Мейв Бинчи - Благословенный год. Улыбка судьбы

- Я понял, - произнес Джеймс Берн.

- Но вы же знаете, что это не мы, Джеймс, - жалобно сказал Том.

- Да, я знаю. Конечно знаю.

- Но вы имеете в виду, что они могут не знать? - Тому тяжело дались эти слова.

- Скажем так: просто пройдет больше времени, пока они выплатят страховку, - ответил Джеймс Берн.

Прошлым вечером по случайному совпадению он ужинал с Мартином Макгуайром, который сказал, что желает успехов этим молодым людям, искренне желает, но чувствует, что над помещением тяготеет какое-то проклятие. Что-то, чего они не в состоянии победить и поэтому выжить. Джеймс решил не пересказывать этот разговор. С этих двоих пока достаточно.

Шона Бэрк добилась для них разрешения временно использовать кухню «Хейвордса» для выпечки хлеба. Кухня была так хороша, что они могли бы работать здесь постоянно. Том трудился до открытия магазина.

- Ну как, приводите все в порядок? - периодически спрашивали его менеджеры «Хейвордса».

- Конечно, - врал Том.

Никому нельзя было говорить, в каком упадке находится кухня «Скарлет-Физер».

Кэти подготовила весь праздничный ужин для Шея и Молли Хейз, включая шоколадный торт, в своем доме, и никто не мог дать лучшего совета. Никто, кроме Нила, расстроенного тем, что ему приходится перешагивать через корзины и ящики. В конце концов он поставил стол и стул в спальне, чтобы работать там.

- Я считал наш дом маленьким, но, видимо, теперь мне придется обживаться в одной-единственной комнате. - ворчал он.

Но его не было дома почти каждый вечер, так что они могли работать, не боясь сильно помешать ему.

Они успели забыть, как трудно приготовить еду в таком маленьком пространстве. Там практически не было места, чтобы разложить все необходимое. Они задействовали все до единого стулья, табуретки и даже чемоданы, используя их как столы, чтобы расставить готовые блюда, и постоянно натыкались на все. В холодильнике не хватало места; лед таял, столовые приборы падали на пол. Каждый новый день походил на кошмар больше, чем предыдущий.

Джун и Кэти работали так, как никогда до этого. Они подготовили пикник для Фредди и Полины Флинн; организовали два ленча на вечеринках Первой общины тем же вечером, переезжая с Коном с одного места на другое, оставили на Тома приведение дел в порядок. И это, они все знали, было сущим адом. Люди из строительной компании «Джей Ти Физерс» пришли убрать помещение, но только после того, как по настоянию Джеймса Берна фотографы все засняли, а представитель страховой компании приехал и осмотрел причиненный грабителями ущерб. Приведение кухни в рабочее состояние могло обойтись более чем в две тысячи фунтов, и это без учета стоимости новой посуды вместо разбитого фарфора и стекла. Замороженные продукты приходилось использовать прямо сейчас или уничтожать. Долгие недели работы оказались потраченными впустую.

- Как твоя сестра Кэти нашла деньги, чтобы открыть свой бизнес? - спросил Гарри.

Понятия не имею. - Марион не любила быть в курсе всего.

- Ее кухня впечатляет, - сказал он, разглядывая брошюру «Скарлет-Физер» снова и снова.

- Да, она хотела, чтобы мы знали, что они теперь профессионалы; она, наверное, подозревала, что я считала ее ребенком. Представляешь, у Кэти есть все эти штуковины, да еще классный микроавтобус. Может быть, она получила деньги от Европейского союза или что-то в этом роде; такое впечатление, что все люди в тех краях получают гранты из Брюсселя, стоит им только открыть рот и попросить об этом.

- Может быть, ты живешь в неправильной части света? - предположил Гарри.

- И как бы я встретила парня вроде тебя, если бы была где-то еще? - спросила Марион, изучая картинки сверкающей кухни и каменную кладку дворика, усаженного цветами. - Я не хочу снова жить там. Просто это настоящая история успеха Кэти, я очень горжусь за нее и очень рада.

Среди первых, кому следовало рассказать о несчастье, были Джеральдин и Джо, их поручители, инвестировавшие деньги в компанию. Но ни Том, ни Кэти не хотели ничего рассказывать им, пока не возьмут все под контроль. До сих пор они не знали, что получится, испытывая тошнотворное ощущение, что тонут. Это было не то чувство, которым хотелось поделиться. Кэти не могла сказать Джеральдин: опять просить тетушку рыться в карманах богатого человека, которого Кэти не одобряла, и все такое. Она не хотела, чтобы Джеральдин опять давала деньги. Кэти считала, что вернуть Джеральдин все ее вклады, сделанные просто из интереса, - это долг чести. Тетушка, которую она обижала и чей образ жизни критиковала, дала ей так много и ничего не хотела взамен, кроме удовольствия видеть ее процветающей. Это была только одна сторона дела. С другой стороны, она боялась, что Джеральдин посоветует им бросить все, потому что Кэти беременна и это не поможет погасить долг. Это было минное поле, по которому Кэти боялась идти.

- Ты не возражаешь, если мы пока ничего не скажем Джеральдин? - спросила она Тома.

- Забавно, я как раз хотел спросить у тебя то же самое насчет Джо, - отозвался Том.

Он не объяснил, почему они не хотели рассказывать всего друг другу. Джо был последним человеком в мире, с которым Тому хотелось сейчас разговаривать. Джо, который дал Марселле шанс продефилировать почти обнаженной по сцене перед половиной Дублина. Джо, который забил голову Марселле всеми этими встречами с модельными агентами, которые могут взять ее на работу «по ту сторону», как он говорил. Том ненавидел это выражение - если он имел в виду Лондон или Манчестер, почему бы так и не сказать? Он не выносил, когда Марселла повторяла всю эту чепуху и говорила о возможности стать моделью «по ту сторону». Джо проявил щедрость и великодушие, вложив деньги в дело; Джо, который стал регулярным посетителем их родителей в Фатиме, облегчая таким образом задачу Тома; Джо, который почему-то чувствовал себя виноватым насчет своего показа мод. Этот Джо опять использует свои источники и найдет деньги для Тома, будто выкупая самого себя из неприятностей. Том не хотел, чтобы Джо знал, насколько близко к краю пропасти они оказались.

Но если они не хотят говорить Джеральдин и Джо, значит, они не могут рассказать и многим другим. Шона поклялась хранить секрет, и Джун тоже попросили молчать - с этой стороны проблем не предвиделось. Они не могли сказать об ограблении Мотти и Лиззи Скарлет, Джею Ти и Море Физер. Кэти хотелось рассказать матери, сесть на родной кухне и поплакать немного, пока мама будет гладить ее по волосам. Но если сказать одному, то придется говорить всем. Никаких упоминаний о деле в газетах не было, не осветили его и по телевидению в программах, которые пытались привлечь публику к разгадке преступлений. Джеймс Берн призывал к осмотрительности, как он всегда делал, а Нил Митчелл сказал, что большой международной страховой компании не позволят прикрываться ханжескими фразами. В этом отношении он чувствовал себя уверенно. Он бы поборолся за них против бесчисленных бюрократов, которые всегда заставляли маленьких людей ждать своих денег. Он уже начал искать прецеденты, и он бы не позволил им уйти от этого. Он действительно здорово поддерживал их, но Кэти более, чем когда-либо, хотелось получить от него совсем другое: чтобы он положил ее голову к себе на плечо и погладил по волосам. Сказал бы, что любит ее и что они выберутся из всего этого. А потом бы она рассказала ему про ребенка.