Сергей Захаров - И восстанет мгла. Восьмидесятые

— Значит, на сюрприз рассчитывали?.. Вот и получайте. Мы сейчас протокольчик напишем, вы его прочитаете, подпишете, и нам с вами друг до друга никакого дела… Раз вы не Галилей… Договорились? — с теплым человеческим участием предложил рыжий.

Понятые аккуратно вносили в протокол числа артиклей каждой из линз.

— Ладно, куда деваться, пишите… — со снисходительным вздохом разрешил им Панаров.

«Квартальной премии не видать… Штраф… В худшем случае — по статье, — с пессимизмом размышлял он о дальнейших событиях своей жизни. — Стуканул, что ли, кто? Как-то она меня больно лихо выцепила… И что это был за сопляк зеленый, что коробку передал?.. Я его впервые в жизни видел».

Протокол был составлен корявым, ломаным почерком. Панаров, пробежав его по диагонали глазами, чтобы на радостях не приписали еще полгрузовика хрусталя, великодушно подмахнул росчерк внизу и живо поднялся со стула, прощаясь.

— Куда же вы, дорогой товарищ, так спешите? — полюбопытствовал начальник охраны, запихивая подписанный документ в стол.

— Мне ребенка из детсада забирать, — ответил Анатолий.

— Не торопитесь, жена заберет, — рыжий тяжело опустил руку ему на плечо, усаживая обратно на стул. — А с вами теперь другие товарищи поговорить желают… Или вы не в курсе, что товар-то двойного назначения?.. Вы не знаете, где у нас оптика применяется?

Панаров внутренне напрягся. Почувствовал кожей, как от затылка по шее за воротник, потом по спине меж лопаток скатилась щекотная струйка пота.

«Подстава, что ли?.. Козья морда сдал?» — Анатолий вжался в стул.

— Я понятия не имел, что внутри!.. Побожиться могу.

— Я не поп, чтобы мне божиться, — с сожалением признался усатый. — И меня лично вы совсем не интересуете… За вами уже едут из районного управления госбезопасности… Влипли вы, Анатолий Васильевич, по сами причиндалы.

Все изнутри Панарова покрылось жгучей наледью, но снаружи выступила испарина.

— Мне что, дело шить будут?

— Куда вы все торопитесь? Спешить уже никуда не нужно… Расслабьтесь, — участливо посоветовал начальник охраны. — Вот приедут товарищи — у них все и спросите.

Двое в штатском, вошедшие в кабинет досмотра минут через двадцать, предъявили Панарову красные «корочки» и вывели его из здания управления запасным выходом, посадив в неприглядный «уазик» болотно-зеленого цвета.

«Хоть не через проходную, с фанфарами, и без наручников, — с облегчением подумал Анатолий. — Точно меня Козляев, сука, сдал… Зачем только?..»

Комната, в которую его поместили, была без окон и почти без мебели. Большой старый письменный стол с настольной лампой, кресло с высокой спинкой за ним, круглый ввинченный в пол табурет у стола.

«Классицизм, — безрадостно усмехнулся про себя Панаров. — Все, как в тридцатые годы… Надька подумает: с алкашами опять водку хлещу — и ошибется. Недостатки индуктивных умозаключений, возведения повторяющегося опыта в общее правило… И как же теперь отселе выбираться? Будут допрашивать — сдам козью морду, как стеклотару. И того сопляка желторотого… Пусть сами объясняют, ради какого черта им товар двойного назначения понадобился».

Минут через тридцать в кабинет вошел спортивного телосложения лысый мужчина лет пятидесяти или постарше, с глубокими морщинами, избороздившими высокий лоб, с внимательными, широко посаженными карими глазами.

«Тоже в гражданском… Даже при галстуке, — с похвалой подметил про себя Панаров. — Интересно, какого полета птица?.. Без погон не отгадать».

— Ну что ж, давайте знакомиться, Анатолий Васильевич! — дружелюбно предложил вошедший, усаживаясь в кресло напротив. — Меня Виктор Палыч зовут. Звание, я думаю, не имеет особого значения в данной ситуации… Полковник — ежели все же интересуетесь. То, что вы прапорщик запаса, я знаю… Как и многое другое.

— Виктор Палыч, можно вас попросить, чтоб моей жене сообщили, где я?.. — поспешил с просьбой Анатолий. — Мне дочь надо было из детсада забрать.

— Об этом не беспокойтесь, мы все уладим, — заверил тот. — Давайте лучше поговорим о вас и о вашей жизни… Мне нужно понять, где же вы оступились и возможно ли вам помочь.

— Виктор Палыч, честное слово, я не знал, что в той коробке! — искренне воскликнул Анатолий, наклонившись вперед, к столу. — Знакомец один — Козляев его фамилия, на свинокомплексе заводском работает — попросил через вертушку пронести.

— А зачем вы согласились? — с мягкой улыбкой поинтересовался полковник. — Вы что, почтальон — свертки доставлять?

— Так он мне тоже иногда помогает. С мясом там, с поросятами… Мы живем через три дома.

— И больше ни с чем не помогает? — мудрый, участливый взгляд поощрял к дальнейшим признаниям. — Чего вам его выгораживать, если из-за него вы здесь очутились?

— Ну, бывает, иногда… — с опаской (не сболтнуть бы лишнего невзначай) колебался Анатолий. — На завод через свинокомплекс попасть…

— Вот как?.. У него своя проходная? — с усмешкой поднял брови собеседник.

— Что-то вроде того. Для своих, — качнул головой Алешин папа.

— А скажите, вы такую личность, как Генка Боксер, знаете? — неожиданно бросил вопрос Виктор Палыч, слегка подавшись ближе и зорко вглядываясь в глаза.

Анатолия тряхнуло на табуретке.

— Ну, знаю… На «химии» бригадиром, здороваемся, — осторожно начал он выстраивать линию ответа. — Выпивали в компании пару раз.

— И что он за человек, по-вашему?

— Да я не вдавался… Сидел, вроде, за убийство, по глупости… На заводе на хорошем счету, — уклончиво ответил Панаров.

— И все?

— Он не из моей компании… Я чаще с другими мужиками общаюсь. Из горячего, со сверловки…

— Просил вас об услугах? — прервал его Виктор Палыч. — О помощи в чем-то?

— Ну, может, бывало разок-другой… — изобразил мучительное воспоминание Анатолий. — Вынести чаплашку там или подвески… Таких просьб много бывает от разных людей.

— Да, понимаю, — вроде бы удовлетворившись ответом, кивнул головой полковник, на мгновение впав в задумчивость. — …А зачем вы на «Маяк» решили устроиться? Да еще и в особо режимный цех? — как бы промежду прочим, но резко, жестко снова бросил он, не отрывая вперенного взора немигающих темных глаз от лица Панарова.

У того непроизвольно зашевелились пальцы рук, и табуретка показалась жутко твердой и неудобной.

— Денег в семье не хватает… А свояк там работает давно, получает вроде много, — ответ прозвучал как-то не слишком убедительно даже для него самого.

— Вы в горячем ведь тоже недурно зарабатываете? Доплата за сменность, за вредность, премии за выполнение плана? Неужели не хватает?.. Понимаю, семья, — посочувствовал Виктор Палыч. — …Только вот здесь вы слегка прокололись, сплоховали, прапорщик запаса Панаров.