Джозеф Максвел Кутзее - Бесчестье
- Название:Бесчестье
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Амфора 2004
- Год:2004
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-94278-514-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джозеф Максвел Кутзее - Бесчестье краткое содержание
Сюжет книги, как всегда у Кутзее, закручен и головокружителен. 52-летний профессор Кейптаунского университета, обвиняемый в домогательстве к студентке, его дочь, подвергающаяся насилию со стороны негров-аборигенов, и сочиняемая профессором опера о Байроне и итальянской возлюбленной великого поэта, с которой главный герой отождествляет себя…
Жизнь сумбурна и ужасна, и только искусство способно разрешить любые конфликты и проблемы.
Бесчестье - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он качает головой:
— Я произнес слова, которые вы хотели услышать, теперь вам требуется большее: вам требуется, чтобы я доказал их искренность. Это нелепо. Это вне рамок закона. С меня довольно. У вас есть регламент, вот и давайте его придерживаться. Я признал свою вину. И дальше этого идти не намерен.
— Хорошо, — произносит, не поднимаясь из кресла, Матабане. — Если к профессору Лури нет больше вопросов, я хотел бы поблагодарить его за то, что он встретился с нами, и пожелать ему всего наилучшего.
В первую минуту они его не узнали. Уже спустившись до середины лестницы, он слышит восклицание «Вот он!» и торопливый топот.
Они настигают его у подножия лестницы, кто-то даже хватает его, чтобы остановить, за полу пиджака.
— Вы не уделите нам минуту, профессор Лури? — произносит чей-то голос.
Оставив вопрос без ответа, он выскакивает в набитый людьми вестибюль, где многие оборачиваются, чтобы посмотреть на удирающего от преследователей рослого мужчину.
Какая-то девушка преграждает ему дорогу.
— Постойте! — говорит она.
Он отворачивается, вытягивает вперед руку. Вспышка. Девушка заходит с другой стороны. Ее волосы с вплетенными в них янтарными бусинами ровно свисают по обе стороны лица. Она улыбается, показывая белые зубы.
— Мы не могли бы остановиться и поговорить? — спрашивает она.
— О чем?
Прямо под носом у него появляется диктофон. Он его отталкивает.
— О том, как все прошло, — говорит девушка.
— Как прошло что?
Еще одна фотовспышка.
— Ну, вы же знаете, слушание.
— Об этом я говорить не могу.
— Хорошо, а о чем можете?
— Я вообще ни о чем говорить не намерен.
Вокруг собираются праздношатающиеся и любопытные. Если он хочет выбраться отсюда, придется проталкиваться сквозь них.
— Вы огорчены? — спрашивает девушка, снова поднося диктофон поближе. — Сожалеете о том, что сделали?
— Нет, — отвечает он. — Этот опыт меня обогатил.
Улыбка не сходит с лица девушки.
— То есть вы сделали бы это снова?
— Не думаю, что мне представится такая возможность.
— А если б представилась?
— Это нереалистичный вопрос.
Ей нужно большее, больше слов, чтобы напитать ими свой магнитофончик, но она не успела придумать, как подбить его на какую-нибудь оплошность.
— Чего с ним опыт сделал? — вполголоса спрашивает кто-то.
— Обогатил.
Смешок.
— Спроси его, попросил он прощения? — советует кто-то девушке.
— Да я уже спрашивала.
Исповеди, мольбы о прощении: откуда эта жажда унизить человека? Наступает тишина. Люди, которые его окружают, похожи на охотников, загнавших неведомого им зверя и не знающих, как его теперь прикончить.
Фотография появляется в студенческой газете на следующий день, под ней напечатано: «И кто теперь в дураках?» Он изображен возведшим глаза горе и протянувшим руку как бы в попытке схватить фотокамеру. Поза и сама-то по себе достаточно нелепа, но окончательным шедевром делает снимок перевернутая мусорная корзинка, которую какой-то молодой человек, ухмыляясь до ушей, держит над его головой. Игра перспективы создает иллюзию, будто корзинка сидит у него на голове, точно дурацкий колпак. На что может рассчитывать изображенный в подобном виде человек?
«Комиссия утаивает свой вердикт», — гласит заголовок. «Дисциплинарная комиссия, расследующая выдвинутые против профессора Дэвида Лури обвинения в домогательстве и неподобающем поведении, отказалась вчера сообщить что-либо о вынесенном ею вердикте. Председатель комиссии Манас Матабане сказал лишь, что полученные комиссией сведения будут представлены на рассмотрение ректора, который и примет соответствующие меры.
В ходе состоявшейся после слушания перепалки между представительницами ЖПН и Лури (53 г.) последний сказал, что находит опыт своих отношений со студентками «обогащающим».
Начало скандалу положили жалобы, поданные на Лури, специалиста по романтической поэзии, его студентками».
Матабане звонит ему домой.
— Комиссия подала рекомендации, Дэвид, и ректор попросил меня в последний раз переговорить с вами. Он готов воздержаться от крайних мер при условии, что вы сделаете от своего имени заявление, которое устроит и вас и нас.
— Манас, мы все это уже проходили...
— Подождите. Выслушайте меня. Передо мной лежит на столе набросок заявления, которое нас удовлетворило бы. Оно совсем короткое. Могу я прочитать его вам?
— Прочитайте.
Матабане читает:
— Я без каких бы то ни было оговорок признаю серьезность совершенных мною нарушений человеческих прав жалобщицы, равно как и злоупотребление властью, делегированной мне университетом. Я искренне прошу прощения у обеих сторон и готов принять любое уместное в данном случае наказание.
— А что это значит — «любое уместное в данном случае наказание»?
— Насколько я понимаю, вас не уволят. Скорее всего, вас попросят уйти в отпуск. Вернетесь ли вы со временем к преподаванию, будет зависеть от вас и от решения вашего декана и заведующего кафедрой.
— Вот, значит, как? Это и есть комплексное решение?
— Во всяком случае, я это так понимаю. Если вы продемонстрируете готовность подписать заявление, равнозначное ходатайству о снисхождении, ректор будет готов принять его именно в таком смысле.
— В каком?
— В смысле раскаяния.
— Манас, мы уже говорили вчера об этом самом раскаянии. И я сказал вам, что о нем думаю. Я предстал перед официально созданным трибуналом, олицетворяющим власть закона. И признал перед этим мирским судом свою вину, мирскую вину. Этого признания достаточно. Раскаяние же тут решительно ни при чем. Раскаяние принадлежит к иному миру, к иной вселенной дискурса.
— Дэвид, вы смешиваете совершенно разные вещи. Вас не призывают раскаяться. Что происходит в вашей душе, для нас, как для членов того, что вы именуете мирским судом, если не для таких же, как вы, человеческих существ, дело темное. Вас просят сделать заявление.
— Меня призывают просить о прощении независимо от того, искренен я или нет?
— Критерием является не ваша искренность. Она, как я уже сказал, дело вашей совести. Критерием является ваша готовность открыто признать свою вину и предпринять шаги, необходимые для исправления содеянного.
— Вот теперь мы и впрямь занимаемся казуистикой. Вы предъявили мне обвинения, я признал себя виновным. И большего вам от меня не требуется.
— Нет. Нам требуется большее. Не так чтобы очень, но большее. И надеюсь, вы отыщете способ дать нам это большее.
— Извините, не могу.
— Дэвид, я не в состоянии и дальше защищать вас от вас же самого. Я устал от этого, так же как устали и остальные члены комиссии. Вам нужно время, чтобы еще раз подумать?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: