Ахмед Рушди - Кишот [litres]

В Долине Изумления, сказал Кишот, куда Путник входит вместе со своей Возлюбленной, его переполняет благоговение, и он осознает, что всю свою жизнь не знал и не понимал ровно ничего.

Есть такой еврейский анекдот, сказал Ивел Сент мисс Салме Р. в не вошедшей в эфир части интервью. Старый еврей в Германии 1930-х годов приходит в туристическое агентство, чтобы найти страну, куда бы он мог бежать от нацистов. На стойке в агентстве есть глобус, старый еврей берет его и указывает одну страну за другой – США, Канада, Мексика и т. д., – но сотрудник агентства каждый раз качает головой и говорит, нет, здесь больше не принимают беженцев. В конце концов на глобусе не остается ни одной страны, на которую он бы не указал, тогда старый еврей поворачивается к агенту и спрашивает: “Нет ли у вас другого глобуса?

На этом закончились страны ”. Наш проект по поиску соседних планет Земля дает ответ на его вопрос, и это Да с большой буквы. Да, этот старый еврей может стать одним из людей NEXT, стать, так сказать, человеком будущего. Как и каждый из нас. Грилло Парланте, шепчет Санчо ночью в постели, Мистер Джимми, ты здесь? Мне кое-что нужно: жить собственной жизнью, отдельно от папаши К. Пришло время оставить его в прошлом и устремиться в собственное светлое будущее. Но для этого мне надо получить две реальные вещи. – Щелк! – В кровати Санчо появляется сверчок, вид у него не особо довольный. Я думаю, говорит он, что это мой последний визит к тебе. La mia ultima visita. Дальше будешь справляться сам. Так что тебе нужно? Не проси слишком много. Помнишь сказку о жене рыбака и говорящей рыбке. – А что с ними случилось? – Эта волшебная рыбка – увы, это была немецкая рыбка, а я не говорю по-немецки, – так вот, эта рыбка давала им все, о чем они просили. Когда рыбак впервые поймал рыбку, вместо дома у них было что-то вроде ночного горшка, un vase da notte, и они в нем жили, потому что, кроме собственной мочи, у них ничего-то и не было. И вот у них появилось золото, богатство и слуги. Но жена рыбака зашла слишком далеко. Она заявила, что хочет стать Папой Римским. Приходит, значит, рыбак к рыбке и говорит, моя жена хочет стать Римским Папой. Il Papa. Возвращается после этого он домой и видит, что все дары рыбки испарились и они снова живут в некоем подобии ночного горшка. Это немецкая сказка. У нас в Италии есть очень похожая. – Яне хочу быть Папой Римским, говорит Санчо. Я хочу две простые вещи. Мне нужен мобильный телефон и личный номер той девушки, нерабочий телефон. – Загляни в свой карман, велит ему говорящий сверчок, и прощай навсегда, addio per sempre.

Это вы, миссис Смайл? Спрашивает первый мужчина в черном костюме и черных панорамных очках. Миссис Хэппи Смайл? – Да, отвечает она. – Мадам, меня зовут Уилл Смит, я спецагент, работаю по заданию главного инспектора Министерства здравоохранения и социального обеспечения США. Это мой коллега Томми Ли Джонс, также спецагент, он работает на Федеральное бюро расследований. Ваш муж сейчас дома? – Нет, он уехал по делам. – Мадам, мы должны зайти в ваш дом. Вот ордер на обыск. – Но мой муж уважаемый и важный человек, его знает весь город, он филантроп и благотворитель в области искусства. – Мадам, у нас на руках также есть постановление о его аресте.

(Не забыть! Имена агентов обязательно нужно изменить. Это не люди в черном.)

И еще одно:

Если я использую смерть Сестры в своей книге, будет ли это посягательством на частную жизнь и законно ли вообще? И кто именно умрет в книге? Позднее Брат приписал постскриптум: Неужели я такой засранец?

