Эдуард Лимонов - Исчезновение варваров

После многих лет существования в Восточном Блоке так называемых «социалистических» администраций на сегодняшний день ясно, что они полностью имитируют «капиталистический» Блок Санаториев. До такой степени, что только различия количественного порядка существуют между двумя Блоками Санаториев. У них одна и та же цель: продукция и продуктивность. Один и тот же параметр: Gross National Product. [18] — валовой национальный доход (англ.). Одна и та же концепция: развить продуктивные силы до предела. И одинаковая технология для достижения этого: иерархизация и статистификация человеческих масс с одной и той же целью — повышения эффективности их труда. Жесткий менеджмент администраторов, отдающих приказания с высоких правительственных сфер, ассистируемых компьютерами, накормленными холодными фактами рынка, цифрами конкурентности, спада и подъема акций. В обоих Блоках одна и та же доблесть — трудоспособность. И висит над Санаторием СССР лозунг "Труд есть дело чести, доблести и геройства!", а над американским — подобная ему до деталей "Великая Американская Мечта", то есть средство и для достижения коммунизма, и для достижения money предлагается одно — ТРУД.

Санаторий — самая механическая социальная конструкция, какая когда-либо существовала. Не отношение к Богу, не отношение человека к человеку есть ее фундаментальный принцип, но отношение человека к предметам.

Идеал Санатория — сам Санаторий. Потому у него нет цели, и, оправдывая свое существование, он находит оправдание в прошлом и в несанаторном мире. Истолкованная санаторными метрами история есть поступательное движение человеческих коллективов из бедности и страданий прошлых веков к кульминации истории — в уютно устроенное сегодня. Вчера истории, согласно такому толкованию, было ужасным, варварским, достойным презрения, потому что в нем не существовало всеобщего образования, автомобилей и телевидения, стиральных машин и электрического освещения ночи напролет улиц и архитектурных памятников, компьютеров, телефона и оплаченных отпусков. Обитатель Санатория жалеет жителей прошлых веков, лишенных блистательных игрушек, проживших свой век без комфорта. Достигнув цели, никуда не стремясь (за исключением еще большего development [19] — развитие (англ.). продукции и продуктивности), санаторный человек скучен. И скучна санаторная действительность. Скука в Санатории не просто эмоциональная атмосфера, но насильственно введенный, официальный климат. Поскольку возбуждение и его крайности (атрибуты поведения возбуждающихся) — отчаяние или восторг признаны Санаторием опасными, Санаторий предпочтительно выбрал скуку как идеальный общественный климат. Ибо «больные» должны быть ограждены от крайних эмоций, а она и есть средняя эмоция между восторгом и отчаянием.

Итак, good old [20] — добрый старый (англ.). Оруэлл, странный кентавр с ногами конного полицейского и тощим крупом анархиста, итонский галстук на шее, вдребезги ошибся. Живописав 1984 год, как тюрьму очень строгого режима, он уничтожил себя в глазах жителей конца нашего века, как футуролог. Следовало бы предвидеть, что две супервойны с горами трупов надолго дискредитируют моду на hard-насилие. Как и то, что развитие техники производства вооружит администрации продуктами массового соблазна, теми же, которыми соблазнял германцев Гитлер: неизбежный домик и «Фольксваген» плюс игрушки послевоенного прогресса. В забежавшей вперед Америке все это уже имелось во времена Оруэлла, и план Маршалла начал видоизменять лежавшую в руинах Европу. Оруэллу следовало обратить внимание на то, что делалось за океаном, а не увлекаться романтикой страшных сказок. Европейские девушки уже отдавались американским оккупантам за сигареты, нейлоновые чулки и шоколад. С тех пор массы охотно позволяют держать себя в повиновении в обмен на изобильную пищу и автомобили, отпуска, проведенные в теплых местностях, в обмен на сны, навеваемые теле- и видео: впервые в истории заработала система мягкого насилия. Заработала эффективнее тюрьмы, лагеря колючей проволоки и пыток.

С прибытием новой системы образовалась и новая шкала ценностей. По стандартам новой системы Уинстон Смит — примерный «больной» и с точки зрения сегодняшней Администрации заслуживает поощрения (за историю комрада Ожилви он заслуживает Доски почета или прибавки жалованья). Смит ведь труслив, вял, лишен честолюбия. Это требования администрации Большого Брата к «больным» (и к Смиту в частности) были чрезмерны, параноидны. В наши времена Смитом никто не станет заниматься. Никому и в голову не придет! Другое дело, если бы он был «возбуждающимся», его следовало бы сломать ради security Санатория и в назидание другим. Но в том-то и дело, что насилие стало разумным, выборочным, и Смит, биологически не принадлежащий к доминирующему меньшинству, оставлен в покое.

Оруэлл умер в 1950 г. Возможно, знай он об интересном китайском эксперименте, он переписал бы «1984»? Во время корейской войны китайские психологи открыли, что могут предотвратить побеги американских пленных, изолировав leading figures, [21] — лидеры (англ.). содержа их под усиленной охраной, но оставив все остальное население пленных без какой бы то ни было охраны. Лидеры, оказалось, всегда составляли 5 % от тотального количества пленных. Эта же цифра, утверждают биологи, годна также для большинства видов животных. Доминантное меньшинство и у шимпанзе, и у волков всегда составляет 5 %. Исходя из подобного понимания человечества, управлять человеческими коллективами становится куда легче. Нет надобности в телескринах, наблюдающих денно и нощно за «больными», не нужен дорогостоящий тотальный террор, достаточно репрессировать и держать под наблюдением «возбуждающихся». Насколько же облегчается задача администрирования!

Администрирование лишь несколько более усложняется на практике, поскольку личный состав человечества находится в непрерывном движении: рождается, умирает, обновляется… И вопреки логике, но согласно генетике, leading figures рождаются как во дворцах, так и в хижинах. И не следует думать, что все эти 5 % — непременно "возбуждающиеся больные". Нет. Случай помещает представителей доминантного меньшинства в Администрацию Санатория, в охрану, в сферу идеологического обслуживания, куда угодно. В этих областях деятельности "возбуждение" даже поощряется до определенной степени. Следует отметить принципиальную разницу между natural leader [22] — естественный лидер (англ.). — именно он биологический лидер, по рождению принадлежащий к доминантному меньшинству (на какой бы ступени социальной лестницы Санатория он ни оказался при рождении и впоследствии), — и лидером, ставшим таковым. Благодаря административной карьере, сделанной в аппарате власти, или благодаря наследованию, то есть от рождения помещенный в среду правящего класса. Революции обыкновенно не создают более справедливых обществ, но лишь (в пределах только одного поколения) восстанавливают биологическую справедливость. Насильственно перевернув пласты населения, они разрушают созданную иерархию и выбрасывают наверх именно людей доминантного меньшинства. Наполеон и его простонародные маршалы, Ленин, Сталин, Троцкий, Махно и советские маршалы гражданской войны тому служат яркими примерами. Без революционной ситуации эти герои никогда не поднялись бы нормальным социальным путем на поверхность, остались бы младшими офицерами, мелкими адвокатами, учителями и провинциальными журналистами.