Сергей Волков - Ильич

Она всё поняла, весело сощурила подведённые глаза:

— Пошли?

— К-куда? — хрипло спросил Серый — комок в горле никуда не делся и мешал говорить.

— Обедать, я же сказала, — «пепельный блонд» рассмеялась. — Ты чего такой…

— Какой?

— Мраморный.

— Вы… очень…

Она опять засмеялась, громче, чем принято, совсем по-девчоночьи взмахнула сумочкой.

— Ага, «выкать» он мне ещё будет. Я что, старая, по-твоему?

— Нет, но… — Серый, не знал, что говорить, и из-за этого начал злиться на себя. — Молодая, сами же знаете… Знаешь.

— Тогда давай знакомиться, Серёжа Сергушёв. Я — Света, — она протянула руку, как в кино — со значением.

Серый посмотрел на кукольно выгнутую ладонь, на крохотные капельки лака на ноготках, осторожно пожал её — пальцы Светы были сухими и горячими. Она щекотно поскребла ноготком его ладонь, и он зачем-то спросил:

— А по отчеству?

— Не нужно тебе отчество, Серёжа, — она подхватила его под руку, буквально повела рядом с собой, цокая каблучками по бетонной плитке сквера. — Тебе участок приватизированный нужен. Так ведь?

— Так, — кивнул Серый.

— Ну, вот и давай… — она опять засмеялась, тонко и звонко, как первоклассница, — постарайся. Понял?

— Ага, — проклиная себя за тупость, кивнул Серый, и тут же снова ляпнул: — Только у меня денег нет.

— А я знаю, — искоса взглянув на него, Света на ходу поправила локон, опять сменила тон, перейдя на свой «кабинетный», пластмассовый голос: — Но, надеюсь, вы же не собирались предложить мне взятку, гражданин Сергушёв?

— Нет, — помотал головой Серый, и сразу же добавил: — Но если бы деньги были… То да!

Света опять залилась колокольчиком. Она, как понял Серый, была из породы хохотушек, у них в классе такие были — Ритка Ильина, Олька Чулкова, Дилярка Ахметшина…

— А ты юморной. Люблю таких.

— Что я должен сделать? — спросил Серый.

— Не задавать лишних вопросов. Как Джеймс Бонд, — загадочно сказала Света, останавливаясь перед панельной девятиэтажкой на углу Ленинского проспекта и улицы Куйбышева. — Значит, запоминай: второй подъезд, восьмой этаж, квартира семьдесят шесть. Запомнил?

— Да.

— Повтори!

Серый повторил. Света засмеялась, потрепала его по волосам.

— Заходить будем по отдельности. Не хочу, чтобы эти… шептались. Поэтому жди пять минут — и иди. Давай, до встречи!

И буквально оттолкнув Серого от себя, она быстрым шагом, почти бегом, перебежала улицу и скрылась за углом дома.

Серый остался один. Нет, конечно же, вокруг было много людей, куда-то спешивших, деловитых, собранных, придавленных грузов забот и проблем или просто праздно шатающихся, как вон те двое пацанов, судя по красно-белым шапочкам-вальтовкам, с «Южного».

Они прощупали, просканировали Серого настороженными взглядами, но подходить не стали — день, улица, народ, мало ли что. Серый мазнул по ним взглядом, вздохнул. Может быть, это был бы выход — зацепиться с «южаками», помахаться, загреметь в ментовку, а потом заявиться к этой пепельной Свете с фингалами: так, мол, и так, не смог. И даже вот — пострадал. И она бы пожалела Серого, и всё сделала бы по участку «за просто так».

Может быть.

Но, скорее всего, послала бы куда подальше. И правильно бы сделала. Или время прошло, и участок стал бы Афганца. В любом случае, пока Серый об этом думал, «южные» скрылись за спинами других пешеходов. Да и вообще. То, что «за просто так» у него ничего никогда не будет, он понял ещё у горкома.

— Иди, дурак, — тихо сказал Серый самому себе.

И пошёл через дорогу на красный свет, даже не глядя по сторонам.

У подъезда он понял, кого имела в виду Света, когда говорила: «Не хочу, чтобы эти… шептались». На опрятной скамеечке у увядшего цветника сидели старушки с чопорными лицами. Они походили друг на друга, как сестры, и даже одеты были почти одинаково — в добротные коричневые пальто с лисьими воротниками, в вязанные розовые шапочки, в войлочные боты «прощай, молодость».

…Дом, где на восьмом этаже в квартире семьдесят шесть Серого ждала Света, в Средневолжске называли «директорским» — здесь жило всякое начальство и непростые люди, такие, как главный редактор местной газеты, заведующий сетью городских столовых, глава Средневолжской милиции, директор порта, и прочие «начальники», а также несколько «деловых», или, как их называли на «Пятнашке», «делаваров».

Бабульки на скамеечки явно приходились всем этим людям родственницами — жёнами, мамами, бабушками, тёщами или ещё кем-то. Серый быстрым шагом прошёл мимо скамейки, почувствовав на себе внимательные взгляды старух, и задержался у подъездной двери — на стене рядом с нею он увидел табличку: «Дом борется за право называться «Дом образцового содержания».

— Вот, тоже пошёл, — донёсся до Серого старческий шепоток. — Ссать в подъезде будет, паразит!

— Замок надо ставить с кнопками, как в Москве! — громко поддержала первую старуху вторая. — Чтобы не шастали всякие…

— Это к Валидову из пятьдесят первой… — вклинился третий голос. — За наркотиками. А потом тяжёлый рок станут слушать.

Серый дёрнул дверь, вошёл в подъезд, и захлопнул её, отсекая все звуки.

— Иди в душ, — пальчик Светы указал на дверь в ванную комнату. — Наденешь халат, там висит. Китайский, шёлковый. Тебе пойдёт. И не задерживайся, мне к трём на работу надо успеть.

В ванной комнате, раздевшись, Серый несколько секунд постоял перед розовой прозрачной занавеской, медленно и глубоко дыша, как перед прыжком с вышки. Почему-то ему казалось, что именно душ в чужой квартире, а не то, что произойдёт потом, будет точкой невозврата.

С другой стороны, отчего бы не помыться? Когда дома дадут горячую воду, неизвестно, а тут вон — массажная «лейка», шампуни всякие. Три разных мочалки.

«Будет, будет трубочист чист, чист, чист…»

И в очередной раз глубоко вдохнув, Серый, стараясь не смотреть на своё отражение в большом овальном зеркале, перешагнул край ванной и решительно задёрнул занавеску. Ему показалось, что в этот момент кто-то лукаво засмеялся, но он повернул кран и все заглушил шум воды…

Выйдя из ванной, Серый остановился — он не знал, куда идти.

— Ты тапочки надел? — донёсся из комнаты голос Светы.

— Там только зимние, с мехом, — ответил Серый.

Света расхохоталась так искренне, что он тоже невольно улыбнулся.

— Товарищ Сергушёв, это специальные тапочки для отдыха, мне из Италии привезли. Надевай и иди сюда.

Серый, проклиная себя, натянул на ноги дурацкие шлепки с розовой меховой опушкой, вошёл в комнату.

Света жила круто. Тиснёные обои, белый кожаный диван, стереосистема «Пионер», телевизор «Панасоник», большой видик, велотренажер в углу, пальма в кадке.