Сергей Волков - Ильич

— У тебя как в кино, — невольно вырвалось у Серого.

— Нравится? — Света в приталенном голубом домашнем платице сидела на диване, картинно закинув ногу на ногу. Рядом, на журнальном столике, стояла ваза с виноградом и персиками, бутылка с пёстрой этикеткой. — Проходи, садись. Выпить хочешь?

— А вы… а ты? — Серый сел на другой край дивана.

— Мне же на работу, ты что! — Света рассмеялась, взяла бутылку, налила в стакан что-то странного голубого цвета.

— Это что, антифриз? — попытался пошутить Серый.

— Это карибский ликёр «Кюрасао», — неожиданно серьёзно ответила Света. — Он с перцем и маслом жожоба. Очень полезно — в умеренных количествах — для мужчин.

— Точно как в кино, — усмехнулся Серый и залпом выпил «Кюрасао».

Ликёр оказался сладким и острым одновременно. Он скатился в желудок и затяжелел там, как непрожёванный кусок пермяча.

— У тебя есть видик? — продолжила разговор Света. — Ты видел фильм «Deep Throat»?

— Нет, — тихо сказал Серый.

Он чувствовал себя в шёлковом халате как в карнавальном костюме.

— А у меня есть. По-русски он называется «Глубокая глотка», — промурлыкала Света и взяла пульт, обёрнутый в полиэтиленовый пакетик. Её пальчик — Серому казалось, что всё в этом доме делается по мановению этого пальчика с алой капелькой лака на крохотном ноготке — нажал на кнопку, и на экране телевизора возникла некрасивая голая женщина, стоящая на коленях перед мужчиной. — Это эротика, сейчас на Западе очень популярное направление в киноискусстве.

— Я знаю, — для солидности Серый кивнул. — Я «Калигулу» смотрел.

Женщина на экране, глядя на мужчину снизу вверх, что-то говорила ему.

— Сейчас начнётся самое интересное, — Света как-то очень просто и легко переместилась по дивану и оказалась совсем рядом — Серый ощутил её чистое и жаркое дыхание на щеке. — У неё… — пальчик указала на экран. — Проблемы. Она не может получать удовольствие от близких отношений с мужчинами…

Последовала пауза, и Серый заполнил её глупым вопросом:

— Почему?

Света привычно засмеялась.

— У неё клитор в горле, представляешь? И чтобы получить оргазм, нужно, чтобы…

Она не договорила — Серый сам увидел на экране, что нужно.

— Тяжело ей, наверное, — зачем-то сказал он.

— Конечно, — губы Светы коснулись щеки Серого. — Попробуй найти мужчину с тридцатью сантиметрами…

Горячий язык Светы коснулся уголка глаза Серого.

— Но у меня, — услышал он, — таких проблем, как у неё, нет. У меня все нормально, Серёжа.

Серый повернул голову и их губы встретились…

Бумаги на приватизацию участка он получил на следующий день. Из-за барьера Света говорила официальным, тем самым пластмассовым голосом, но судя по паре брошенных украдкой на Серого мокрых взглядов, ей вчера всё понравилось.

— Поздравляю, гражданин Сергушёв, теперь вы являетесь владельцем участка номер тридцать четыре в садовом товариществе «Прогресс-2», — сказал она, привстала и прошептала, подавая бумаги: — Если хочешь, можем повторить. Я записала телефон на стикере. Звони в любое время, Серёжа.

— Ага. Да. Спасибо-до-свидания, — выпалил скороговоркой Серый и вылетел из кабинета.

На улице он первым делом нашёл в бумагах жёлтую липкую бумажку — стикер с телефоном — и выбросил его в урну.

Не то чтобы Света ему не понравилась. Не то чтобы ему не льстили отношения с взрослой, состоявшейся, «успешной», как теперь говорили, женщиной.

И даже драконы на халате и итальянские тапочки не пугали. Просто Серый после Светы почувствовал себя… предателем. Он не мог даже самому себе внятно объяснить, кого и как он предал. Ну, не Клюкву же, которая живёт в коттедже на «Двенашке» с Сынулей в открытую!

Хотя, вот может как раз её и…

Кислая нотка предательства сквозила сейчас во всем, что окружало Серый. Она звучала внутри. Она была снаружи. А может быть, просто был виноват ликёр «Кюрасао»?

«Да хрен там, — подумал Серый, шагая по «Пятнашке» в сторону Ёриков. — Просто она, Света-конфета эта, тоже знает про Ильича. Теперь все знают. Теперь будет как в кино — полный аллес…»

— Э, братан, — негромкий голос за спиной застал Серого врасплох. Он сразу, безошибочно, определил — это по его душу. И в голове полыхнуло: «Началось!»

— Брата-ан, — лениво растягивая гласные, повторили за спиной. — Слышь, ты…

Серый медленно — тут ни в коем случае нельзя делать резких движений, все должно быть медленно и даже печально, да, именно — медленно и печально — повернулся.

Ну, точно — они. Те самые качки в «Бойсах» и кожанках, что перехватили Серого во дворе котельной, на дальних подступах к Канаю, когда он шёл занимать деньги.

— Чё хотели, пацаны? — Серый постарался, чтобы вопрос прозвучал максимально доброжелательно.

Пацаны переглянулись и хохотнули.

— Канай сказал — пора деньги отдавать.

Серый усмехнулся.

— Непонятка, пацаны. Мы с ним на неделю договаривались. Ещё два дня осталось.

Один из «трассовиков» сплюнул под ноги Серому и сказал, глядя в сторону:

— Нам пох. Канай сказал — надо отдать. Бакс подорожал, врубаешься? Короче, давай.

— Чё, вот прям сейчас? — Серый снова усмехнулся. — Нету у меня, понял? Договаривались через неделю — значит, через неделю. Я сам с Канаем побазарю. Мне посрать на ваш бакс…

Договорить он не успел — второй «трассовик» сделал шаг вперёд и резко ударил Серого кулаком в живот, прямо в «солнышко». Задохнувшись от боли, Серый согнулся, инстинктивно зажавшись.

— Завтра утром все бабки чтобы были, — тихо, но с явной угрозой в голосе, сказал первый «трассовик», наклонившись к уху Серого. — К Канаю не ходи — он занят. Врубился? Или добавить?

— Да понял я, понял, — прохрипел Серый, хватая ртом воздух.

— Ну, и ништяк, — подвёл итог разговора второй и рубанул ребром ладони Серому по загривку.

Перед глазами у Серого вспыхнули огненные пятна, он упал коленями в лужу, опёрся одной рукой, ладонь поехала, и Серый завалился на бок, впечатавшись щекой в грязь.

Отдышавшись, он на четвереньках дополз до бордюра, сел, кое-как счистил с рукавов куртки глинистую сукровицу. Уделали его чётко, но Серый даже не обиделся. Просто это было второе подтверждение: да, началось. Он теперь — собственник. Богатенький Буратино.

Сто двадцать тонн бронзы. Ильич.

Света из мэрии хочет свою долю, и в ход идёт видик с «Глубокой глоткой», Канай поставит на счётчик и возьмёт процентами.

Кто будет следующим?

— Афганец, — прошептал Серый и закашлялся, сплёвывая серые сгустки грязи.

Это было ясно, как день: «Боевое братство» отправило Афганца приватизировать участок. Серый успел первым. Теперь мяч на их стороне. Дружба, скреплённая армией, не ржавеет.