Джек Керуак - Ангелы опустошения. Книга 1

Роза медленно напряженно ведет свою машину в поток движения в центре Сан-Франциско, я не могу не думать "Если б за рулем сидел старина Коди мы б уже обернулись туда и обратно" — Смешно что Коди никогда не ходит на поэтические чтения или подобные им мероприятия, он приходил только раз, почтить первое чтение Ирвина, и когда Ирвин закончил выть последнюю поэму и в зале наступила мертвая тишина именно Коди, нарядившийся в свой воскресный костюм, выступил вперед и протянул поэту руку (своему корешу Ирвину с которым стопом проехал сквозь Техасы и Апокалипсы 1947 года) — Я всегда вспоминаю это как типичный смиренный прекрасный акт дружбы и хорошего вкуса — Касаясь коленями в машине и все вверх тормашками мы все озираемся по сторонам вытягивая шеи пока Роза пытается втиснуться на стоянку, медленно — "Окей, окей, еще чуточку, рули давай." А она вздыхает "Ну вот и все — " Мне хочется сказать "О Рози сидела б ты лучше дома лопала бы шоколад да читала Босуэлла, [18] Джеймс Босуэлл (1740–1795) — шотландский юрист, мемуарист и писатель, известен в первую очередь благодаря своей биографии Сэмюэла Джонсона. все эти выходы в свет ничего тебе не дадут кроме морщин тревоги на лице — а в светской улыбке ничего кроме зубов."

Но зал где проводятся чтения полон тех кто приехал пораньше, девчонка продает билеты, есть программки, и мы рассаживаемся разговаривая и в конце концов мы с Ирвином рвем оттуда купить квинту сотерна чтоб развязать языки — На самом деле это очаровательно, Дональд там сейчас один, девушка ушла, и он выдает текучие очаровательные шуточки — Лазарь стоит на заднем плане, я сижу на корточках с бутылкой — Роза нас привезла и на этом ее миссия окончена, она идет и садится, она была Матерью привезшей Движущуюся Машину на Небеса, со всеми своими детишками которые никак не хотели верить что дом горит -

Меня интересует только то что потом в большом доме будет партея, с чашей пунша, но вот сюда входит Дэйвид Д'Анджели, скользя как араб, осклабившись, с прекрасной молодой француженкой по имени Иветта под руку и О он ведь совсем как какой-нибудь элегантный герой Пруста, Священник, если Коди Проповедник то Дэйвид Священник но у него постоянно есть какая-нибудь красивенькая лапочка на поживу, фактически я уверен в том факте что единственное что может не позволить Дэйвиду принять Обет в Католических Орденах это то что он может захотеть жениться (уже однажды был женат) снова, и воспитывать детей — изо всех нас Дэйвид самый прекрасный человек, у него совершенные черты лица, как у Тайрона Пауэра, [19] Тайрон Эдмонд Пауэр (1913–1958) — американский киноактер 30-50-х годов. однако более тонкие и эзотеричные, и этот акцент с которым он разговаривает уж и не знаю где он его подцепил — Он как Мавр получивший образование в Оксфорде, нечто отчетливо арабское или арамейское есть в Дэйвиде (или карфагенское, как в Августине) хоть он и сын ныне покойного зажиточного итальянского оптовика а мать его живет в прекрасной квартире с дорогой мебелью красного дерева и серебром и погребом полным итальянской ветчины и сыра и вин — домашних — Дэйвид как Святой, он похож на Святого, он из таких обворожительных фигур которые молодость свою начинают с поисков зла ("Попробуй-ка этих пилюль," сказал он в первый раз когда Коди с ним познакомился, "они в самом деле тебя закинут дальше некуда" поэтому Коди так и не осмелился их взять) — Вот он Дэйвид, в ту ночь, возлежал элегантно на белом меховом покрывале на постели, с черным котом, читая египетскую Книгу Мертвых и передавая по кругу косяки, странно разговаривая, "Но как изумител-льно, в самом дел-ле," говорил он тогда, но с тех пор "Ангел сшиб его со стула," ему было видение книг Отцов Церкви, всех сразу в один миг, и ему было приказано вернуться в католическую веру где он и родился поэтому вместо того чтобы вырасти в элегантного и слегка изнеженного хипстера-поэта он вдруг ослепительный тип Св. Августина прошлых зол посвятившего себя Видению Креста — Через месяц он уходит в Монастырь Траппистов на послушание и ученичество — Дома он на полную катушку врубает Габриэлли перед тем как идти к причастию — Он добр, справедлив, блестящ, всегда охотно все объясняет, отказов не принимает. "Твой буддизм это не что иное как остатки манихейства Джее-ек, не спорь — в конце концоов и тебя крестили тут нет ваапросов, видишь," простирая свою тонкую белую нежную священническую руку для жеста — Однако вот он вплывает на поэтический вечер совершенно городской, был слух что он решил бросить всех вербовать и вышел на стадию молчания городской регулярности по этому поводу, абсолютно естественно когда под ручку такая роскошная Иветта, а он весь расфранченный до совершенства в простом костюме и в простом галстуке и с новой короткой стрижкой придающей его миловидному личику новый возмужалый вид, хоть лицо его за год и изменилось от мальчишеской миловидности до мужской миловидности и суровости -

"Ты выглядишь в этом году более возмужало!" первое что я говорю.

"В каком это смысле возмужало!" восклицает он, топая ногой и смеясь — То как он прямо подмахивает к тебе плавно как араб и вручает тебе свою вялую белую искреннюю нежную руку — Но пока он болтает а на всех стадиях его развития единственное что я могу это ржать, он в самом деле очень смешной, у него улыбка постоянно простирается за все пределы здравого смысла и начинаешь понимать что улыбка его это тонкая шутка (здоровенная шутка) которую он рассчитывает что ты все равно поймешь а он продолжает сиять белым безумием той своей маски пока не можешь уже не начать слышать его внутренние слова которых он вовсе не произносит (несомненно смешные слова) и это уже чересчур — "Над чем ты смеешься Дже-э-эк!" выкрикивает он — Он выговаривает свои «э» широко, это отчетливо окрашенный акцент состоящий (очевидно) из второго поколения американских итальянцев но с сильными британизированными наложениями на его средиземноморскую элегантность которая создает отменную и странную новую форму английского которую я когда-либо где бы то ни было слышал — Дэйвид Милосердия, Дэйвид Любезности, который надевал (по моему настоянию) мое пончо мой капуцинский дождевик у меня в хижине и выходил в нем медитировать под деревья посреди ночи и молился стоя на коленях вероятно, и возвращался в освещенную лампой хижину где я читал «манихейские» сутры и снимал накидку только после того как давал мне рассмотреть как он в ней выглядит, а выглядел он в ней как монах — Дэйвид который водил меня в церковь утром по воскресеньям и после причастия вот он идет такой по проходу и гостия тает у него под языком, глаза набожно и все же как-то юморно или по крайней мере обаятельно опущены, руки сцеплены, чтобы все дамы видели, совершеннейший портрет священника — Все ему постоянно твердят: "Дэйвид напиши исповедь своей жизни как Св. Августин!" что его забавляем: "Прямо все!" смеется он — Но это потому что все они знают что он неимовернейший хепак прошедший через преисподнюю и теперь устремленный в небеса, которому нет земного применения, и все в самом деле ощущают что он знает то что было забыто и исключено из пережитого Св. Августином или Франциском или Лойолой или остальными — Вот он трясет мне руку, знакомит с синеглазой совершенной красоткой Иветтой, и присаживается со мною на корточки дерябнуть сотерна -