Одри Ниффенеггер - Жена путешественника во времени

Кендрик поворачивается, и я поражаюсь произошедшей в нем перемене. Опустошен – не то слово. Он уничтожен; в нем не осталось ничего, что было. Защищенности, убежденности, уверенности. Я так привык жить в метафизической трапеции, что забыл: другие люди привычны к постоянству.

– Генри Детамбль, – говорит Кендрик.

– Здравствуйте.

– Почему вы пришли ко мне?

– Потому что к вам. Это не выбор.

– Судьба?

– Называйте, как хотите. В моей жизни все замкнуто. Причина и следствие перемешаны.

Кендрик садится за стол. Стул скрипит. За окном шумит дождь. Кендрик лезет в карман за сигаретами, находит, смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Он зажигает сигарету и долго курит. Я смотрю на него.

– Откуда вы знали?

– Я уже говорит. Я видел свидетельство о рождении.

– Когда?

– Тысяча девятьсот девяносто девятый год.

– Это невозможно.

– Тогда объясните сами.

– Не могу,– качает головой Кендрик.– Я пытался и не смог. Все… все сходится. Час, день, вес… отклонение. – Он смотрит на меня с отчаянием. – А что, если бы мы решили назвать его по-другому – Алекс, Фрэд, Сэм?..

Я качаю головой и останавливаюсь, понимая, что копирую его.

– Но вы этого не сделали. Я не стану утверждать, что не смогли, но не сделали. И я просто сказал вам об этом. Я не псих.

– У вас есть дети?

– Нет. – Я не хочу обсуждать это, хотя в конце концов придется.– Мне жаль, что Колин… Но знаете, он действительно чудесный мальчик.

Кендрик смотрит на меня:

– Я отследил ошибку. Наши результаты анализов случайно перепутали с другой парой, Кенвиков.

– Что бы вы сделали, если бы знали?

– Не знаю. – Он отводит глаза. – Мы с женой католики, поэтому, думаю, результат был бы такой же. Забавно…

– Да.

Кендрик тушит бычок и зажигает новую сигарету. Я соглашаюсь на головную боль от дыма.

– Как это работает?

– Что?

– Это ваше перемещение во времени.– Голос злой. – Вы говорите заклинания? Забираетесь в машину?

Я пытаюсь объяснить спокойно:

– Нет. Я ничего не делаю. Это просто происходит. Я не контролирую это, я просто… сейчас все в порядке – а через секунду я где-то еще, в другом времени. Как будто канал переключили. Я просто внезапно оказываюсь в другом времени и другом месте.

– Ну и что вы хотите, чтобы я сделал?

Я наклоняюсь вперед, для большей внушительности:

– Я хочу, чтобы вы выяснили, почему это происходит, и остановили это.

Кендрик улыбается. Это недобрая улыбка.

– А зачем вам? Кажется, для вас это вполне удобно. Знать все вещи, которых никто больше не знает.

– Это опасно. Рано или поздно это меня убьет.

– Не могу сказать, что меня это огорчает.

Продолжать бессмысленно. Я встаю и иду к двери.

– До свидания, доктор Кендрик.

Я медленно иду по коридору, давая ему возможность вернуть меня, но этого не происходит. Зайдя в лифт, я отчаянно прокручиваю ситуацию в голове, пытаясь понять, что пошло не так; все должно было получиться, и рано или поздно так и будет.

Открыв дверь, я вижу, что Клэр ждет меня через дорогу в машине. Она поворачивается, и на ее лице я читаю такую надежду, такую тревогу, что меня переполняет грусть, я боюсь говорить с ней и, переходя через дорогу, слышу шум в ушах, теряю равновесие и падаю, – но не на асфальт, а на ковер. Я лежу, пока не слышу знакомый голос:

– Генри, ты в порядке? – Открываю глаза и вижу себя, восьмилетнего, сидящего на постели и глядящего на меня.

– Я в порядке, Генри. – Он смотрит подозрительно. – Правда, в порядке.

– Хочешь овалтина?

– Конечно.

Он встает с кровати, идет через спальню в кухню и наконец возвращается с двумя чашками горячего шоколада. Мы медленно пьем, не произнося ни слова. Допив, Генри забирает чашки обратно в кухню и моет их. Бессмысленно отрицать очевидное.

Когда он возвращается, я спрашиваю:

– Что случилось?

– Ничего особенного. Ходили еще к одному врачу.

– Надо же, я тоже. К которому?

– Не помню, как зовут. Старик, и в ушах у него полно волос.

– И как оно?

– Он мне не поверил, – пожимает плечами Генри.

– Угу. Ты просто не расстраивайся. Ни один из них тебе не поверит. Ну, я видел сегодня одного, он поверил, но не думаю, что он захочет помочь.

– Как это?

– Я ему просто не понравился, наверное.

– Ясно. Эй, хочешь, я тебе одеяло дам?

– Ну, можно, только одно.

Я стаскиваю покрывало с кровати Генри и сворачиваюсь на полу.

– Спокойной ночи. Спи крепко.

Я вижу, как в темноте комнаты блеснули белые зубы моего младшего «я», и потом он сворачивается в маленький комочек, а я смотрю на свой старый потолок и мечтаю вернуться к Клэр.

КЛЭР: Генри выходит из здания несчастный и – вдруг вскрикивает, и его уже нет. Я выскакиваю из машины, бегу туда, где он был всего мгновение назад, но, конечно, там только одежда. Я собираю все и стою несколько секунд посреди улицы и вдруг замечаю, что из окна третьего этажа на меня смотрит мужчина. Вот он исчезает. Я иду обратно к машине, сажусь и смотрю на голубую рубашку Генри и черные штаны, думая, имеет ли смысл оставаться здесь. У меня в сумке «Возвращение в Брайдсхед» [85], поэтому я решаю какое-то время посидеть здесь, на случай, если Генри появится. Я поворачиваюсь, чтобы взять книгу, и вижу, что к машине бежит рыжеволосый человек. Он останавливается у пассажирского сиденья и смотрит на меня. Должно быть, это Кендрик. Я отпираю дверь, он садится, но не знает, что сказать.

– Здравствуйте,– говорю я.– Вы, должно быть, доктор Кендрик. Я Клэр Детамбль.

– Да…– Он в полной растерянности.– Да, да. Ваш муж…

– Просто испарился на ровном месте.

– Да!

– Кажется, вы удивлены.

– Ну…

– Разве он вам не рассказал? Он такое делает. – Пока что он меня не очень впечатлил, но я не подаю вида.– Мне очень жаль вашего ребенка. Но Генри говорит, что это милый малыш, он очень хорошо рисует, и у него богатое воображение. И ваша дочь тоже одаренная, и все будет в порядке. Вот увидите.

Он таращится на меня.

– Но у нас нет дочери. Только… Колин.

– Но будет. Ее зовут Надя.

– Это был такой шок. Моя жена очень расстроена…

– Но все будет отлично. Правда.

К моему удивлению, этот незнакомый человек начинает плакать, плечи трясутся, лицо спрятано в ладонях. Через несколько минут он останавливается и поднимает голову. Я даю ему носовой платок, он сморкается.

– Извините, – начинает он.

– Ничего. Что там случилось между вами и Генри? Он вышел такой расстроенный.

– Откуда вы знаете?

– Он был в шоке и не смог удержаться в настоящем.

– Где он?

Кендрик оглядывается вокруг, как будто думает, что я прячу Генри за сиденьями.

– Не знаю. Не здесь. Мы надеялись, что вы нам поможете, но, видимо, нет.

– Ну, я не понимаю, как…