Сестра проснулась и тут же посмотрела прямо на него, она включилась в происходящее, испугалась и явно не понимала, что происходит. Она сказала несколько фраз, адресованных другим людям, словно приняла Брата за кого-то еще, а потом вдруг взглянула на него с ужасом и требовательно спросила:

– Я ведь не умираю?

Он ответил, ни на секунду не замешкавшись.

– Нет, – сказал он. – Нет, милая, все в порядке. Просто тебе нужно немного отдохнуть.

После он еще долго спрашивал себя, правильно ли ответил ей тогда. Что он сам предпочтет услышать от тех, кто будет рядом, когда придет его черед задавать этот вопрос: сладкую ложь или правду, которая поможет ему подготовиться к величайшему таинству окончания жизни? Он думал, что предпочел бы знать правду. Но каждый, кого он спрашивал, говорил: “Я бы ответил точно так же, как ты”. Вот вам еще пример – люди предпочитают фактам вымысел.

Сестра едва заметно кивнула.

– Рада, что ты приехал, – сказала она, уже точно узнав его. – Это просто замечательно.

Она слегка улыбнулась и вновь провалилась в сон.

Я получил то, ради чего приехал, подумал он: отпущение грехов.

Лежа в кровати, Брат прислушивался к звукам ночного города. На Манхэттене симфонию ночи исполнял оркестр спешащих на вызов машин – пожарных, скорых, полицейских; к ним иногда добавлялся шум работающей под окном ремонтной или снегоуборочной техники. В Лондоне он слышал голоса, а поскольку с самого приезда сюда находился где-то между реальностью и вымыслом, уже не мог сказать, принадлежат ли они живым людям, призракам, ангелам либо демонам, не пришли ли они из какой-то другой реальности, не слышен ли ему небесный глас, как слышали их великие мистики, Жанна д’Арк, Иоанн Богослов, Шри Ауробиндо, Ошо, Будда. Этот город вопил от боли, взывал к ночным небесам о помощи. Смертные мужчины и женщины кричали в отчаянье и агонии, не находя дороги к счастью и покою. Монстры на лондонских крышах, похожие на гигантских суккубов, глубоко вдыхали и тянули из людей надежду и радость.

Брат пересек океан и оказался в гуще этого ужаса лишь затем, чтобы заслужить любовь женщины, которую он, как выяснилось, даже не знал.

Мы с Кишотом больше не два отдельных существа, думал он. Теперь я – часть его, так же как он – часть меня.

На следующий день Сестра заявила, что в четыре пополудни состоится скромное семейное чаепитие. Услышав это, судья и Дочь хором ответили:

– Отличная идея! – и стали наперебой предлагать свои услуги в приобретении пирожных, булочек, кексов и ячменных лепешек. Дочь вызвалась приготовить сэндвичи с огурцом.

– Мы будем пить чай внизу, – раздавала Сестра дополнительные распоряжения. – И пусть там играет музыка. Мне осточертела эта спальня. В ней живет очень больная женщина, которая со временем становится невыносимой.

Сестра поднялась с кровати и стала наряжаться, Дочь помогла ей надеть юбку из индийской парчи и белую блузку, а также старинные индийские украшения из серебра – не из знаменитого отцовского магазина “Зайвар бразер”, а с ювелирного рынка в районе Завери-базар в городе, который она упрямо продолжала называть Бомбеем. Цены на Завери-база-ре определялись не древностью украшения или сложностью работы ювелира, а исключительно весом изделия и чистотой металла. Ей близок такой конкретный подход, говорила Сестра. Размытым понятиям о таланте художника и прелести ушедших времен она тоже предпочитала конкретику по-настоящему стоящих денег веса и пробы. Дочь принесла цветок магнолии, и Сестра закрепила его у себя в волосах. Судья нарядился тоже, он надел свой лучший вечерний наряд – великолепное серебристое платье-футляр с кружевными оборками ниже колена.