Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Папа, они это сделали! — радостно завопил он.

— Что сделали? — даже не понял в первое мгновение Азаров.

— Расследование об этом индюке. — Так обычно Ростик называл главу правительства. — Оно висит в Интернете.

Азаров тут же включил ноутбук, и пока он загружался, поймал себя на том, что испытывает сильнейшее волнение. Давно он так не волновался, даже когда ему реально грозил немалый срок.

Ростик сжал в ладони мышку и кликнул курсором на ролик. И сразу же пошли знакомые кадры. Азаров невольно посмотрел на счетчик просмотров и изумился; менее чем за полчаса их ужа насчитывалось свыше тридцати тысяч. Сколько же будет к концу дня!

Азаров смотрел на себя на видео. За последние несколько лет он записал большое число своих выступлений и роликов, но это без всякого сомнений был лучшим. И не удивительно, они столько работали над текстом, над каждым словом, над интонацией, над тем, чтобы быть предельно убедительным, по много раз переписывали отдельные фрагменты. Они надеялись, что это расследование о втором человеке в государстве станет самой настоящей бомбой, которая, возможно, похоронить весь режим. По крайней мере, такие надежды они лелеяли, не случайно же работа над расследованием шла почти два года и еще три месяца они снимали и монтировали сюжет, не выходя из аппаратной по много часов. И вот результат.

— Класс, папа! — оценил Ростик. — Это лучшее, что вы сделали. Смотри, как стремительно растет число просмотров.

— Мы старались, — улыбнулся Азаров, польщенный похвалой сына. Он знал, что Ростик не станет его хвалить только потому, что он его отец, значит, ему на самом деле нравится. А сын, несмотря на свой молодой возраст, в таких делах знает толк.

Но радовался Азаров совсем недолго. Его беспокоила мысль о том, нужно ожидать плохих последствий. Власть эти разоблачения так просто не оставит без внимания, они слишком сильно ее задевают, бьют в самом сердце. И даже только, исходя из одного инстинкта выживания, не могут не ответить на брошенный им вызов. И ждать реакцию долго не придется, он, Азаров, за эти годы слишком хорошо изучил своего противника.

— Надо маме сообщить о выходе расследования, — сказал Ростик. — Она обещала сегодня с нами связаться.

— Сообщим, — без большого воодушевления согласился Азаров. Он не стал говорить сыну, что одна из причин их развода, как раз и стало это расследование. Юлия была категорически против него, умоляла его не начинать, предрекала, что все это плохо кончится. Но он ее не послушал, да и не мог даже при желании это сделать; сотрудники Комитета борьбы с коррупцией единодушно требовали от него приступить к этой работе. Вот тогда и появилась первая большая трещина между ним и женой, которая со временем переросла в непреодолимую пропасть.

— Давай это сделаю я, — предложил Ростик. — Мне очень хочется рассказать маме о расследовании.

Азаров кивнул головой.

— Послушай меня, что я тебе скажу, — произнес он. — Ты должен уяснить себе, что после выхода этого видео у нас с тобой начинается новая жизнь. Мы переступили через некую красную черту, они не станут безропотно сносить этот удар, он чересчур сильный. Поэтому постараются нанести свой. И нам надо быть к этому готовым.

Какое-то время Ростик сосредоточенно молчал.

— Да, понимаю, — сказал он. — А каким может быть удар?

— Если бы знал, постелил бы соломинку. Но он может быть самым неожиданным, нанесенным с любой стороны. Следует быть предельно осторожным.

— И в чем это должно проявляться?

Азаров задумался. Ростик задал более чем резонный вопрос. Пойди, определи, откуда может прилететь опасность и как от нее уберечься?

— Пока не знаю, но не сомневайся, они сейчас думают об этом.

— Прямо сейчас? — усомнился Ростик.

— Именно. Именно сейчас они тщательно изучают наше расследование. А следующий этап — выработка ответных мер. Причем, все сделают предельно быстро.

— Но пока мы у дяди Миши, разве мы с тобой не в полной безопасности?

Какое-то время Азаров задумчиво смотрел на сына.

— Ты прав, тут они не посмеют ничего предпринять. Но когда-нибудь мы выйдем отсюда.

— А хочешь, тогда мои друзья будут тебя охранять? — предложил Ростик.

Азаров улыбнулся и погладил сына по голове.

— Занимайтесь своими делами, а я уж как-нибудь сам о своей безопасности позабочусь.

Михаил Ратманов сидел на полу в своей тайной комнате, доставал из сумок купюры и складывал их в большой пакет. Ему предстояло собрать два миллиона доллара. Денег было так жалко, что периодически он останавливал их сбор и начинал всхлипывать. Это был самый настоящий плач с обильным выделением слез, которые двумя ручьями текли по щекам. Единственное отличие было в том, что он это делал почти молча, чтобы не выдать свое местонахождение. Все же стены здесь не настолько толстые, чтобы поглощать все звуки.

Михаил Ратманов смотрел на деньги, как на своих детей, и вспоминал, каким образом они ему достались. Историй самых разных было немало, подчас приходилось рисковать, связываясь с сомнительными личностями, вот как сейчас, или ходить по тонкому лезвию, опасаясь разоблачения. Сколько же хитрости, ума, деловой смекалки, изворотливости он проявил, чтобы собрать эту замечательную коллекцию денежных знаков. Особенно удачным стал прошлый год, так много он еще никогда не зарабатывал. Появилась возможность реализации целого ряда крайне прибыльных схем. Конечно, пришлось делиться, отдавать кровно заработанные чужим людям, которые подчас и палец о палец не ударили, чтобы провернуть все эти операции. Но приходилось платить либо за молчание, либо за покровительство и прикрытие. Было безумно жалко отдавать этим ничтожествам рубли, доллары, евро, фунты стерлинги, но иного выхода не было.

Но то, что случилось сегодня, вызывало намного большую жалость. Жаба душила Ратманов, как удавка приговоренного к смерти. Мысль неустанно крутилась вокруг одного — как сделать так, чтобы не отдавать эти деньги. Но ничего конструктивного в голову не приходило. И это то вызывало вспышку ярости, то новый поток слез. Придется совсем скоро вручить Шевардину эту сумму. И прощай она навек. Конечно, здесь еще останется совсем немало, но этих средств больше он никогда не увидит, они исчезнут для него навсегда. Он сделал ошибку, что взял на работу этого вымогателя. С другой стороны, а что он мог делать, ему его порекомендовал человек, которому он не смел отказать. Так что выбора по сути дела и не было.

Михаил Ратманов закончил собирать деньги, они едва уместились в двух огромных пакетах. Теперь еще предстоит их незаметно вынести отсюда. Что он скажет, если его, к примеру, с этим грузом увидит жена? Быстро версию не придумать.