Али Смит - Лето

Ну и если вы видите или слышите над собой стрижей, то они наверняка занимаются сбором пищи. Вскоре птенцы начнут отжиматься в своем гнездовье на крыльях, набираясь сил перед долгим перелетом обратно в Африку. Что реально поражает – когда они оперяются и покидают гнездо, то совершают свой первый полет вообще и, поднявшись в воздух, не приземляются уже минимум год или чаще, пару лет.

Примерно через шесть недель они уже улетят.

«Вот и лето кончилось», – скажет мама, когда мы посмотрим в небо без стрижей.

Но покамест оно не кончилось!

У нас осталось еще несколько недель.

Если только услышите их над собой, помните, что они передают дружеский привет и от меня.

Всех благ вам и крепкого здоровья.

Надеюсь, вы получите это письмо,

с наилучшими пожеланиями

от вашей подруги

Саши

(Гринлоу).

Ну и в начале 1950-х, в двадцать с чем-то лет Лоренца Маццетти приезжает в Англию с группой студентов университета Флоренции, приглашенных в связи с инициативой по привозу людей из материковой Европы для помощи в работе на британских фермах.

Это режиссер, чьи образы я описала раньше: образ двух не говорящих и не слышащих мужчин, которые пересекают руины, беседуя друг с другом, и образ мужчины с двумя чемоданами на краю высокого здания.

Итальянские студенты высадились в Дувре, и первым делом полиция подвергла каждого полному личному обыску, а затем досмотру багажа. Полиция забрала у Маццетти паспорт. Когда его вернули, она с удивлением обнаружила, что там проставили штамп «нежелательный иностранный гражданин».

Кстати говоря, для работы на ферме Маццетти не подходила: чересчур уж слабая и нервная. Если оглянуться назад, то оно и понятно, ведь она пережила самую настоящую войну: в 1944 году, когда Маццетти была еще подростком, группа нацистских офицеров прибыла в дом в Тоскане, где они вместе с сестрой-близнецом Паолой воспитывались в семье сестры их отца, Нины: мать близнецов Маццетти умерла вскоре после родов, и они всю свою жизнь переходили от одного человека к другому, из одной семьи в другую. Но теперь они наконец-то оказались дома, жили с Ниной и ее мужем, Робертом Эйнштейном, который был двоюродным братом Альберта Эйнштейна, и своими двоюродными сестрами чуть старше, Люче и Анной-Марией.

В то лето немцев в Италии оттесняли наступающие войска союзников. Как-то прекрасным солнечным днем в дом пришли офицеры вермахта и, не сумев найти Роберта, который скрылся в лесах, зная, что охотятся за ним, совершили две вещи:

Разрушили дом.

Убили всех Эйнштейнов, которых сумели найти, – Нину и ее детей.

Они решили не убивать Лоренцу Маццетти и ее сестру, поскольку фамилия у них была не Эйнштейн.

Близнецы, которых заперли вместе с другими жителями деревни на время бойни, вернулись в дом и увидели трупы своих двоюродных сестер и тетки.

Дядя тоже вернулся к телам. Вскоре после этого он покончил с собой.

Учитывая подобную предысторию, можно себе представить, что теперь в Англии Маццетти близка к нервному срыву. Она бесит фермера, за которым ее закрепили, ведь у нее не хватает сил таскать тяжелые мешки, у нее не получается хорошо отбирать плохую картошку на транспортерной ленте, она сжигает ужин, который должна приготовить для других студентов, и слишком медленно убирает навозную кучу.

Хозяин прогоняет ее с фермы.

Ну и она добирается до Лондона, чтобы найти работу и какое-нибудь жилье.

Но что-то глубоко внутри у нее сломано, и это означает, что любая работа, за которую она берется, оборачивается каким-то сюром.

Женщина из пригорода нанимает ее служанкой с проживанием, но в конце концов вышвыривает все ее пожитки на дорогу, вызывает полицию и обвиняет в воровстве. (Позднее Маццетти узнает, что женщина сама ее обворовывала.)

Милая счастливая семья с милым счастливым домом в городе предлагает ей место служанки и радушно впускает в свою милую жизнь. Но в милой счастливой семье Лоренцу вдруг с новой силой окружают призраки, которые стоят, сидят и ходят вокруг, молчат, улыбаются, истекают кровью в тех местах, где она подростком видела оставленные пулями отверстия.

«Я убежала со своим чемоданом в поисках какого-нибудь несчастья».

Она бродит по улицам одна.

Ее преследуют мужчины, до нее домогаются.

Но оказывается, что лондонские полисмены к ней исключительно добры. Они укрывают ее от дождя, угощают чаем и не раз позволяют провести зимнюю ночь в теплом полицейском участке. И однажды, когда она потерянно бродит по улицам, какая-то семья замечает ее потерянность и приглашает к себе поесть. Так она впервые в жизни пробует карри.

Со временем Маццетти получает место официантки и посудомойки в ресторане рядом с Черинг-Кросс, где подают лишь омлеты да суп.

Эту работу ей удается сохранить.

Но это не настоящая ее работа. Ведь она с детства была художницей. На самом закате жизни, которая окажется долгой (она умрет в Риме в начале 2020 года, в возрасте девяноста двух лет), ее друг Руджеро будет вспоминать, как его собственная семья, когда он был еще ребенком, проснувшись после сиесты, обнаруживала, что их сад заполняют прислоненные к каждому дереву картины обеих сестер-близнецов.

Ну и пока Маццетти чудом выживала в эти туманные лондонские годы, она все время писала картины и рисовала.

Однажды она берет свои работы и относит в Школу изящных искусств Слейда.

Маццетти стоит в вестибюле и просит принять ее в школу.

Ей вежливо отказывают. Объясняют, что нельзя просто так прийти с улицы и попросить, чтобы тебя приняли в школу.

Маццетти стоит в парадном вестибюле и не двигается с места. Она повторяет. Она хочет, чтобы ее приняли в школу искусств.

Ей строго говорят, что здесь так не принято, и строго просят уйти.

Она начинает кричать, что хочет увидеть директора школы.

На шум из комнаты выходит мужчина. Спрашивает, зачем ей директор. Она говорит, что хочет, чтобы ее приняли в школу. Говорит, что она гений.

Он смотрит на ее рисунки.

Говорит: «Ладно, с завтрашнего дня вы наша студентка».

(Директор – это он.)

Вскоре после поступления в школу искусств Маццетти проходит мимо шкафчика с надписью: «КИНОКЛУБ». Она открывает дверцы. Там навалом киноаппаратуры.

Она никогда не снимала кино. Но собирает нескольких друзей, они берут столько аппаратуры, сколько могут удержать, и переносят к ней на квартиру.

Вместе с этими друзьями и при помощи каких-то очень добрых незнакомцев она снимает короткометражку по мотивам одного из самых любимых своих рассказов – «Превращение» Франца Кафки. «Превращение», – рассказывала она гораздо позже, – представляется мощным обвинительным актом, предъявленным житейской рутине, которая делает нас равнодушными к прошлой, нынешней и будущей несправедливости». Фильм называется «К.» Счет за «весьма сложную» техническую работу над ним, проявку, озвучку и так далее Маццетти отправляет университету.