Чхве Ынён - Безопасный для меня человек [litres]

Чухи рассказала о прошлом. О том, почему решила выйти замуж и почему развелась, о своих чувствах из-за расставания с дочерью, о том, как ездила в дом родителей мужа просить с ней встреч, и что ей пришлось там услышать, о том, как постоянно мотается в суд, о своих пустых вечерах, о том, как она усердно убирала дом и думала о том, что больше не хочет ни от кого зависеть.

Юнхи внимательно слушала. Иногда просила рассказать подробнее, иногда что-то отвечала сама. Даже на те слова, за которые отругала и осудила бы раньше, теперь она только кивала. Она сдерживала слезы, пытаясь представить, каково было Чухи, которая прошла через все это в одиночку и даже не обратилась к ней за поддержкой. Только когда Чухи прикрыла веки, из глаз Юнхи прорвались несколько слез и стекли на подушку.

– В мыслях я постоянно разговаривала с тобой. Иногда и с мамой говорила. Рассказывала, когда у меня заболело запястье, жаловалась, ругалась, что ненавижу людей или что злюсь. Может, потому что с тобой я прожила дольше или потому что ты жива, к тебе я обращалась чаще.

«Я тоже». Юнхи вспомнила, как мысленно, будто по беспроводному телеграфу, говорила с сестрой. «Я рассказывала тебе все, что не могла сказать никому другому, и то, о чем не смогла бы сказать вслух даже тебе», – подумала Юнхи, но вслух этого не произнесла. Речь Чухи становилась все менее разборчивой. Она засыпала. На ее приоткрытый рот, на спящее лицо опустилась ночь.

«Куда уходит время, которое мы забываем…» – думала Юнхи, глядя на сестру.

Однажды около полуночи она увидела Чухи на автобусной остановке. Юнхи тогда вышла на остановке напротив и собиралась домой. Чухи, спрятав руки в карманах школьного пиджака, смотрела в ту сторону, откуда приезжали автобусы. Юнхи спряталась, чтобы сестра ее не заметила, и стала за ней наблюдать. В тот декабрьский день было холодно, Чухи шмыгала носом, но продолжала сидеть на скамейке. Куда она собиралась? Проехало четыре автобуса, но Чухи не села ни в один из них. Она сидела там и смотрела в пол. Тогда Юнхи поняла, кого она ждет.

Можно было позвать ее, подойти и сесть рядом, но Юнхи не смогла. Казалось, что Чухи станет неловко, к тому же она и сама не знала, что сказать и как. Юнхи не смогла набраться храбрости, развернулась и пошла домой, не догадываясь о том, что всегда будет корить себя за это. Не догадываясь, что через десять лет, ворочаясь ночью где-то на другом конце земли за двенадцать тысяч километров, будет ненавидеть себя за то, что повернулась спиной к одиночеству своей семнадцатилетней сестры.

В ее памяти навсегда отпечаталось совсем еще юное лицо Чухи в те минуты, когда она смотрела на дорогу и привставала, если вдалеке загорались автобусные фары.

Юнхи долго наблюдала за сестрой, которая лежала в футболке с вытянутым горлом и тихо сопела. Смотрела на ее подложенную под лицо маленькую ладонь.

Было начало осени, но в ночном воздухе чувствовалась прохлада. Чухи замяла одеяло в ногах, точно как в детстве. Осторожно, чтобы не разбудить, Юнхи накрыла ее одеялом. Как раньше. Ей хотелось, чтобы сестра не замерзла, чтобы не проснулась от холода, чтобы ее сон был теплым. Хотя бы этой прохладной ночью она может быть человеком, который укроет Чухи одеялом. Эта мысль пролила в душу Юнхи луч света.

Юнхи слушала глубокое дыхание сестры, пока не заснула сама.

Мы были друзьями по Интернету. За все три года, что мы учились вместе в старшей школе, мы так и не узнали ни настоящих имен друг друга, ни даже лиц. Морэ, что значит «песок», была просто Морэ, а Конму, «чиновник», – просто Конму.

Мы состояли в сообществе «Клуб поступивших в школу Б. в 99-м году» на сайте Chollian. При регистрации администратор присылал вопросы и одобрял заявки тех, чьи ответы ему понравились. Так набралось около тридцати человек. Число тех, кто писал регулярно, не составляло даже половины, но тем не менее каждый день появлялось по четыре-пять записей. Своих настоящих имен никто не раскрывал, к тому же форум был закрытым, поэтому многие писали о личном.

Несмотря на своеобразную близость, которая сформировалась между нами, за те три года мы ни разу не устроили офлайн-встречу. В двухтысячном году популярность завоевал сайт Freechal, а в две тысячи первом – все стали переходить на Damoim.net. Chollian тоже изменил формат, но все равно проигрывал им. Количество участников сократилось вдвое, а после окончания школы испарилась и вся родственная атмосфера. Когда начались первые летние каникулы в университете, администратор закрепил объявление о закрытии форума.

«Жаль с вами прощаться, поэтому давайте соберемся хоть раз».

Под постом никто не откликнулся.

«Я все равно буду ждать, даже если придет кто-то один. Перед пекарней Ким Сонгюна, 20 июня в 6 вечера. Я буду с серым рюкзаком фирмы JanSport».

Шел сильный дождь. Перед пекарней через дорогу и правда стоял парень с серым рюкзаком и большим черным зонтом. За все три года в школе я ни разу не видела его лица. Он не оглядывался по сторонам и просто смотрел вперед. На нем была зеленая рубашка с серой вставкой, серые шорты и вьетнамки.

Когда я подошла, он отпрянул назад, и мне в лицо полетели холодные капли с его зонта.

– Извини, я просто не ожидал.

– Я и сама удивлена.

– Я думал, никто не придет.

– Давай подождем внутри. Дождь слишком сильный.

Мы поставили рюкзак на подоконник у окна так, чтобы его было видно с улицы на случай, если вдруг появится кто-то еще, и сели друг напротив друга. Неловкость длилась только первые минуты. Стоило нам разговориться, как мы почувствовали себя старыми друзьями.

– Я помню твой пост в последний день девяносто девятого года.

– Какой?

– Ты писала, что боишься прихода двухтысячного. Что нужно спать, но тебе страшно. Что тебя бесит, что все ведут себя, как ни в чем не бывало, хотя вот-вот может настать конец света.

– Я?

Конму кивнул.

– А помнишь, как на летних каникулах первого года мы переписывались всю ночь?

– Ага, – я неловко улыбнулась.

Тогда я даже представить не могла, что мы встретимся в реальной жизни, и болтала слишком много. Все на форуме вели себя точно так же, поэтому уже через год или около того предложения собраться в офлайн прекратились. Никому больше не хотелось раскрывать настоящую личность и показывать лицо при свете дня.

Мы просидели около часа.

– Может, пойдем поужинаем? Вряд ли кто-то еще придет.

– Давай.

Когда мы собирались выходить из пекарни, к нам подошла девушка с каре и ткнула пальцем на рюкзак Конму. Ее лицо показалось мне очень знакомым.

– Сайт Chollian?

– Да, – ответил Конму и покосился на меня.

Он выглядел растерянным, а я старалась вспомнить, где могла ее видеть. Девушка в замешательстве смотрела на нас – должно быть, потому что мы не поприветствовали ее с должным воодушевлением.