Игорь Рыбинский - Графиня Монте Карло

— Да пошел ты, — огрызнулся Саша.

Но Шарманщиков коснулся лацкана своего пиджака, потом коснулся пояса своих брюк и пригладил бровь. Но молодой человек, видимо, догадался, что это означает, и кивнул.

— Синьоры, — сказал переводчик, — не надо разыгрывать удивление: ваши помощники уже во всем сознались, они рассказали о сговоре и даже назвали сумму, которую вы им обещали передать в Швейцарии.

— Где язык учили? — спросил Константин Иванович.

— В Москве, — ответил итальянец, — я работал там. Впрочем, это неважно. Мы ждем ответа, а точнее — денег. За восемь дней вы получили от казино сто шестьдесят два миллиона четыреста тысяч франков. Мы хотим, чтобы вы их вернули.

Услышав слово «миллион», мужчина в шляпе произнес что-то по-итальянски.

— Синьор говорит, что четыреста тысяч мы вам можем подарить. А остальное верните.

— А если мы не сможем? — поинтересовался Константин Иванович.

— Если захотите, то сможете, — вздохнул переводчик и обернулся к человеку в шляпе.

А тот смотрел равнодушными глазами, изображая из себя важную персону.

— Мы сможем решить этот вопрос здесь, — тихо сказал переводчик, после того как «важная персона» выдавила из себя несколько слов, — мы применим силу, а не хотелось бы — Вы старый человек. Но бизнес есть бизнес, и каждый зарабатывает, как у него получается. У Вас не получилось. Четыреста тысяч франков — хорошие деньги. Через минуту Вы и их уже не получите.

— Мне нравится, когда на меня наезжают, — улыбнулся Константин Иванович, — Саша, достань чемодан.

Молодой человек отодвинул чемодан от стены, поставил его на центр комнаты, переводчик отступил, пропуская синьора в шляпе. Тот подошел к чемодану, и культуристы сделали по шагу вперед.

В этот момент Саша, стоявший вполоборота к этой троице, развернулся и ударил одного из качков в подбородок, тот, сделав пару шагов назад, опрокинулся на спину, подминая под себя переводчика. Тут же Саша толкнул ногой чемодан навстречу кинувшемуся к нему второму культуристу, а когда тот споткнулся и согнулся, нанес ему аперкот, после которого тот перелетел через подлокотник диванчика. Звякнула разбитая о стол бутылка с минералкой, и синьор в шляпе не успел даже удивиться, когда почувствовал, как русский старичок, обхватив его предплечьем за шею, приставил к горлу острый зубец расколотой бутылки.

— Но, синьор, но! — прошептало «важное лицо», глядя на потолок.

Шляпа его покатилась к балконной двери.

Тот что перевернулся через диванчик все еще лежал, а его напарник поднялся, вытаскивая из кобуры, висящей под мышкой, пистолет. К двери выхода жался испуганный переводчик.

— Скажи ему, чтобы убрал пушку, — приказал Шарманщиков, а увидев, что и второй, поднимаясь, лезет за пазуху, добавил:

— И этот тоже. Неужели они стрелять будут? Вы же проходили через холл, а там камеры видеонаблюдения.

Переводчик начал что-то быстро говорить, показывая головой на синьора без шляпы, оказавшегося в неудобном положении. Оба они наклонились и положили пистолеты себе под ноги.

— А теперь пусть они сядут на диван, — сказал Константин Иванович, — будем говорить.

Культуристы с тоской посмотрели на оставленное на полу оружие и сели на диван. Брюки плотно облегали их накачанные ляжки.

Саша отодвинул стул, отшвырнул ногой осколки стекла. На стул посадили вспотевшего важного синьора.

— Вас прислал Римини? — спросил Шарманщиков.

Важный человек и переводчик кивнули одновременно, культуристы зачем-то тоже.

— А почему он сам не приехал?

— Синьор Римини — очень-очень важная персона, — объяснил переводчик, — он известный бизнесмен, у него много других дел.

Что-то произнес вспотевший человек, сидящий за столом. Переводчик посмотрел на него внимательно, и даже качки переглянулись. Саша поднял с пола шляпу и положил ее на стол.

— Он говорит, что не знал, кто вы, а теперь уверен: вы — достойные люди и просит на него не обижаться.

— На обиженных воду возят, — сказал Саша и, посмотрев на Константина Ивановича, осекся.

Переводчик перевел и эту фразу. Культуристы зачем-то кивнули, соглашаясь. А человек, сидящий за столом, отодвинул шляпу подальше от разлитой на столе минералки.

— Синьор Римини не хочет подъехать сюда поговорить о своих миллионах? — спросил Шарманщиков.

Переводчик повторил эту фразу по-итальянски, а сидящий за столом и качки, наверное, тоже думали лишь о том, как выйти из номера.

— Синьор Римини сейчас в своей резиденции в Рапалло, — вздохнул переводчик, — это меньше часа езды отсюда, возле Портофино.

— Значит ему недолго ехать, — кивнул головой Константин Иванович.

Но вызывать начальство, видимо, не входило в планы человека в шляпе. Он вздыхал, о чем-то советовался с переводчиком. Потом глянул за окно, где сияло солнце, достал из кармана мобильный аппаратик и набрал номер. Долго объяснял что-то. Потом нажал на кнопку и попросил переводчика перевести то, что он скажет.

— Синьор Римини в Раппало с семьей. Ему передадут, что вы готовы подъехать, но он очень серьезный человек.

Хотя ни Шарманщиков, ни Саша не собирались ехать ни в какую резиденцию, спорить они не стали.

— Позвони и скажи, что мы ненадолго, — сказал Константин Иванович, — перетрем все без особого базара, и пусть он со своей семьей дальше в лото играет.

— Я не понял, — смутился итальянец, — при чем здесь рынок и лотерея.

Пистолеты Саша положил в карманы своего пиджака, каждому культуристу досталось по чемодану: один нес Сашин, а второй — Шарманщикова. Важный господин нес в руках мокрую шляпу, а переводчик шел рядом с Константином Ивановичем, рассказывая, какой замечательный в Раппало гольф-клуб, правда, он сам там ни разу не был.

А Шарманщиков негромко напевал себе под нос: «Был хороший парень Ванька Ремешков. Только в уголовку сдал своих дружков…»

Один из качков сел за руль «бентли», куда посадили еще и переводчика, второй качок вел «мазератти» с важным господином, а замыкал кортеж «альфа-ромео», в котором ехали четверо ничего не понимающих итальянских шестерок, которых взяли лишь для того, чтобы они стояли у дверей отеля и следили, чтобы русские не сбежали.

Дом синьора Римини стоял на берегу моря. Берег был высокий, и от дома к небольшому песчаному пляжу и пирсу, возле которого стояла моторная яхта, спускалась широкая мраморная лестница с двумя площадками: на нижней находилась беседка, а на верхней — столы под зонтиками. Насчет семьи переводчик ошибся или просто его поняли неправильно: за столиками на верхней площадке лестницы сидели пятеро немолодых мужчин. Впрочем, они были еще не настолько стары, чтобы не пригласить в свою компанию девушек в бикини. Девушки, правда, немного ежились — с моря дул утренний бриз. Но все равно что-то ласково мяукали.