Вионор Меретуков - Млечный путь

— Сдается мне, в этом доспехе в окаянные годы перестройки я Александра Васильевича Колчака представлял, — задумчиво пробасил Петр Великий, ощупывая нечистыми пальцами материю у меня на рукаве.

Хозяйка была по-своему любезна.

— Ах, какой душка! — воскликнула она, крепко схватив меня за обе руки. — Тамарочка, я так за тебя рада!

Тамара Владимировна зарделась от счастья. А хозяйка тем временем доверительно склонила ко мне свою голову с индюком.

— Такие красавцы, — проворковала она со змеиной улыбкой, — в ее сети раньше не попадали, она все больше по суфлерам да осветителям. Она еще не предлагала вам официально зарегистрированного сожительства? Берегитесь!

Я уже было открыл рот для ответа, но Тамара Владимировна опередила меня:

— Не все же тебе без передышки замуж выскакивать, дай попробовать и другим.

Тамара Владимировна отправилась в туалетную комнату, чтобы подретушировать раскисшие глаза, а я стал осматриваться и изумляться.

Я прошел в зал, в котором группками стояли и переговаривались гости. В центре одной из таких групп я заметил пожилую сухопарую даму в длинном платье аспидно-зеленого цвета. Роскошные драгоценности водопадом ниспадали на впалую грудь, седой пучок на затылке старухи был пронзен золотой шпилькой с алмазным бантом. Она светски сощурила глаза и поприветствовала меня царственным взмахом перламутрового веера. Я узнал в почтенной даме Бутыльскую. Хорошо бы полюбопытствовать, откуда у нее все эти водопады? Сами собой на память пришли доблестные генералы, которые вывозили из поверженных стран картины и золотые побрякушки. Чуть позже к Бутыльской подошла хозяйка особняка и заговорила с ней как с близкой подругой.

Устроители банкета потрудились на славу. Вдоль стен стояли вазы с раскрашенными страусовыми перьями, с потолка гроздьями свешивались воздушные шары, словно кисти диковинных тропических плодов.

Гости были одеты кто во что горазд. Кто, как та же Тамара Владимировна, был в строгом вечернем платье, кто в свитере и потертых кожаных пиджаках, кто в рубашках апаш и в по моде рваных джинсах. Были тут и старинные офицеры в пыльных камзолах, с белыми шелковыми шарфами, в париках с косичками, в треуголках и ботфортах со шпорами, и венецианские дожи в тяжелых ярких одеждах, и русские купчихи в порыжелых платьях с турнюрами и фижмами, и одноглазый Билли Бонс, и Джон Сильвер на деревянной ноге. Словом, ни дать ни взять — карнавал. В воздухе витали ароматы пачулей, вина и нафталина. Кое от кого потягивало «травкой». Мне здесь начинало нравиться.

— Ба! Никак, адмирал Сапега собственной персоной! — прогремел над ухом знакомый голос.

Я обернулся. Лев Фокин. В пурпурной мантии и кардинальской шапочке.

— Это что, новое полицейское обмундирование? — рассмеялся я. Хотелось бы знать, какого черта он здесь делает.

— Скажи, я похож на Ришелье? — спросил он, поворачиваясь в профиль.

Только сейчас я заметил, что у Фокина крючковатый нос и выступающий вперед хищный подбородок сластолюбца.

— Скорее, на Ивана Грозного.

— Что ж, и это неплохо.

— Откуда у тебя этот наряд?

— Крестники на зоне построили. А у тебя? — спросил он.

— Нашел на чердаке. Троюродный прадедушка служил… э-э-э… по морскому ведомству… — быстро нашелся я и атаковал Фокина новым вопросом: — За кем охотишься?

— Я здесь частным образом, — сказал он, крутя головой и рассматривая гостей.

— Так я тебе и поверил. Наверняка что-то вынюхиваешь.

— Невеста… — он слегка замялся, — во всяком случае, она полагает, что она невеста… пригласила.

— Ты женишься? Уж не на хозяйке ли?

— Она замужем. Авдеева имеет молодого мужа, он крупный чиновник в министерстве экономики, я его знаю: этакий атлетически сложенный гетеросексуал, решительно настроенный на долголетие. Он по утрам босиком бегает десятикилометровые кроссы. А потом, попыхивая сигарой, полчаса нежится в ванне со льдом. Устанешь ждать, пока он околеет, а она овдовеет. А у меня, как всегда, плохо со временем. И потом, ее габариты повергают меня в трепет. Не женщина, а какая-то артиллерийская лошадь. Посмотри на ее лафет. Бьюсь об заклад, если ее слегка наклонить вперед, то на заднице поместится лоток с подовыми пирогами. Не скрою, мне нравятся богатые формы, но она великовата для меня: в постели она меня раздавит, как клопа. Вот если бы она сбросила пудика два, тогда я, может быть, и занялся бы ей, она чрезвычайно аппетитна и в общем-то в моем вкусе…

Лева вдруг запнулся, взгляд его уперся в некий объект у меня за спиной. Я обернулся. Медленной походкой, величественная, стройная и прямая, как кариатида, на нас надвигалась Тамара Владимировна.

— Мать честная! — обомлел Фокин. Он даже присел от восторга. — Какая грудь, какая осанка, какая стать! Жизнь отдам… Богиня! Чистая Афродита, черт меня дери!

Тамара Владимировна, покачивая роскошными бедрами, подошла к нам.

— Познакомься, милая, — сказал я и усмехнулся, — мой друг герцог де Ришелье.

Лева не сводил глаз с Тамары Владимировны.

— Зовите меня просто Левой, — пролепетал он и зачем-то добавил: — Я не Ришелье, я следователь по особо важным делам…

— По особо важным? Ах, как интересно! — жеманясь, воскликнула Тамара Владимировна. Мне показалось, что Лева засмущался.

— Где ты раскопал это сокровище, негодяй? — завистливым шепотом спросил он меня.

Тут только я заметил, что рядом с Тамарой Владимировной стоит тоненькая, стройная девушка. И хотя она была в полумаске, я узнал ее: это с ней я видел Фокина в ресторане на Кутузовке. Она была похожа на девочку-подростка. Я почувствовал, как между нами пробежала искра, словно рыжая лисичка вильнула хвостиком.

— А вот и… — начал Фокин и положил девушке руку на плечо.

— Рита, — сказала девушка и едва заметно поежилась. Даю голову на отсечение, она это сделала для меня.

Оказалось, девушка, как и Тамара Владимировна, служит в Объединенном Драматическом театре.

— Кажется, в Москве все друг с другом знакомы, — сказал я.

— Узок наш круг, — многозначительно заметил Фокин, — страшно далеки мы от народа, но, тут ты прав, все друг с другом знакомы…

Тамара Владимировна усадила нас за стол подальше от эстрады: она знает, я не выношу громкой музыки.

— А вы правда адмирал? — спросила меня Рита.

— Я такой же адмирал, как Лева кардинал.

— Лева не кардинал, он генерал, — заметила она. «Эк куда тебя занесло, милая! — подумал я. — Если твой хахаль любит щеголять в портах с лампасами, это еще не значит, что он влез в генералы».

— Мне кажется, вам чего-то не хватает, — задумчиво сказала девушка, рассматривая меня, и решительно добавила: — Ага, я поняла! Чтобы полностью походить на адмирала, вам не хватает…