Николай Васильев - Импотент

— Да-а, Боря, — протянул Сергей, — что-то мне расхотелось тебе завидовать. То ли дело у нас: выдумывай что угодно, да клепай отчеты один за другим. Свобода! Ничего, года за два-три мы свои закономерности с твоим участием проверим и либо в самом деле выйдем на промышленный объект, либо придется тебе менять коньки на санки… Так ведь не в первый раз? По миру с протянутой рукой не пойдешь?

Расстались в одиннадцатом часу вечера, у гостиницы Бирмана, где он в очередной раз подтвердил свой заказ на составление «Записки» по золотоносности региона (с приложением соответствующих карт) — за две тысячи долларов наличными. С представлением через месяц.

— Побольше бы таких фирм к нам стучалось… — резюмировал по дороге к автобусной остановке шеф.

— И таких главных геологов, — с улыбкой поддержал господин Н. — Глядишь, и обогатились бы, наконец…

Как всегда после изрядной выпивки господин Н. чувствовал себя утром среды помятым и апатичным. Он покачивался на привычном месте в тамбуре троллейбуса, совершенно не думая о попутчицах. Вдруг на очередной остановке в дверях появилась хорошо знакомая ему стройная женщина лет тридцати пяти и, занавесившись ресницами, встала перед ним, у стойки. Знакомство их было взаимно непризнанным, но уже давним и состоялось оно по причине постыдной тяги Н. к нежностям с женщинами в условиях неизбежной транспортной тесноты. Побывав однажды в его объятьях и явно приметив (хотя Н. тогда показалось, что она не зацепила его и краем глаза!), эта знакомая незнакомка по возможности всегда оказывалась подле него. Впрочем, случай сводил их не чаще одного-двух раз в месяц.

Он уже в деталях изучил основные прелести ее тела: длинные бедра с упоительно мягкими подушечками на тазовых суставах, широкие уплощенные ягодицы с глубокой ложбинкой между ними, тонкую талию с нежным выгибом к ягодицам, длинную чуткую спину с широкими лопатками, в меру полные руки, средних размеров невысокую мягкую теплую грудь… Однажды распаленная его домогательствами она полуобернулась к нему (по-прежнему пряча лицо) и позволила его кисти сжать твердый обширный лобок — и почти тотчас вышла на остановке…

Выждав, пока в троллейбусе скопится побольше народа, чтобы стали возможны скрытые манипуляции, господин Н. позволил толпе прижать себя к женщине и обхватил ладонями милые бедренные подушечки, ритмично вжимаясь в них пальцами. Расплющенный о ягодицу член стал вроде бы оживать, но очень вяло — последствие вчерашнего перебора. «Эх, милая моя, должного кайфа у нас сегодня не получится…», — констатировал нахал, но продолжил неспешное путешествие руками по тыловым эрогенным зонам послушницы. В какой-то момент он проскользнул левой рукой под женский локоть и взялся за стойку как раз на уровне мягкой груди, предоставляя ей возможность вдавиться в его кисть. Еще через время правая ладонь легла на ее руку повыше локтя и нежно сжала мягкую плоть. Оцепенелая истома охватила их прижатые тела, и время стало неощутимо…

Тем не менее, оно все же шло, и вместе с ним шел троллейбус, достигнув, наконец, рубежа неизбежного расставания: ее остановка была раньше, чем его. Объятье распалось, но двинувшись к выходу, женщина вдруг обернулась и открыла Н. свое лицо и глаза. От неожиданности он ответил нелепой, деревянной улыбкой, в ответ она тоже чуть улыбнулась (с какой-то интонацией, которой Н. не понял) и выскользнула на улицу.

Этот ее взгляд и улыбка были у Н. перед глазами оставшуюся часть пути, и лишь на выходе он сообразил, что так она его поощрила — видимо, поняв, что сегодня он в поощрении нуждается. Под впечатлением ласки его настроение заметно улучшилось, так что, идя по улице, он стал напевать себе под нос шлягеры давних лет. Певун был когда-то господин Н.

В таком приподнятом настроении, купив привычный ассортимент продуктов, Н. появился в кругу сослуживцев.

— Вы что же с шефом вчера в разных компаниях были? — заподозревали его. — Он с утра похмельем мается, а ты сияешь как начищенный пятак…

— Знаю надежное средство от похмелья, — ухмыльнулся в ответ Н. — только боюсь, его пуританской душе оно не подойдет.

— Надеюсь, ты на секс намекаешь? — доверительно-ерническим голосом спросил всегда склонный к соленой шутке Борукаев. — Видимо, залетный босс прибыл с секретаршей и ты, подпоив ее, уговорил ознакомиться со своей коллекцией интимных аксессуаров?

— Разве у Вас есть такая коллекция? — растерянно спросила Леночка.

— Что ты этих трепачей слушаешь! — вмешалась Лидия Николаевна, все еще пикантная дама, но достигшая переходного возраста и потому склонная к сводничеству. — Секс у них только на языке. Нет, чтобы подыскать себе приличную женщину (у нас столько одиноких в институте!) да жениться. Разменял уже шестой десяток, плешь на полголовы, а все приключенья с девочками ему подавай, — адресовалась она уже только к Сергею Андреевичу, впадая по обыкновению в противоречье с первым своим обвинением.

— Ох, Лидия Николаевна! — проникновенно начал Н. — Смерти вы моей преждевременной хотите. Только я от семейного гнета плечи расправил, полной грудью задышал, вам стал больше внимания уделять — вы опять меня в ярмо толкаете. Не спорю, плюсы в семейной жизни есть, особенно вначале: уход, внимание, даже обожание, частые постельные радости… Однако минусов, пожалуй, больше: те же уход, внимание и обожание требуются и с моей стороны, только в удвоенном количестве. Да еще равнение на другие семейные пары, то есть бесконечное благоустройство жилища, обзаведение дачным участком и, соответственно, всем букетом строительных и земледельческих обязанностей… А там позарез понадобится погреб или подвал для хранения овощей, машина для поездок на дачу, гараж для машины т. д. и т. п. Кабы эти хлопоты и суета были мне в радость (как некоторым мужикам), тогда, конечно, стоило бы жениться. Но я это уже попробовал и было мне лишь тягостно и скучно… Кстати, вспомнил анекдот на эту тему!

— Без картинок? — заподозрила Лидия Николаевна.

— Без, без. У дверей в рай скопилась очередь мужских душ. Апостол Петр задавал каждой один вопрос: «Был ли женат?» и при положительном ответе пропускал в рай. Очередной кандидат на вечное блаженство самоуверенно приблизился и ответил: «Даже дважды». «Ступай в ад, — ответил Петр. — Рай для страдальцев, а не для дураков».

— В дураках-то ты окажешься, Сергей Андреич, — с сердцем сказала Лидия Николаевна. — Ты к чаю что-нибудь принес?

Шеф действительно после вчерашнего выглядел неважно, но бодрился.

— С тебя как с гуся вода, я смотрю, — удивился он. — Давай обсудим, кто что будет делать по заказу Бирмана.

— Ну, я по традиции возьму на себя подготовку основной графики, а ты подключишься на этапе составления текста к ней. Других, я думаю, задействуем лишь в компъютерном оформлении. Соответственно, дадим всем тысячи по две — и хорош.