Тимур Зульфикаров - Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

О, Брат, ты — шайтан?..

… Какой-то странник на белой ослице тихо… очарованно едет
По заброшенной… заколоченной, но всё ещё русской…
А не американской иль китайской деревеньке Синего Николы…

Но одно окошко светится тихим уютным золотом
Среди мглистого сиротского вечера…

Там… в оконце с геранью старушка свесилась и глядит
На пустынные закрапивленные улочки… тропочки травяные…
Ждёт кого-то что ли…
И сосёт семечки беззубым ртом…

И дождалась ведь…

Странник на белой ослице останавливается у оконца…
— Матушка, я всю Русь проехал…везде кладбища да погосты…
Да все свежие… неосевшие… неоплаканные…
Да с китайскими бумажными цветами…
Да ещё дожди необъятные… сеногнойные…
Тут не затонуть бы в русском… текучем поле…а?..

Старушка перестаёт жевать беззубым ртом семечки:
— Батюшка, тут не поле в сеногное… тут море русского горя разлилось…даже океан…

В перестройку вся деревня на погост переселилась…
Такого не было дотоле тыщу лет…

Тут странник улыбается:
— А я люблю ходить, как по суху, по морям… по океанам… по волнам…
Когда вера велика — тогда не страшны… не глубоки океаны и моря…
Горе и беда… а?..

Странник тихо сходит с ослицы, а старуха выходит из избы…
В руках у неё медный таз для варенья…
Да какое тут варенье
Во дни всерусского погрома… пагубы… убиенья… избиенья…

…Они бредут по заколоченным… криволапым… ползучим избам…
Где вместо палых плетней встала крапива победно жгучеживучая…

Странник осторожно… умело вынимает… выдергивает
Жёсткими гибкими перстами гвозди из присмиревших изб…
Гвозди легко даются… выходят из подгнивших … сыпучих досок…
И окна… и двери распахиваются…

Странник улыбается и бросает гвозди в медный таз…
И ни разу не промахивается…
Гвозди покорно ложатся…

— Сколько лет минуло… а я узнаю их…
Те самые…голгофские…

— Батюшка… но ведь после них было Воскресение…
— Матушка… Вот и русские… пораспятые деревеньки
Все воспрянут… все воскреснут…
Как озимь весной… а…

Странник улыбается…
А медный таз послушными гвоздьми наполняется…

Иисус Христос!..
Он!..
Спас Пантократор Всея Святой Руси…
Второпришественник..

Гость и Хозяин русских душ…градов и деревень…
Воистину…
Да!..

… А кто за две тыщи лет видел Живую Улыбку Христа?..
А?..
А старушка русская увидала…

Там, за горою, Страшный Суд,
Там ядовитый караван моих грехов…
Там снежный ирбис-барс
Терзает настигает горную курчавую козу…

И она бросается с горы
В последний необъятный сладостный полёт,
И на снегах нетронутых альпийских
Ещё дымится… долго дышит алый след
Её блаженных…
Её прекрасных…
Уж не здешних…
Уж небесных…
Ног… ног… ног…

Поэт…
Не так ли дышит
Твоя песнь?..
Как на снегах всевечных козья кровь…

Три скорбные жены сопровождали его гроб…
Три лучезарные жены над ним витали, словно ангелы…

Одна из них — Вера…
Другая — Надежда…
А Третья — Любовь…

И Третья была всех прекрасней…

А Поэт вдруг открыл
Уже нездешние глаза —
И улыбнулся Вере и Надежде…

А той, которую зовут Любовь,
И которая всех прекрасней,
Он помахал, как на земле былой… живой…
Уже хрустальными…
Уже вселенскими…
Уже всевечными …
Певучими перстами…

Я шёл и пел тропою вешнеталой… горной…
И не учуял слепо, что за ближнею скалой
Тропа срывается в бездонно адовую пропасть…

И там ждёт меня чабан…
Пастух заблудших человечьих душ…
И дикорастущих поднебесных коз —
Князь Мира тленного сего…

— Поэт!.. Земной певец…
Твоя душа и плоть полны грехов,
Как блох, бродячий шелудивый пёс…
Но вот пришла твоя пора лететь на дно моё…
А ты всё песни знойные поёшь,
Забыв о тех, кого любил и соблазнил,
И бросил, и забыл, как старую одежду…

— Князь Тьмы… Князь Мира…
Ты глаголешь Истину,
Но не ты ль за мной стоял,
И ворожил… блазнил… и совращал…
Когда я упоённо пел…
И сам не знал, что отнимал
У всех моих влюблённых
Талую последнюю любовь-надежду…
Я — это ты…Ты — это я…
Так в чём моя?.. Твоя вина?..

— Поэт!.. Певец… Крылатый муравей…
Иди… лети на дно… ко мне…
Поэту нынче на земле Тельца Златого
Другого места нет…
Князь Мира машет мне со дна
Змеиными кишащими руками… завораживающими…
И сверкает… полыхает волчьими алмазными очами…

Но!
Тут с горы сорвался камнепад
И пропасть завалил густыми похоронными камнями…

— Поэт!..
Иль полюбил?.. простил?.. помиловал тебя Господь?..
Аль пожалел диавол?..
…Поэт бредёт по тропам
И, закрыв блаженные… дурманные… вселенские глаза, поёт… поёт…

Где Бог?..
Где сатана?..

А он, святой слепец, не ведает…
Не знает…

Кремль… Дом… Ковчег…Чертог… Храм
Помазанников Божиих Царей…
А не гостиница… не караван-сарай-кабак
Воров … убийц… лжецов и упырей…

Кремль… Дом… Ковчег… Чертог… Храм…
Святая Колыбель и Усыпальница Царей… Цариц… Царевичей… Царевен…
А не гостиница… странноприимный дом…
Вертеп… пристанище… гульбище… оброк… ясак… навар… банк
Залётного… захожего… бродяжного… всемирного ворья… вранья и воронья…