Мейв Бинчи - Благословенный год. Том и Кэти

- Я знаю, твои дела важнее. Поезжай.

- И ничего не подписывай, пока я не прочту контракт, - предупредил он.

- Нет, мистер адвокат, ни за что!

- Во всяком случае, у меня есть адрес. Если все закончится пораньше, я приеду прямо туда.

- Не закончится, ты же знаешь. Поезжай и спасай его, пока не поздно.

Кэти наблюдала за мужем из окна. Он поставил фляжку на промерзшую землю, чтобы открыть дверь машины, обернулся и помахал ей. Джонатану повезло, что Нил Митчелл играет на его стороне.

Джей Ти и Мора Физер проснулись в своем маленьком красном кирпичном домике на тихой улочке. За последнее время Физеры с недовольством обнаружили, что дома вокруг стали скупать модные молодые люди, которые просто притягивали сюда всякое ворье.

- Я и не думала, что мы доживем до этого года, Джей Ти. Должно быть, Господь позволил нам жить во имя какой-то цели, - проговорила Мора. Она была худой и высокой женщиной с унылым вытянутым лицом, постоянно хранившим отпечаток грусти; похожей на Мадонну, скорбевшую о мировой несправедливости.

Ее муж был широк в плечах, силен, с обветренным, изрытым морщинами лицом. Годы физической работы закалили его.

- Мы с тобой вроде бы нестарые, но я понимаю, о чем ты, - согласился Джей Ти. Он повернулся к аппарату для приготовления чая, который стоял на тумбочке между их кроватями. Это был подарок Тома. Мора считала, что аппарат ужасен, потому что постоянно надо мыть чайник и наливать свежее молоко, однако все же удобен, так как не надо было вставать и тащиться на холодную кухню.

- Еще год прошел, а никто из них и не почесался, чтобы что-то изменить в делах, - тяжело вздохнул Джей Ти.

- Или все же личную жизнь устроить, по велению Господа, - поддакнула Мора.

- А, свадьба - это другое, - отмахнулся Джей Ти. - Жениться или не жениться - дело каждого. Однако едва ли тут есть еще два парня, у которых был бы готовенький бизнес, но вы только посмотрите: Джо в Лондоне обшивает каких-то девиц, а Том печет пироги. Они сведут меня в могилу раньше времени.

Мора терпеть не могла, когда Джей Ти начинал такие речи.

- Я разве не говорила тебе, чтобы ты перестал на него давить? - едко спросила она. - Он, как и все молодые люди, ищет себя. Погоди, пока он не обзаведется парочкой ребятишек, вот увидишь - быстро прибежит и попросится на работу к тебе.

- Возможно, ты и права, - кивнул Джей Ти, однако в глубине души даже не надеялся, что когда-нибудь его мальчики попросят его сделать надпись над своим строительным двором: «Физер и сыновья».

В парке Олбани, в Чикаго, Марион Скарлет подскочила от звонка будильника.

В других частях света, в ее родной Ирландии например, у людей в этот день был выходной, но ее компания на это пойти не могла. Бизнес есть бизнес. Она зевнула и увидела записку возле будильника.

«Ушел за рогаликами, вернусь раньше, чем ты спохватишься».

Гарри ушел за рогаликами в такую погоду?! Марион поежилась. Гарри был лучшим мужчиной на свете - он встал, чтобы ее не потревожить, и ушел за завтраком. Как мило.

Она сонно потащилась в душ, и, к тому времени как она вышла, он уже сидел на кухне: кофе готов, апельсины выжаты. Он выглядел застенчивым, словно держал что-то в секрете и мучился из-за этого.

- Что такое, Гарри? - Она взъерошила его кудрявые волосы.

- Просто завтрак, - ответил он, однако выражение лица выдавало его с головой.

- Ты что-то задумал, - проговорила она.

- Я? - Он походил на комичного злодея, который разыгрывает невинную овечку.

- Гарри, - предостерегающе сказала Марион.

