Николае Есиненку - Деревянная пушка

Оня добродушно улыбается, вроде не слышит, и вдруг с хохотом оседлывает багажник одного из великое.

— Жми! — кричит он веснушчатому пацану, но тут же спрыгивает на землю.

— Дядя Оня, ты правда женишься?

— Обязательно! — Оня достает из карманов конфеты, раздает детворе.

— До чего же мне любопытно, какую штуку ты сегодня выкинешь? — говорит ему милиционер, местный участковый.

— Думаешь, выкину? — серьезно спрашивает Оня.

— Обязательно. Иначе б ты не был Оней…

Смеется милиционер.

Смеется Оня.

— Женюсь.

— Бери меня в посаженые!

— А пистолет у тебя есть?

— Есть, а как же! Шестизарядный.

Оня как будто задумывается:

— Не потеряй. Может пригодиться.

Идет дальше.

Завидев его, истово крестится старая бабка:

— Не к добру он зубы скалит, не к добру…

Но Оня ее просто не замечает. Достает яблоко с яблони и нацеливается откусить, но тут замечает девушку, глядящую на него из-за плетня. Бросает яблоко ей.

Она ловит яблоко и бросает Оне.

Он ловит яблоко и бросает ей.

Так — три-четыре раза.

А на пятый — Оня вонзает в яблоко свои великолепные зубы и идет своей дорогой. Одним кланяется, с другими здоровается за руку, у кого-то и за стол садится. Ест, благодарит, идет дальше. Закуривает, затягивается, бросает…

— У-ху-ху-ху! — внезапно и страшно гикает он, перешагивая через поваленные ворота стоящего на отшибе двора.

Дом чуть не вспыхивает от такого гиканья. Народ валит со всех сторон.

— Оставь мальчишку! — бабенка с высоко подоткнутой юбкой хватает вилы. — Оставь, кому говорят!

Оня на бабенку не смотрит, вилы игнорирует, людей у ворот не замечает.

— Не оставим, не оставим, — шепчет он мальчугану, качая его на колене. — Не оставим, верно?

Женщина бросает вилы и хватает полено.

— Голову проломлю! — кричит она истошно. — Брось ребенка!

Оня не видит и не слышит.

— Скажи: папа, — уговаривает он мальца. — Ну, скажи…

— Искалечу! — женщина бросает полено, хватает хворостину, но Оня встречает ее важно поднятым указательным пальцем.

— Ну-ка скажи папе, — щекочет он мальчонку, — кто эта злая тетя?

Женщина столбенеет.

— Мама… — лепечет дитя.

— Слышала? — на этот раз Оня обращается прямо к женщине. — Посиди немножко с нами, вот здесь, между мужем и сыном. Садись, говорю!..

Женщина растеряна. Она что-то невнятно бормочет, поправляет волосы, одергивает подол юбки и торопливо усаживается на место, указанное Оней.

— Вот так… — говорит Оня и обнимает ее. — А вы, люди, что рты разинули? И ты… — он манит запыхавшегося милиционера. — Ты же сказал, у тебя есть пистолет… Стрельни в воздух, а! Не видишь, я женился?!

Выстрелы отдаются в окрестных холмах.

Бах-бах-бах! Бах! Ба-бах!..

До начала сельского парада физкультурников по случаю открытия спортивного сезона остается десять минут.

Звучат последние команды. Спортметодист напоминает:

— Во главе колонны пойдут гимнасты, за гимнастами — футболисты, за футболистами — баскетболисты и волейболисты, а замкнет шествие тяжелая атлетика и большой теннис…

Возникают неизбежные недоразумения. Большой теннис, представленный в единственном лице, выражает протест:

— А почему меня в хвост?

— Потому что ты один!

— Тем более я должен идти впереди.

Ропщут и футболисты. Впрочем, все футболисты мира всегда и всем недовольны.

— Три года подряд мы удерживаем кубок района, а ваши гимнасты висят на турнике, как мешки.

Гимнасты, напротив, народ выдержанный, они только снисходительно усмехаются:

— Нашли чем хвалиться — районным кубком… Вы сперва Золотую богиню возьмите, а потом открывайте парад.

Так или иначе, времени мало, а проблем много, и все нужно решать на месте: два футболиста обуты в ботинки, один — в отцовских трусах, а гимнастка Финита, по слухам, набила лифчик ватой, чем вызвала зависть подруг.

— У нее все ненастоящее! — кричит одна из соперниц.

Мать подозреваемой возмущается в толпе зрителей:

— Слыхали?! Да у нее такие яблочки…

Кто-то из футболистов подначивает:

— Не верю! Пусть покажет!

Проблемы…

— К черту! Все к черту! — взрывается методист. — Чтобы через минуту у всех были бутсы и личные трусы. А ты, Финита, приведи это… бюст… в порядок, иначе я сам тобой займусь, ясно?

Глаза Финиты наполняются слезами.

Проблемы растут, как снежный ком: некому нести транспарант с надписью «Спорт, спорт, спорт!», флаги спортивных обществ помяты; непонятно, где их держал сторож всю зиму, но говорят, что в морозы баба Иоанна укрывала ими корову. Правда это или нет, станет известно со временем, а оно уходит, уходит…

Вдобавок ко всему в ткани предстоящих торжеств открывается еще одна прореха.

И довольно серьезная.

Можно сказать — всем дырам дыра.

Отсутствует Аполлон, в миру Сусай, символ силы и красоты. Это действительно на редкость красивый и ладный парень, но — лодырь беспримерный. Природа явно по ошибке наградила его изумительными физическими данными, однако ничего не попишешь — стройнее и мощнее Сусая в селе нет никого. Он является живой принадлежностью всех ежегодных празднеств, а сегодня нужен просто позарез. Из района приехал инспектор по спорту, товарищ Раку, и, понятно, желательно показать ему товар лицом.

Методист хватается за голову.

— Может, замену найдем? — нерешительно предлагает кто-то.

— С ума вы сошли! Посмотрите на себя, а потом на него! Где эти десять парней, которые должны нести Аполлона?

— Они-то здесь, а сам он куда-то делся.

— Убью! — зверским шепотом восклицает методист. — Аполлон! Отыскать немедленно! Только тихо, чтобы инспектор не пронюхал… — На всякий случай он подхалимски улыбается инспектору. — Ну, что стоите?

Десятеро парней, которым предстоит на руках пронести Аполлона через все село, разлеглись на свежей травке и, судя по их виду, отнюдь не собираются принимать участие в поисках своей ноши.

Методист сдерживается из последних сил:

— Вы бы пока построились, что ли…

— Не буду я носить этого паразита! — мутит воду один из носильщиков. — У него за весь год ни одного трудодня, тьфу!

Методист грозит забастовщику здоровенным кулаком:

— Понесешь!

— Не буду!

— А я и не хочу, чтоб они меня носили… — внезапно доносится голос из-под штакетника.

— Ах, он здесь!.. — Методист утирает выступивший на лбу пот и спешит к Сусаю: — Как себя чувствуешь, дорогой?