Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

Радовался человек, говоря: «я покоряю природу». А было это, в действительности, не покорением, а объявлением войны, не приобретением раба, а созданием врага.

И теперь, когда механическое вмешательство в природу пройдено, а химическое вмешательство в жизнь молекул изведано, и когда разложением атома дошел человек до последнего слова в своем вызове силам материи, роковой конец близок.

Небывалой, непредставимой оказалась злоба расщепленного атома. Дрогнул сам человек от страха перед своей победой. Задумался: кто победил?

И еще сказал тот же голос:

«Страшно разложение атома, лежащего в основе материального мира. Но не менее страшно и разложение каждой отдельной души, этого атома, составляющего основу всего человечества.

В мире духа есть та же градация: душа нации, душа общества, душа семьи, душа индивидуума. Как и в примерах осложнения материи, так и здесь распадение сложного не так ужасно, как разложение простейшего. Не так страшен распад государства, хотя и печален для его населения. Не так опасно разложение-молекул общественных объединений и групп, хотя грустен и шумен этот конец. Подобно динамитному взрыву разложение молекул семьи. Но самая грозная опасность для жизни духа – это разложение самого атома человеческого общества.

Громом на всю вселенную ответит на подобное разложение души человека Господь Бог.

А между тем и здесь, как в мире материи, идет та же работа во имя ложных целей прогресса: руководители жизни постепенно выбивают из души электроны веры, красоты, добра… И двумя путями ведут к гибели свой собственный цивилизованный мир».

Воскрес Христос. Попрал смерть, открыл людям путь к радостной вечности.

И с тех пор продолжает повторяться в нашем мире греха крестное таинство. Распинается в человеческих душах Христос, воскресает в покаянных молитвах и действиях.

Мятется человек до последнего часа между двумя разбойниками: раскаявшимся и нераскаянным. И непрестанным соблазном стоит перед ним третий разбойник: Варавва.

Помянул Господь в Царствии Своем разбойника благоразумного, открыл ему двери рая. Священным символом для верующих стал этот грешник, почувствовавший на кресте страх перед Богом, познавший святость Христа, сознавший свои беззакония.

Мрачным примером погибшей души сделался разбойник другой, понесший за свой грех на земле кару от земного суда.

И ничем не оправданным, – ни Божьем прощением, ни возмездием земным, – оказался разбойник третий: Варавва Стал вечным укором всему человечеству.

К мнимому торжеству неистовых врагов прекратил свое земное существование Господь. Перестала звучать Его речь в слышимых звуках. Не протягивались видимые зрением руки к страждущим ближним. Не оставляла божественная поступь следов на песке.

А Варавва, освобожденный, торжествующий, продолжал жить вместо него. И продолжали люди слышать его разбойные речи. Видеть руки, жадные к стяжанию благ. Следить по нечистым путям.

И с тех пор это так: и в жизни отдельного человека, и в жизни народов.

Когда противиться человек голосу Бога, и грех овладевает его существом, и все святое попирается им, тогда не только распинает он в своей душе Христа, но и освобождает Варавву.

На месте отвергнутого Бога не может остаться простое ничто. В зияющей пустоте неизбежно появляется освобожденный разбойник.

Мня себя достойным жить на земле вместо Христа, руководит Варавва душами, для которых нет святости в имени Божьем. Говорит людям: умер Распятый, но жив среди вас я!

Напрасно сейчас, в наше грозное время, люди, считающие воскресение Бога легендой, ищущие истину не в откровениях свыше, а в построениях мысли, пытаются обосновать для благополучия всего человечества земную непоколебимую правду.

Им не желателен, ни Бог, ни разбойник. Им нужен только человек, сам для себя созидающий законы праведной жизни, сам всемогущий, сам справедливый.

Бьются они. Изощряют мысль. Идут от одной попытки к другой. И что же?

Бушует мир в ответ на это своею разнузданностью. Презирается все, установленное земною моралью. Разрушаются рассудочные границы дозволенного и недозволенного. Торжествует себялюбие, не знающее пределов своей стихии.

Со страхом взирают устроители вселенского блага: почему ничто не спасается? Почему полыхает всеобщий разбой?

И не знают того, что, распиная Христа, люди всегда освобождают разбойника.

Сколько неутомимого труда, сколько упорной настойчивости затратили воинствующие марксисты на борьбу с христианством!

Утверждали, что религия – результат экономической несправедливости в обществе. Что «религиозные предрассудки» – орудие порабощения низших классов высшими. Что с переходом в коммунизм, после прыжка в «истинное царство свободы», потребность в Боге исчезнет. Исчезнут предрассудки, исчезнет опиум мистики.

Мобилизовали они всяческие средства для доказательства небытия Божьего. Построили планетарии: вот, все гармонически само собою вращается, – излишен Бог. Установили для масс телескопы: вот, все есть во вселенной – планеты, звезды, туманности, пустота… Но нет Господа Бога. Призвали в анатомические театры желающих: вот, все существует – сердце, легкие, печень, благословенный кишечник, – а где же душа?

И сколько лекций! Сколько докладов! Журналы, статьи, фотографии, призывы, свидетельства науки, гогот сатиры…

Но произведен прыжок в социалистическое «царство свободы». Достигнуто социалистическое «свободное развитие всех и свободное развитие каждого». Классов нет. Экономической несправедливости нет.

А между тем, религиозные предрассудки цветут. Курится «опиум» в фимиаме Творцу. Не уступает своего места Богочеловек человеку-богу. И по-прежнему пребывает Господь в небесах, пребывает в прежней силе и славе, в прежнем могуществе.

И не странно ли это: если люди по природе своей предназначены для прыжка в марксистское царство свободы, то откуда у них всеобщее стремление к болезненной религиозной одури? И в странах капитализма, и в странах социализма, и в странах, где нет ни того, ни другого?

500 миллионов христиан. 450 миллионов буддистов. 260 миллионов браманистов. 250 миллионов магометан. Ищут ощупью великую Истину все вокруг: дамары, караибы, зулусы, лопари, бенгальцы. Где-то под солнцем голый негр Банту, без всякой экономической несправедливости, поклоняется своему фетишу. Где-то во льду и в снегах севера шаманист без всяких враждующих классов находит в небе своего великого Тенгри…