Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Но в таком случае, что ему делать, как поступить? Не может же он запереться в комнате и никуда не выходить. И что о нем подумают окружающие. В голове сразу же зазвучало имя Соланж. Азаров невольно вздохнул: по большому счету ему довольно безразлично, как отнесутся к его затворничеству все, кто находится в доме, за исключением француженки. Она может начать его презирать, считать трусом. А Святослав не упустит возможность укрепить ее в этом мнении.

В таком случае, как ему, Азарову, поступить? Самое плохое во всей этой ситуации то, что он и представить не в состоянии, откуда способна прийти опасность. Она может произойти с любой стороны. Безвылазно сидя в комнате, он, конечно, существенно снижает уровень угрозы в отношении себя, но ведь это тоже не жизнь. Он постоянно хочет ее видеть, общаться с ней, прикасаться к ее телу… Давно ничего подобного с ним не происходило, он оказался застигнутым врасплох этим мощным наплывом чувств и желаний.

После расставания с Юлией он пребывал в уверенности, что ничего подобного в ближайшее время с ним не случится, что у него появился иммунитет от подобных чувств. И тем самым он может безраздельно посвятить себя тому делу, который он избрал в качестве главного в своей жизни. А оказалось, что все обстоит не совсем так. Невозможно оградить себя от проявления того, что составляет саму человеческую суть. Она всегда сильней всех наших планов, всегда найдет способ просочиться в сознании или душу и подчинить их себе. И ему сейчас совершенно не хочется отказываться от того, что постоянно наплывает на него, что заставляет биться сердце и делаться счастливым. Борьба борьбой, но любовь никто отменить не в состоянии, нет ничего сильней ее. И не случайно, когда ушла жена, он вдруг поймал себя на том, что ему уже не так сильно хочется заниматься своим делом, оно уже так его не поглощает. Он тогда постарался замуровать в себе эти ощущения, он не мог себе позволить дать им собой овладеть. Ведь на него смотрят, ему верят его ближайшие соратники, которые доверились ему и пошли за ним, тысячи, десятки тысяч людей по всей стране. Конечно, он не давал клятву в том, что не свернет с выбранного пути, но это как бы само собой подразумевалось. Иначе, какой смысл в этом смертельном противостоянии, в этом отказе от многих привычных радостей, от комфортного и безопасного существования. Ведь он нередко ломал себя, заставлял делать то, к чему не всегда лежало сердце. Большая цель требует от человека и большого самопожертвования, повторял он в такие минуты себе. Это самовнушение помогало, но не всегда и не до конца, было нечто такое, что не позволяло отдаться своей миссии полностью. И это сильно мешало жить.

Об этом никто не знал, он тщательно скрывал эти свои ощущения от всех и в первую очередь от сына. Если ему станет известно о них, между ними тут же возникнет пропасть. Ростик очень непримирим к проявлению чужой слабости.

Но сейчас речь не о сыне, мысленно оборвал Азаров себя. Он должен определиться с тем, как станет вести себя после разговора с отцом и того, что он только что узнал из Интернета? Теперь и он чувствует опасность, как приближается она к нему неслышными шагами.

Азаров подошел к окну, за которым постепенно догорал прекрасный солнечный день. Он представил себе, что может стать добровольным узником, отказаться от радостей земных во имя спасения своей жизни. Вопрос в том, а чего стоит в этом случае она?

Святослав закончил плавать и вышел из воды. Он ощущал себя бодрым и полным сил, что случалось с ним в последнее время реже, чем бы хотелось. Все же занятие в бассейне очень полезны. Было время, когда он едва ли не каждый день ходил туда, но затем стал лениться. Да и часто было просто некуда; съемки отнимали много сил. И на купание их уже не хватало. Но теперь, решил он, пока тут находится, будет заниматься плаванием постоянно.

Внезапно он увидел, как в бассейн вошел Азаров. В руках он нес пакет явно с купальными принадлежностями. Увидев брата, он замер на месте.

— Ты что испугался меня? — засмеялся Святослав. — Или ты с некоторых пор всего боишься?

К удивлению режиссера Азаров отнесся к его словам вполне серьезно.

— Мне всегда есть чего бояться, — уклончиво ответил Азаров.

— Даже здесь?

— Везде.

Азаров быстро разделся. Святослав оценил его фигуру, она была вполне спортивной, с развитой мускулатурой и полным отсутствием жировых отложений. Таких мужчин любят женщины, вдруг подумал он. Эта мысль сразу подпортила настроение.

Святослав сел в кресло и стал наблюдать за братом. Тот бросился в воду и быстро поплыл. Святослав не мог не оценить его спортивный стиль.

Поплавав минут тридцать, Азаров вышел из воды и сел на соседнее со Святославом кресло.

— Я смотрю по твоей фигуре, что ты много занимаешься спортом, — заметил Святослав.

— Занимаюсь, — подтвердил Азаров. — Если не буду в хорошей физической форме, при моем образе жизни надолго меня не хватит.

— Может, в таком случае стоит поменять образ жизни?

— Не получается.

— Ну да, ты же спаситель отечества. Кроме тебя его спасать некому.

Азаров посмотрел на брата долгим взглядом, затем вдруг усмехнулся.

— А ведь ты прав, если так посмотреть, то больше и некому. Ты вот уехал и тебе глубоко наплевать, что тут творится форменный беспредел. Снимать кино спокойней, чем противостоять беззаконию.

— Я борюсь с ним своими средствами. Ты же видел мой последний фильм. Разве это не вклад в общее дело?

Азаров, не соглашаясь, покачал головой.

— Кино эту стену не прошибешь. Даже если сделаешь сто подобных картин, она даже не шелохнется. Ее можно разбить только какой-нибудь мощной колотушкой.

— И ты колотишь ею?

— Стараюсь.

— Но, как я погляжу, пока она вроде держится.

— Держится, — подтвердил Азаров. — Но раскрошим, разберем по кирпичику. Она уже не такая монолитная, как была еще совсем недавно.

— Да, понимаю. Мужественный борец с режимом. И женщинам твой образ очень нравится. Разве можно пройти мимо такого супермена?

— Ты это сейчас о чем? — удивленно посмотрел Азаров на брата.

— Да, в общем, ни о чем, — пожал Святослав плечами. — Точнее, только о том, о чем только что сказал.

— Ну, уж нет, не делай из меня дурака.

— И в мыслях не было, Алексей.

Азаров пристально и одновременно задумчиво поглядел на него.

— Я знаю, что у тебя в мыслях.

— Даже так. Это круто! — насмешливо протянул Святослав.

— Давай на чистоту, — предложил Азаров.

— Лучшего места, чем бассейн, говорить начистоту, не отыскать во всем мире.

— Хватит устраивать балаган. Все же мы братья — и вполне можем обойтись без него.

— Ладно, давай, говори все, как оно есть, — согласился Святослав.