- Ты выйдешь за меня замуж? - спросил он, и его лицо исказилось от напряжения.

Нечасто Марион удавалось лишить дара речи. У Гарри за три года знакомства так и не получилось это сделать. До сегодняшнего утра.

- Выйти за тебя замуж? - недоверчиво переспросила она.

- Да. Пожалуйста.

- Но, Гарри…

- Что?

- Гарри… свадьба… это невеста, жених и все такое?

- Да. Ты же любишь меня, правда? Я люблю тебя, и ты знаешь об этом.

- Конечно, я люблю тебя, болван. Но свадьба… Когда? Где?

- Думаю, в Ирландии, - ответил Гарри. - Из вас никто не приезжал домой, чтобы пожениться. А ведь это единственно правильное решение.

- Но твоя семья… Они наверняка захотят, чтобы мы обвенчались в польской церкви.

- Ты невеста, - отрезал Гарри. - Мы поженимся дома у невесты, так решено.

- Ты серьезно? - спросила Марион. Они жили вместе полгода, избегали общения с семейством Гарри и уж точно не помышляли о том, чтобы вернуться в Полумесяц Джарлата.

- Я никогда в жизни не был настолько серьезен, - сказал Гарри. - Я боялся только одного: что ты мне откажешь. Я специально пошел за рогаликами.

- Так рогалики - это был только предлог?

- Я еще кольцо тебе купил, - проговорил он, покраснев от удовольствия, и вынул колечко с бриллиантом. - Пожалуйста, будь моей женой, Марион.

- О, Гарри, - сказала жесткая, несгибаемая Марион Скарлет, которой недавно исполнилось тридцать лет и которая никогда не думала, что выйдет замуж, и даже мысли об этом не допускала. - Гарри, я выйду за тебя замуж, в Ирландии или еще где, - проговорила она, крепко обнимая его, чтобы он не заметил слез радости и изумления.

Мотти Скарлет проснулся. Прошлой ночью произошло что-то хорошее, вот только он забыл, что именно. Потом вспомнил. Он выбрал наугад лошадь-победительницу на местном тотализаторе. Большинство людей были бы рады, окажись они на его месте. Однако Мотти - заядлый игрок со стажем - понятия не имел, как можно научно объяснить всю эту азартную кухню.

Ты просто покупаешь лотерейный билет, а потом все двадцать человек ставят на одну лошадь, и у тебя даже возможности нет сделать выбор. Он поставил на Удачливую Дочку. Ничего о ней известно не было, сто пудов аутсайдер, возможно, хромая. Лиззи в этом совсем не разбиралась. Она радовалась за него и говорила, что, слава богу, у него хватает ума не спускать на скачках недельную зарплату.

Бедолага Лиззи! Объяснять ей что-либо по поводу лошадей было ужасно неблагодарным занятием. Она уверена, что все ее кровно заработанные денежки никогда не оседают в кармане букмекера. Но, говоря по-честному, она кормила его и ни разу не требовала от него денег. У Мотти давно не было недельной зарплаты. Плохой он муж. Однако не такой уж и плохой, раз вылез из постели и готов принести Лиззи чашку чая. Она собиралась сегодня пойти в тот дом и отдраить там все хорошенько. Она молодец, здорово поддерживает и детей в Чикаго, и Кэти тоже. Мотти улыбнулся про себя, вспомнив, как Кэти упорхнула из родительского дома, захомутав Нила, богатого наследника Оклендса, гордость и отраду Ханны Митчелл. Пусть парень ему и не нравился, однако Мотти безумно радовался этому браку. Просто видеть каменное, искаженное ненавистью лицо Ханны Митчелл на свадьбе было сладкой местью за то, что она заставляла делать Бедолагу Лиззи в своем доме. Но Нил вроде бы неплохой парень, такие на дороге не валяются. Чудны дела твои, Господи, вздохнул Мотти, спускаясь на кухню за чаем.