Азарий Лапидус - Mont-Blanc, или Непокоренная вершина

– В море шторм больше трех баллов, сильные волны! Капитаны судов отказываются выходить в море, говорят, что для непрофессиональных рыбаков будет тяжело, да и им не очень хочется выходить в море в такую погоду. Если повезет, уговорим одного морского волка.

– Не говори ерунду, волны практически нет. Скажи ему, – Георгий Афанасьевич указал куда-то в сторону моря, – чтобы через полчаса судно было готово к рыбалке.

Яков улыбнулся, но тем не менее снова направился к стойке и начал о чем-то беседовать с менеджером, активно жестикулируя. Вернулся Рубинин минут через десять:

– Все, ребята, нас ждут на лодке, быстренько переодеваемся и вперед!

Тут только я обратил внимание, что рядом с нашими креслами стоит передвижная вешалка, на которой висят разноцветные комбинезоны, являвшиеся обязательным атрибутом норвежской рыбалки. Только Георгий Афанасьевич отказался переодеваться, показывая таким образом, что ему никакие норвежцы не указ, тем более он был облачен в какой-то серый невзрачный костюм, похожий на наряд лыжника советской эпохи.

Под проливным дождем быстро добежали до небольшого корабля, стоявшего с заведенным двигателем. Я последним вступил на судно, мои товарищи уже расселись по скамейкам, расположенным вдоль бортов, и судно начало неторопливый маневр в гавани.

Вдоль берега стояли сотни судов, подобных нашей лодке. «Странно – подумал я, – столько лодок стоит на приколе. Неужели мы самые ранние сегодня?» Я подошел к капитану, полностью соответствующему образу настоящего скандинавского морского волка: с маленькой шкиперской бородкой, большими руками с пожелтевшими от сигарет ногтями и красным обветренным лицом. В довершение красочного образа он ловко скручивал самокрутку.

– Почему все лодки стоят у берега? – спросил я.

– Потому что, кроме вас, сегодня русских в поселке больше нет!

– Не понял, при чем здесь русские? А норвежцы, японцы, итальянцы? Где они?

– Они в море при таких волнах не выходят. Только русские! – произнес капитан и покрутил пальцем у виска.

Смысл этого выразительного жеста я понял сразу, а шкипер тем временем продолжал:

– Нам ведь нужно будет выйти из гавани и, пройдя участок открытой воды, войти во фьорд. Косяки трески стоят именно во фьордах.

Не успели мы выйти из гавани, как корабль тут же накрыло волной, и все мы бегом устремились в трюм. Георгий Афанасьевич деловито нарезал копченую колбасу, достал и разлил по стаканам виски.

– Выпейте и закусите. Очень помогает при качке. Надо обязательно съесть что-нибудь жирное и крепко выпить. Недавно прочитал об этом в одной книге, но, главное, я и сам давно дошел до этой мысли.

Произнесенное Котовым вызвало у меня сомнение, но спорить я не стал, не было сил, настолько сильно меня уже укачало. Бросив взгляд на протянутый стакан, я почувствовал спазм желудка, стремглав бросился на палубу, перегнулся через борт, и меня вывернуло в морскую пучину. В течение следующих минут десяти такое же действие совершили все участники нашей делегации, в том числе и Котов. Море явно не прощало наглости и опрометчивости дилетантов. Яков с трудом поднялся с лавки в каюте и направился в рубку. Его лицо было ровного зеленого цвета, слова и движения давались с трудом, как в замедленном кино.

– Долго нам еще? – спросил капитана Рубинин.

– Нет, минут через пять войдем во фьорд. Я найду косяк трески, – норвежец любовно похлопал рукой по эхолоту, – бросим якорь, и вы сможете начинать рыбалку, раскрутите удилища и ловите себе, сколько душе будет угодно.

Действительно, минут через пятнадцать волны практически сошли на нет, мы высыпали на палубу и забросили снасти. Рыбалка заключалась в том, что за борт полностью или частично забрасывалась восьмидесятиметровая леска, закрепленная на металлических катушках. Катушки были установлены на носу, на корме и по одной вдоль палубы. К леске было привязано несколько крючков. Ловящий забрасывал леску на всю глубину, брал ее в руку и начинал подергивать снасть с периодичностью раз в пятнадцать – двадцать секунд. Предполагалось, что клев рыбы будет моментально зафиксирован рыбаком, после чего можно начинать вытаскивать улов, крутя ручку катушки. Однако даже во фьорде сказывался шторм – судно крутилось на месте, снасти ловящих перепутывались, их приходилось рвать, готовить новые и опять забрасывать. С новыми лесками происходило то же самое – они моментально путались. Помучившись минут сорок и порвав почти весь запас удилищ, имевшийся на борту, мы собрались в каюте.

– Пустая трата времени, – признался Котов. – Яков, иди, командуй капитану, плывем назад, может, завтра погода будет лучше.

На Якова было страшно смотреть. Его передернуло. Видимо, он мысленно представил обратную дорогу, а о завтрашнем дне, наверное, и думать боялся. Выпавшее на нашу команду испытание никому из присутствующих не могло присниться и в страшном сне.

– Может быть, лучше добраться до гавани в этом фьорде, а оттуда вызвать такси и доехать до нашей гостиницы? – предложил Андрей.

– А мы найдем в этом фьорде такси? – Яков с надеждой посмотрел на Андрея.

– Конечно, если мы принимаем такое решение, я скажу капитану, он пойдет к берегу, а по пути вызовет такси. Ну что, к берегу?

Все члены нашей компании, не сговариваясь, одновременно закричали:

– Да!

Через двадцать минут лодка пришвартовалась к причалу. С трудом передвигаясь, широко расставляя ноги, доблестные рыбаки проследовали в сторону большого здания, оказавшегося рестораном.

Нас встретил счастливый хозяин прямо на пороге заведения. Его радость была объяснима – вот уже два дня из-за шторма в ресторане не было ни души. Хотя, как выяснилось буквально через несколько минут, из-за этого же шторма не было и свежих поставок даров моря.

– Так что извините, продуктов в ресторане практически нет, за исключением картофеля и макарон.

– Неужели не осталось чего-нибудь в морозилке? – удивился Андрей.

– Конечно, есть. Когда привозят много рыбы, я то, что не успевают съедать в свежем виде, замораживаю, а потом кормлю кошек.

– Считайте, что мы кошки, и несите нам много выпивки, – сказал Долгих, а мы, не сговариваясь, направились к столу.

– Что пить будете?

– Все! Виски, водку!

Мы выпили все имеющиеся в этом экзотическом ресторане запасы виски. То же самое в течение следующих тридцати минут проделали с водкой и наконец перешли на местный напиток – аквавит, что можно дословно перевести как «живая вода»! На самом деле это была картофельная водка, которая поступает в продажу только после того, когда она пересечет на каком-нибудь норвежском судне экватор. О дате пересечения экватора и названии судна информировала этикетка, наклеенная на бутылке. Вот таким восхитительным напитком уже ближе к вечеру мы закончили наш обед и направились к ожидавшему такси-микроавтобусу.