Андрей Аарх - Дорога

— Томка, клад, — прошептала Полинька, а маленькая Дашка сползла с маминых рук, встала на цыпочки и не выпуская свою монетку полезла другой рукой в коробочку.

Мама молча перебирала сокровища, не веря своим глазам и пытаясь рассмотреть их в зыбком гаснущем свете. Она закрыла коробочку, положила ее в карман Томочкиной кофты и подняв Дашку двинулась дальше.

Немного пройдя они почти уткнулись в стенку вагона, перегородившую путь.

Обойдя ее мама сдавленно закричала, а девочки спрятались за ее спину. За стенкой, как за ширмой, скрывалась страшная, нереальная картина изломанные, кое-где еще тлеющие куски вагонов и платформ, тела людей, вывернутые в самых неестественных позах, зачастую даже не целые, а так, фрагменты, напомнившие Полиньке картинки в учебнике анатомии, изучаемой в художественном училище, Томочке показалось что это разгромленное стойбище казаков после налета монголо-татар, из урока истории в школе, а Дашка уже заснула, ее не разбудил крик мамы и она не увидела ничего, и потом не могла рассказать мне когда же мама достала из ее потной ладошки маленькую чужеземную монетку, продела через дырочку свою цепочку с медальеном и повесила это ей на шею, она смутно помнила как удалось ее матери уберечь троих дочерей за годы эвакуации, как ели они месяцами пустую рисовую кашу — по большим праздникам с маслом, продаваемым маленькими желтыми брусочками на виноградных листях, как вернулись они домой, выменивая хлеб на сокровища, последним из которых стало маленькое колечко с синим камушком, столь любимое Томочкой, и почему Дашка, передала мне, младшему сыну, потертую дырявую монетку.