Марк Поповский - Третий лишний. Он, она и советский режим

Когда я говорю о классах в советском обществе, то, естественно, вхожу в противоречие с официальной советской точкой зрения, утверждающей, что никаких классов в СССР уже давно нет. Один из проповедников советского образа жизни даже ввел в обращение официозное клише: „В нашем бесклассовом обществе есть только один привилегированный класс — это дети”. Фраза эта, многократно повторенная в газетах и по радио, изрядно надоела советской публике, тем более что реальная жизнь каждый день показывает простому человеку нечто прямо противоположное. О детях рабочего класса и детях интеллигенции мы уже кое-что теперь знаем. Приведу рассказ, который дает некоторое представление о жизни действительно привилегированных детей, потомства партийной, советской и военной элиты.

„Мой дед был „большим человеком” в партии, — говорит 22-летний москвич Леонид С., недавно приехавший в Америку, — поэтому нас с братом приняли в 31-ю школу Фрунзенского района Москвы. Эта школа в центре города предназначалась для детей дипломатов, высших партийных и советских чиновников, видных деятелей культуры. Я учился там 10 лет с 1966 по 1976 год. В Москве есть несколько таких школ. Кроме нашей, английский преподают в 28-й школе, а французский — в 19-й. Говорят, что такие привилегированные школы, дающие глубокое знание иностранного языка, есть также в Ленинграде и в столицах национальных республик. Учат там хорошо, особенно здорово обучают иностранному языку. Ведь большинство наших выпускников идет потом в МИМО — Московский институт международных отношений, впереди у них дипломатическая карьера. Но главное в нашей школе было не ученье, а удивительная свобода, какой, я думаю, не имел в стране никто другой”.

Действительно, свобода в школе для сынков высшего сословия была баснословной. Начиная с 5 класса, ученики не носили обязательной в СССР школьной формы. Им разрешалось все то, что строго-настрого запрещено во всех школах Советского Союза: носить джинсы, отращивать длинные волосы, приносить в класс бутылки виски и коньяка, и даже курить наркотики. Дети дипломатов развлекались на переменах, а подчас и на уроках, разглядывая привезенные родителями из-за границы журналы „Плейбой” и „Пентхауз”. Они были уверены: ни учитель, ни директор не сделают им замечания. Ведь это была не просто какая-то там школа, а учебное заведение, где в качестве учеников были представлены самые знаменитые семьи страны: внук Хрущева, три внука Микояна, сын члена ЦК партии Гришина и т. д. и т. п. А рядом с этой должностной элитой учились дети литературных и театральных знаменитостей — сын актера Табакова, сын писателя Аксенова и даже пасынок Александра Солженицына. „С таких детишек много не потребуешь”, — иронически комментирует Леонид С. Кроме советской знати, в 31-й школе представлены были дети дипломатов Запада и Востока. Естественно, что жизнь школьников такого рода сильно отличалась от жизни всех других школьников страны.

„И мальчики и девочки в нашем классе всегда имели свободные деньги, — вспоминает Леонид С. — После уроков за ними подъезжали ЗИЛы и Чайки [85] ЗИЛы и Чайки — марки наиболее дорогих советских автомобилей, на которых ездят обычно лишь самые высокие чиновники. . У всех были отличные просторные квартиры. Поскольку папы-дипломаты часто находились за границей, а партийные папы и мамы предпочитали проводить время на дачах, квартиры эти часто пустовали. Впрочем, как только „предки”-родители оказывались вне дома — „хиляли вон”, их наследники-школьники устраивали загулы, продолжающиеся несколько дней. Учителям в таких случаях отвечали они кратко: „Был болен”. Справок от врача или записок от родителей никто у нас не спрашивал”.

Секс в этой среде начинался с детства и считался естественным элементом жизни „юной элиты”. Первая герл-френд Леонида была дочь посла республики Бангладеш. Когда они сошлись, ему было 14, а ей — 13 лет. В этой кастовой компании глубокие привязанности и даже просто длительные связи между мальчиками и девочками не поощрялись. Связи возникали и распадались так быстро и часто, что случалось, придя на вечеринку с одним мальчиком, школьница уходила с другим. Никто из ее одноклассников не считал такое поведение безнравственным.

Сексуальное образование ученики 31-й школы получали из самых достоверных источников: читали английские книги по сексу. Беременность им также не грозила: в их распоряжении были бидэ, души и ванны, самые совершенные презервативы западного производства и американские противозачаточные таблетки.

Интересно, что, охотно пользуясь всеми этими и многими другими благами, дети высокопоставленных родителей не разделяют социальные и политические взгляды родителей. Они слушают радиостанции „Би-Би-Си”, „Голос Америки” и „Немецкую волну”, считают, что в России — „бордель”, „все хреново” и „говнисто”, но это — не их дело. Социальные проблемы, будущее страны не только не беспокоят, но и не интересуют детей партэлиты и дипломатов, поскольку их самих ждет впереди безоблачное будущее, дипломатическая карьера и хорошие деньги. Главный интерес жизни пока сосредоточен на том, чтобы собраться и повеселиться сегодня.

Мы говорили до сих пор о молодежи городской, но подрастает смена и за пределами городов. Советская пресса неохотно пишет о мальчиках и девочках из деревни. Да о них и нечего собственно сказать, кроме того, что большая часть из них весьма рано приобщается к спиртному (вкус водки многие знают с одиннадцати лет и раньше), а став подростками, начинают думать, как бы сбежать из деревни. В основном жизненный путь деревенского подростка определяет призыв в армию в 18 лет. Отслужив, они как правило назад в деревню не возвращаются… Девушкам, оставшимся без женихов, ничего не остается, как тянуться вслед за ними в город. Те, кому это не удается, остаются в селе чаще всего без мужа и без детей. Впрочем, оказывается, есть за пределами городов девочки и с другой судьбой.

Доктор медицинских наук, хирург, Владимир Голяховский в 1974 году поехал на научную конференцию в Омск (Западная Сибирь). Участники конференции имели возможность приобрести Сборник трудов сибирских ученых. Купив книгу и просматривая оглавление, Голяховский прочитал, что на страницах 103–105 опубликована статья группы сибирских медиков „Сто случаев доношенной беременности у девочек моложе 13 лет”. Врач заинтересовался статьей, но страниц 103–105 в его экземпляре почему-то не оказалось. Он попросил заменить ему экземпляр, но и в другом этих страниц не было. Позднее один из организаторов конференции объяснил московскому гостю, что статью запретила цензура. Коллега из Сибири рассказал доктору Голяховскому о тех фактах, которые легли в основу запрещенной статьи. Вот этот рассказ в сокращенном изложении.