Элиф Шафак - 10 минут 38 секунд в этом странном мире [litres]

За стойкой ресепшен дежурила молодая женщина с естественным загаром и фальшивой улыбкой. Когда к ней приблизилась Лейла, легкое недоумение скользнуло по ее лицу. На долю секунды она засомневалась, кто перед ней: то, что она видит, или это иностранная гостья, которая собралась хорошенько повеселиться в Стамбуле, чтобы потом привезти друзьям незабываемые впечатления. Если последнее, она продолжит улыбаться, если первое – начнет хмуриться.

Как только Лейла заговорила, вежливо-заинтересованное выражение женщины сменилось неприкрытым презрением.

– Добрый вечер, дорогуша, – весело произнесла Лейла.

– Чем могу вам помочь? – Голос у женщины был таким же холодным, как и взгляд.

Постукивая ногтями по стеклянной стойке, Лейла назвала номер.

– Как я должна вас представить?

– Скажите, что пришла женщина, которую он ждал всю жизнь.

Глаза служащей сузились, но она ничего не сказала и быстро набрала номер. Последовал краткий диалог между ней и мужчиной, который взял трубку. Женщина завершила разговор и, даже не посмотрев на Лейлу, произнесла:

– Он ожидает вас.

– Мерси, дорогуша.

Неторопливо подойдя к лифтам, Лейла нажала на кнопку вызова. Какая-то пожилая пара американцев вошла вслед за ней и спокойно приветствовала ее, как это часто делают представители определенного поколения американцев. Для них вечер уже закончился, а для Лейлы только начинался.

Седьмой этаж. Длинные, ярко освещенные коридоры, ковры в разноцветную клетку. Лейла остановилась перед апартаментами пентхауса, сделала глубокий вдох и постучалась. Ей открыл мужчина. Он и правда напоминал актера из говорящей машины. Вокруг его глаз, которые слишком часто моргали, была чуть заметная краснота, и Лейла решила, что он плакал. В руках он держал телефон и так сжимал его, словно боялся отпустить. Он с кем-то разговаривал. Может, с возлюбленным? Чутье подсказывало ей, что это так, а вовсе не невеста.

– О, привет… Я ждал тебя. Проходи, пожалуйста.

Речь его была немного смазанной. На столике орехового дерева, подтверждая подозрения Лейлы, стояла полупустая бутылка виски.

Он кивнул на диван:

– Садись. Что тебе предложить?

Она сняла шарф и положила его на кровать.

– У тебя есть текила, дорогой?

– Текила? Нет, но я могу заказать ее, если хочешь.

Мужчина был чрезвычайно вежлив – и настолько же сломлен. Он не сумел воспротивиться отцу и не смог отказаться от удобств, к которым привык, возможно, он ненавидит себя за это и будет ненавидеть всю жизнь.

– Не нужно, – отмахнулась Лейла. – Я выпью то же, что и ты.

Встав вполоборота, он поднес телефон к губам и произнес:

– Она пришла. Я перезвоню позже. Да, конечно. Не волнуйся.

Тот, с кем он разговаривал, все это время слушал его беседу с Лейлой.

– Погоди. – Лейла выставила руку вперед, и он неуверенно посмотрел на нее. – Не обращай на меня внимания. Говори, – сказала она. – А я покурю на балконе.

Не дав ему возможности ответить, Лейла вышла на воздух. Вид оттуда был невероятный. От паромов шел мягкий свет, вдалеке проходил круизный лайнер, а ближе к порту виднелось судно с большой освещенной вывеской о продаже кёфте и макрели. Как же ей хотелось оказаться сейчас на борту, на крохотной табуреточке, как хотелось впиться зубами в питу с начинкой! Куда лучше, чем быть здесь, на седьмом этаже роскошной гостиницы, в номере, полном отчаяния.

Примерно через десять минут двойные двери распахнулись, и он вышел к Лейле с двумя стаканами виски. Один он протянул ей. Они сели рядом на шезлонг, соприкасаясь коленями, и принялись попивать виски. Самый лучший односолодовый виски.

– Мне сказали, что у тебя верующий отец. Он знает, что ты выпиваешь? – спросила Лейла.

Мужчина нахмурился:

– Мой отец ни черта обо мне не знает!

Пил он медленно, но упрямо. Если и дальше продолжать в том же духе, утром будет жуткое похмелье.

– Знаешь, он уже в пятый раз за месяц делает это. Постоянно посылает ко мне женщин в разные гостиницы. И оплачивает все расходы. А я должен принимать этих бедных девочек и проводить с ними ночи. Это очень неловко. – Мужчина сглотнул. – Отец выжидает несколько дней, понимает, что меня не излечили, и организует новое свидание. Думаю, так будет до самой свадьбы.

– А если отказать ему?

– Тогда я все потеряю, – ответил он, насупившись от такой мысли.

Лейла допила виски, встала, забрала у него из рук стакан и поставила на пол рядом со своим. Он нервно вперил в нее взгляд.

– Слушай, дорогой мой, я понимаю, что тебе это не нужно. А еще я понимаю, что ты кого-то любишь и хочешь побыть с этим человеком. – Она специально сделала акцент на нейтральном слове, чтобы не упоминать о половой принадлежности. – Позвони и пригласи этого человека сюда. Побудьте вдвоем в этом красивом номере, обговорите все и найдите решение.

– А ты?

– Я ухожу. Но ты никому не проговорись. Ни твой отец, ни моя посредница не должны об этом знать. Мы скажем, что отлично провели ночь. Ты был потрясающим любовником, первоклассной машиной любви. Я получу деньги, а ты – немного покоя… но тебе нужно во всем разобраться. Прости, конечно, но эта свадьба – безумие. Неправильно втягивать в это безобразие еще и твою невесту.

– О, она будет счастлива в любом случае. Она и вся ее семья – стервятники, стремящиеся заполучить наши деньги. – Он осекся, понимая, что, возможно, сболтнул лишнего. Подавшись вперед, он поцеловал ей руку. – Спасибо. Я твой должник.

– Не за что, – сказала Лейла, направляясь к двери. – Кстати, скажи отцу, что я была в золотистом платье с пайетками. Это почему-то имеет значение.

Лейла тихо вышла из гостиницы, спрятавшись за группой испанских туристов. Женщина на ресепшн занималась регистрацией новых гостей, а потому не заметила ее.

Оказавшись на улице, Лейла вдохнула полной грудью. Луна была молодая, бледно-пепельная. Лейла вдруг поняла, что оставила свой шарф наверху. С минуту она раздумывала, стоит ли вернуться, но тревожить парня не хотелось. Как же она любила этот шарф, черт возьми, он ведь из чистого шелка!

Она зажала сигарету между губами и стала отыскивать в сумочке зажигалку. Ее там не было. Принадлежавшая Д/Али «Зиппо» пропала.

– Огоньку?

Лейла подняла голову. К краю тротуара, чуть впереди, подъехала машина. Серебристый «мерседес». Задние окна затемнены, фары выключены. В полуоткрытое окно за ней наблюдал мужчина, в руке у него была зажигалка.

Она медленно двинулась к нему:

– Добрый вечер, ангелок!

– И тебе добрый вечер.

Он дал ей прикурить сигарету, задержав внимание на ее груди. На нем был нефритово-зеленый бархатный пиджак, а под ним – зеленая водолазка более темного оттенка.

– Мерси, дорогой.