жизни ему еще сталкиваться не приходилось.

Но Антон не был бы Антоном, если бы растерялся и опустил руки. Он заново пролистал книжки тех самых хитрых и одновременно простых американцев, взял на вооружение пару приемов для привлечения внимания публики, завоевания ее доверия, составил с помощниками сообщение о «металле с памятью», которое было бы интересно обычным людям, а не только ученым, и в назначенный вечер отправился на присланной за ним машине в Останкино.

В результате, когда Антон оказался один на один в студии с известным ведущим Андреем Никитиным, ему пригодились все его уловки. Ведущий оказался настоящим профессионалом, играл роль такого наивного простака, что рассказывать ему об открытии было одно удовольствие. Никитин только что прошел стажировку на одном из крупнейших телеканалов Америки, и теперь этакая детская непосредственность была его изюминкой. Как человек сообразительный, он быстро понял, что речь идет о действительно большом изобретении и именно ему, Андрею Никитину, принадлежит историческая миссия рассказать о новой медицинской сенсации на всю страну. Поэтому он не скупился на хвалебные слова и эпитеты «металлу с памятью», на громкие заявления о его огромной пользе для всей российской и мировой хирургии.

На руку Житкевичу сыграло и то, что ведущий был человеком вполне современным, неплохо разбирался в маркетинговых проблемах и быстро свернул разговор на финансовое обеспечение научной разработки. Тут-то Антон и использовал заранее приготовленный им «рояль в кустах»: сообщил, что огромные финансовые вложения во внедрение идеи готова сделать известная китайская фармацевтическая компания, от нее уже поступили соответствующие предложения, но институт и сам автор разработки, профессор Лаптев, крайне заинтересованы и в отечественных инвесторах…

Этот момент возник в разговоре не случайно, он был очень важен и для Ивана Петровича, и для Антона. Им обоим было по-настоящему обидно работать только с иностранцами, где требовались дополнительные усилия, преодоление языкового барьера и масса других препятствий. Но дело, разумеется, было не только в сложностях: они оба боялись, что отечественная медицина, где так много знающих специалистов, из-за отсутствия средств пропустит и это изобретение, как многие другие, уплывшие за рубеж. Клиники страны окажутся без новейшей технологии, а российские пациенты – без помощи. И Антону в этом выступлении крайне важно было не только заявить о себе, озвучить на всю страну термин «металл с памятью» и связать его с именем института, но и расставить приоритеты: прежде всего они с Лаптевым хотели бы внедрить изобретение в России.