Ахмед Рушди - Кишот [litres]

– У нас не было причин беспокоить индийские власти, сэр, – разъяснил Лэнс Макиока. – Марсель Дюшан – гражданин США, он наш. Мы поместили его в секретный изолятор временного содержания.

– В Индии?

– Нет, в США.

– Боже мой, – воскликнул Брат, – это же моя седьмая книга.

– “Обратный обмен”, – подтвердил Лэнс Макиока, чуть не хлопая в ладоши от радости. – Я надеялся, что вы заметите схожесть. Все наши фанатеют от ваших книг.

В своей седьмой книге Брат описал сценарий, как американские спецслужбы выманивают объект своей разработки из надежного укрытия за границу, в нейтральную страну, чтобы арестовать там и доставить в США для допроса.

– Если я располагаю правильными данными, это самая популярная ваша книга, – заявил Лэнс Макиока. – Я видел статистику продаж. Впечатляющие цифры. Для вас.

– История, которую вы мне тут рассказали, – решил уточнить Брат, – как много в ней выдуманного?

– Отличная история, – заверил Макиока. – Вы ее написали.

– Но у вас мой сын. И теперь вы чего-то от меня хотите.

– Здесь я снова должен вспомнить Слепого Джо, – сказал Лэнс Макиока. – Мы хотим, чтобы вы побеседовали с Марселем Дюшаном и уговорили его сменить сторону. Это все, чего мы хотим, как и с Джо. Мы предлагаем ему сценарий “браконьер становится егерем”. Сценарий! Это слово используют века с четырнадцатого, я полагаю. Если он примет наше предложение, мы до конца жизни обеспечим ему стабильный доход, медицинскую страховку и пенсию.

– Почему он станет меня слушать? Несколько лет мы даже не разговаривали.

– Используя вас в качестве посланника, мы сыграем на факторе неожиданности. Он никак не представляет себе такого, а значит, будет сразу выбит из колеи. Дальше все зависит от вас. Лично я предполагаю, что он носит в себе какое-то количество гнева, направленного на общество, конечно, коррумпированность системы, воротилы-толстосумы, вертикаль власти, это без сомнения. Но в основном его гнев направлен на вас и, возможно, также на мать, но значительно меньше. Ему понадобится выплеснуть этот гнев. Ваше появление, как я уже сказал, застанет его врасплох и поможет выплеснуть из себя этот поток. Вы справитесь с этим. Вы его отец. Вы хотите, чтобы он вернулся в вашу жизнь, а значит, позволите ему высказать все, что он захочет. Когда он все из себя выплеснет, будет готов выслушать от вас наше сообщение. Сообщение для него следующее: он сотрудничает с нами, приносит пользу своей стране и взамен получает наше покровительство. Альтернативный вариант: ему будут предъявлены обвинения в кибертерроризме, и мы позаботимся о том, чтобы весь остаток своей гребаной жизни он провел в тюрьме в Гуантанамо.

Снова этот внезапный климактерический припадок и удар огромного кулака в ладонь. Агент носил дорогой костюм и обладал изысканными манерами, но под всем этим, под этой дорогой оберткой, был самым страшным человеком, которого Брат встречал в своей жизни.

Придуманный Братом мир воплотился в реальность. Возле дома их ждал черный “кадиллак эскалейд”. Лэнс Макиока распахнул перед ним дверь – заднюю, со стороны пассажира – и помог устроиться на сиденье. От него в деликатных выражениях потребовали надеть повязку на глаза, на что Брат, за неимением выбора, согласился. Будь он настоящим шпионом, рассуждал Брат, то даже с завязанными глазами смог бы по движению машины хотя бы приблизительно определить, куда его везут, к примеру, на восток по шоссе 495 или мимо стадиона на север вглубь страны. Но он даже представления об этом не имел. С повязкой на глазах он испытывал головокружение из-за того, что реальное и вымышленное перемешалось, параноидальное и реальное восприятие мира слились в одно. Даже Сын, с которым ему в скором времени предстояло встретиться, представлялся своего рода вымыслом. Маска Человека из Ла-Манчи! Словно Дарт Вейдер из лавки ширпотреба сбежал из истории Брата и перешел на темную сторону. Жизнь под двойным псевдонимом – Кишду, Марсель Дюшан. Его Сын по собственной воле стал придуманным персонажем – два в одном, если угодно. Вот и он сам сначала привел Санчо в этот мир, а после Санчо захотел стать реальным, жить настоящей жизнью. Эти двойные перерождения – эхо друг друга, в этом не может быть сомнений. Интересно, если бы Брат сказал при встрече Сыну: я так сильно скучал по тебе, что придумал выжившего из ума старика, который чудесным образом создал себе сына, которого у него никогда не было, как бы отреагировал Сын? Любит ли он его до сих пор хоть немного, поможет ли это ему встретить отца с любовью? Есть ли у них хоть малейший шанс на воссоединение? Отчуждения, воссоединения… снова шаткий союз реального и воображаемого. Кто-то посторонний, прочти он его записи, на каком-то этапе решил бы, что вымышлены в них все, что Брат, Сестра и Сын – такие же художественные образы, как Кишот, Салма и Санчо. Что жизнь Автора – такой же вымысел, как и его книга.

Они ехали два часа или какое-то другое время, которое показалось Брату двумя часами, и все это время японо-американский джентльмен вкрадчивым голосом вводил его в курс дела. Группа кибергениев была создана ранее и сейчас должна была быть усилена, чтобы противостоять возрастающим по мощности кибератакам из России и Северной Кореи с прокси-серверов любой сложности – от давнего хищения персональных данных, как у организации CarderPlanet до полномасштабных взломов со стороны Guccifer 2.0. В настоящее время группу, известную в конторе как подразделение “Муравейник”, возглавляет гений-хакер из Болгарии, который два десятка лет назад перешел на сторону ФБР и помогал им готовить ответный удар. Он называет себя Христо Димитаров, но это пот de guerre, кличка, составленная из имен двух легендарных болгарских футболистов, Христо Стоичкова и Димитара Бербатова. “Муравейник” создавался медленно, но добротно, практически все его сотрудники в прошлом были хакерами, перешедшими на другую сторону.

– Они понимают, – вещал японо-американский джентльмен, – что это Третья мировая война, и будущее свободного мира, независимые социальные медиа, честные выборы, факты и право, демократия и свобода – то, как мы это понимаем, – зависят от того, кто выйдет из нее победителем. Скажите это своему сыну. Подозреваю, что он патриот. Пока заблудшая овца, но под маской он патриот. Я заметил, что он решил спрятаться за образом героя, имя которого стало нарицательным, мы же говорим “как Кихот”. Он идеалист. Сейчас он сражается не с теми, можно сказать, воюет с ветряными мельницами, но его можно вернуть. Вокруг полно настоящих великанов, которым он должен дать бой.

Кибервойна – это война, в которой ложь атакует правду. Это загрязнение реальности нереальностью, фактов – вымыслом. Это эрозия и обесценивание эмпирического разума с последующей заменой на старые страхи и предрассудки. Чем это отличается от того, чем занимается он сам, спрашивал себя Брат, чем это отличается от придуманных им произведений, в ловушку которых он сейчас угодил? Кроме того, что он не пытается разрушить западную цивилизацию, уж простите. Не слишком большое отличие. И он никому, кроме себя самого, не создает трудностей.