Клара Паркс - Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

Эти люди совсем не походили на тех, кого я обычно встречаю в своем городе, даже в любимой инди-кофейне. Это были великолепные, элегантные, искусно созданные представители рода человеческого. Нежные вкрадчивые голоса, эффектная внешность – женщины выглядели как шведские супермодели, получившие Нобелевскую премию, а мужчины – как реинкарнация викингов, но в джинсах в обтяжку и высоких кроссах Converse. И неважно – кто это был, какими бы лохматыми ни были волосы, какими бы геометрическими ни были очки, – на всех была одежда из шерсти. Не из нежной и тонкой итальянской шерсти, а из толстой, грубой, исландской, связанной в объемные свитера. Такой свитер называется lopapeysa, и это национальное достояние. У каждого есть хотя бы один – и у грузчиков, и у мусорщиков, и у матерей, у хипстеров и стариков. Я не встречала собак в подобных свитерах, но это еще ничего не значит.

Было бы гораздо романтичнее считать, что лопапейса существует со времен викингов, но этот культовый стиль на самом деле был изобретением двадцатого века. Никто точно не знает, как именно это началось, но толстый свитер с красочным рисунком вокруг кокетки, а иногда вокруг талии и рукавов, стал популярным в 1950-х, примерно в то же время, когда мои бабушка и дедушка впервые ступили на этот остров.

Бабушка словно обезумела от этой шерсти и набила свой чемодан доверху готовыми свитерами и мотками исландской шерстяной пряжи, из которой навязала своим внукам удивительно грубые, колючие lopapeysur – множественное число от lopapeysa. Один из таких свитеров она носила каждый день, несмотря ни на что, независимо от времени года. Даже в старости это была такая постоянная часть ее гардероба, что систематически приходилось штопать манжеты из-за ее навязчивого чесания запястий. Я чуть было не привезла один такой свитер с собой в Исландию, но решила не рисковать, чтобы не потерять его. Lopapeysa стал символом национальной гордости после экономического краха Исландии в 2008 году. К тому времени, когда я оказалась там в 2012 году, они были повсюду.

Подождав, пока высохнет лак на ногтях, и хорошенько заправившись кофе, мы с Раггой отправились на пешую экскурсию по городу. По узким улочкам Laugavegur и Bankastræti мы зигзагами перебегали от витрины к витрине. Казалось, Рагга знакома со всеми, кто встречался нам на пути. «Мой двоюродный брат», – говорила она, махая рукой какому-то мужчине на другой стороне улицы. «Мы давно знакомы» – это еще о ком-то. «Это известный модельер», – указывая она на женщину, с которой мы столкнулись у входа в какое-то здание. Или – «это сестра моего бывшего мужа». Я пошутила, что она похожа на мэра Рейкьявика. «Не, он гораздо круче, – сказала Рагга. – Он участвовал в нашем последнем гей-параде, разодетый в пух и прах».

Можно было подумать, что автомобили тут никуда не торопятся. Они останавливались, как овцы, чтобы уступить нам дорогу. Как бы, наверное, растерялся исландец, столкнувшись с водителями – сигналящими, эгоистичными, нетерпеливыми – в столице какого-нибудь штата в США.

Я спросила, далеко ли мы ушли от дома, и Рагга ткнула пальцем в табличку с названием, судя по всему, нашей улицы. Там было написано Skólavörðustígur. Я даже не стала просить ее произнести это слово и не стала записывать. Зазубрила наизусть первую часть «Skóla», а остальную часть слова произносила, добродушно подшучивая сама над собой, как плохая пародия на шведского повара из «Маппетов».

Невозможно себе представить, насколько зашкаливает наш индикатор опасности, пока не попадешь в такое место, как Исландия. За все время пребывания там я видела только одного полицейского.

Ну да, на стенах и заборах действительно были граффити, но это всегда было яркое и красочное художественное украшение. А подростки с пирсингом, вчетвером перегородившие весь тротуар, все же расступились, пропуская меня.

Рагга привела меня на рынок на нашей улице, чтобы запастись продуктами. Как много можно понять о каком-либо месте по продуктовым магазинам. В Исландии больше всего удивляет отдел с бутилированной водой – я имею в виду, что здесь такого не найдешь. Покупать бутилированную воду в Исландии – все равно что ехать в Поланд-Спрингс, штат Мэн, где разливают одноименную питьевую воду из источника, и отказываться пить из-под крана.

Вместо этого я взяла упаковку Mjölk [16] Молоко (исл.). к чаю, помечтала в отделе выпечки, а возле полки со Skyr – местными кисломолочными продуктами – у меня буквально челюсть отвисла от богатства выбора. Это до неприличия прекрасное, исконно исландское изобретение выдает себя за процеженный йогурт, но для всего прочего мира на вкус больше напоминает свежие сливки. Я подсела на него еще в Штатах и захватила с собой непристойно много баночек, просто потому что была возможность.

Поездка в Исландию была рассчитана всего на восемь дней – путешествие всей моей жизни, которое представлялось как Исландский Опыт Клары Паркс. На самом деле это означало, что мне нужно провести два трехчасовых семинара о пряже и шерсти, Рагга проведет один трехчасовой семинар про lopapeysa, а затем наша группа соберет свои пожитки и отправится в сельскую местность, где мы все вместе будем просто туристами, которые устраивают коллективные обнимашки с пряжей и глазеют на овец. Нас было всего шестнадцать человек, включая Раггу и ее ангелоподобную помощницу Фанни. Из всей группы я была знакома лишь с двумя участниками благодаря выездному семинару Knitter’s Review. Но больше никого не знала.

Большинство были родом из Соединенных Штатов и демографически представляли группу женщин в возрасте за пятьдесят. Некоторые пытались преодолеть проблему опустевшего гнезда или недавнее вдовство, старое девичество и вечный вопрос Пегги Ли: «Неужели это все?» [17] Is That All There Is? – название песни американской джазовой певицы, автора песен и актрисы, номинантки на «Оскар» в 1955 году Пегги Ли (Pegg(Peggy Lee). Исландия была главным пунктом в списке наших желаний.

Все остальные члены группы жили в хостеле ниже по склону холма, недалеко от моей квартиры. Компании незнакомцев надо было решить: кому достанется настоящая кровать, кто будет спать на диване и кто сможет притвориться, что его меньше всего беспокоит этот выбор. Нэнси, эмигрантка из Нью-Джерси, живущая в Торонто, бросила лишь один взгляд на жилье и тут же потребовала, чтобы Рагга нашла ей пристойную гостиницу.

Наши семинары должны были проходить в нескольких минутах ходьбы от дома, на побережье в тусовочном местечке под названием KEX, которое оказалось одним из лучших хостелов мира.

Достаточно обшарпанный вестибюль напоминал Центральный вокзал для хипстеров – и буквально на прошлой неделе в библиотеке прошел импровизированный концерт Патти Смит и Рассела Кроу. На следующий день после моего приезда, еще до знакомства с остальными членами группы, Рагга повела меня туда пообедать. Она посмотрела через мое плечо, улыбнулась и прошептала, что тут известная исландская группа Sigur Rós дает интервью иностранной прессе.