Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

Какая женщина, слыша столь желанные речи и нежась под ласковыми вездесущими руками, может долго оставаться без движения? Ее раковина тотчас нашла волшебную мужскую штуку, и вот они вновь стали раскачиваться на упругих волнах. Ствол ее гибкого тела вздымался все выше и выше и к Алле пришел оргазм, пережив который, она с приятным удивлением ощутила прежнюю незыблемость мужского аргумента. И с удовольствием продолжила прерванное занятие… Этой удивительной стойкости, впрочем, было простое объяснение: Сергей, будучи опытным женолюбом, наглухо пережал канал в основании «штуки», хотя испытывал немалые страдания… Наконец, он прекратил свои ухищрения и, перехватив инициативу, с силой оросил Аллино чрево.

— Слава богу, что у меня только месячные кончились, — вырвалось у нее, — а то наделал бы ты мне делов!

— Вообще-то у меня есть с собой презервативы, — запоздало признался Карцев, и они оба приглушенно расхохотались.

И вновь солнце бодро катит по небосклону, но уже утром следующего дня и далеко не ранним. Но в чем первое преимущество командированного? В том, что ему нет нужды являться в пункт командировки к началу трудового дня. К тому же это дурной тон. А второе преимущество? Правильно: ему неприлично дожидаться и конца рабочего дня. Но до реализации второго преимущества уставшему на досуге командированному еще надо дожить…

Так или примерно так балаболил мысленно тем утром Карцев, вяло начищая зубы в гостиничном умывальнике, а потом соскребая ненавистную щетину. «Все же четырех часов для сна маловато, — резюмировал он. — А как же бедная Алла, ей ведь уже положено быть на работе?»

Впрочем, он был того мнения, что женщины гораздо выносливее мужчин — хотя бы в некоторых отношениях.

В номере бывалый Бутусов уже вспузырил бритвенным кипятильником воду в стаканах, заварил чай и соорудил по паре бутербродов с сыром и колбасой. Уплетая с неожиданным аппетитом этот нехитрый завтрак, вновь запереживали по поводу Сашки, не явившегося и поутру.

— Все же зря ты его втравил в это дело с бабами, Андреич, — пенял Карцеву Бутусов. — Где в случае чего его искать? И дело будет стоять…

— Чему нас партия учит, Палыч? — демагогически защищался Карцев. — Людям надо доверять! Тогда и они к тебе доверие проявят.

— Доверяй, да проверяй. А как ты их проверишь, адресок-то неизвестен! — гнул свое не раз битый Бутусов.

— Ладно, не кипишуй раньше времени. К вечеру точно объявится. А его сегодняшние объекты мы за неделю наверстаем. Ну что, по коням?

В десять ноль пять, следуя по улице Ленина, Карцев подошел к дверям старинного двухэтажного особняка под номером 17 и убедился, что в нем действительно размещается Энский государственный проектный институт водного хозяйства, то есть ГИПРОВОДХОЗ, где ему предстояло навести небольшой шмон. Он вошел в гулкий безлюдный вестибюль с квадратными колоннами и, сверившись с кабинетным указателем, вывешенным на одной из колонн, поднялся по широкой лестнице из тусклого выщербленного мрамора на второй этаж, где на одной из вычурных дверей обнаружил эмалевую табличку с надписью «Приемная».

За дверью его ноздри затрепетали от аромата свежесваренного кофе, а глаза чуть дрогнули, наткнувшись на вопрошающий взгляд эффектной стройной блондинки в деловом темно-синем костюме, смотревшемся на ней как изысканный вечерний туалет.

— Вы к директору? — с ноткой интимности в голосе спросила нимфа, она же секретарша. Эта нотка, уловленная чутким на такие вещи Карцевым, означала, что его манера одеваться и держаться, молодость и одновременно мужественность, мгновенно оценены и восприняты благосклонно.

— Может быть. Но сначала, несомненно, к Вам, — с похожей ноткой ответил неисправимый ловелас. И пояснил, подавая свое предписание: — Вряд ли ваш директор лично регистрирует командировки…

Предписание с улыбкой было принято, но по мере чтения лицо секретарши становилось все более озабоченным.

— Значит, Вы к нам с проверкой? — подытожила она.

— Увы, именно так.

— А ведь Анна Григорьевна о Вас недавно говорила…

— Что, директор — женщина?

— Ну да. Она мне жаловалась, что все последние проекты водозаборов блокирует какой-то Карцев. Это же Вы?

— Я, — со вздохом признался Сергей Андреевич.

Неожиданно из динамика на секретарском столе раздался чуть раздраженный женский голос:

— Леночка, что там сегодня с кофе?

— Несу, Анна Григорьевна, — нажала кнопку селектора секретарша. — А к нам здесь командированный прибыл, Карцев Сергей Андреевич.

— Карцев? Из гидрогеологической экспедиции?

— Да.

— Пожалуйста, пригласи его в мой кабинет.

— Может, еще чашку кофе прихватить? (Вы пьете кофе? — обратилась секретарша шепотом к Карцеву. Тот кивнул.).

— Да, конечно, Леночка.

Секретарша отключилась, сделала для Карцева круглые глаза и по-быстрому сервировала поднос.

— Откройте мне дверь, — по-свойски указала она, — и идите следом.

В светлом, просторном, на три окна, кабинете из-за длинного стола навстречу Карцеву энергично вышла аккуратная невысокая темноволосая женщина лет сорока пяти и, зорко вглядываясь в него, протянула по-мужски руку:

— Пашкевич Анна Григорьевна. А Вы, значит, и есть Карцев Сергей Андреевич?

— Просто Карцев. До Андреевича, мне кажется, не дорос.

— А, по-моему, вполне. Хватка у вас как у зрелого мужа. Да Вы присаживайтесь к столу, поближе, выпьем пока по чашке кофе. Леночка очень неплохо научилась его варить.

Секретарша, расставлявшая чашки, сахар, сливки и печенье, слегка покраснела от полученного в присутствии интересного мужчины комплимента и тихо ретировалась.

— Вы ведь недавно работаете в экспедиции? — неспешно смакуя кофе, начала разговор директор.

— Полтора года.

— А в должности куратора по охране подземных вод от истощения и загрязнения?

— Уже год.

— И как Вы себя чувствуете в этом качестве?

— Втягиваюсь понемногу. К сожалению, во многом приходится идти наощупь, так как это дело новое: не только для меня, но и для экспедиции в целом…

— Значит, понемногу? А нам здесь показалось, что Вы взялись за эту охрану весьма горячо и круто. Или это только наши проекты Вы режете на корню?

— Не только. Да и ваши я, в сущности, не режу, а всего лишь прошу рассчитать уровни будущих депрессионных воронок на проектируемых водозаборах. О них в ваших проектах ни слова, ни полслова. А что, если вы построите водозабор, а лет через двадцать водоносный горизонт в его районе будет истощен, и потребителю, заплатившему за него денежки, ничего не останется, как строить новый водозабор, где-нибудь в стороне? А все почему? Потому, что при проектировании не были сделаны расчеты максимально допустимой и оптимальной производительности водозабора. Потому что вы ведете проектирование по устаревшим руководствам, верным лишь для одиночных скважин и маломощных водозаборов.