Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

— Второй характер ставил другое ограничение: вы могли радоваться жизни, только если другие относились к вам с признательностью и благодарностью. Пребывая во власти этой иллюзии, люди развивают в себе очень ценные качества: сострадание, альтруизм, эмпатию… Это же вовлекает их в бесконечную гонку за одобрением, которого всегда оказывается мало. Видите ли, если полностью полагаться на других и чувствовать себя живой и ценной, только получая их одобрение, у вас никогда не будет надежной почвы под ногами. Сами того не замечая, вы попадете в зависимость от других и будете страдать от этого. Евагрий говорил: «Берегись! Пытаясь излечить другого, ты сам можешь стать неизлечимым больным».

Все это, конечно, звучало убедительно, но главное он обходил стороной.

— Вы утверждаете, что причина страданий — иллюзии, но кто поместил их в мою психику? Вы сами это и сделали!

Он промолчал. Для меня это было равносильно признанию вины. Что за игру вел этот старик?

— Я хочу стать человеком, лишенным иллюзий, — твердо сказала я.

Он взял длинную паузу, прежде чем проговорить своим низким голосом:

— Жить без иллюзий означает не иметь личности.

Я несколько раз повторила про себя эту фразу, пытаясь уловить смысл, — напрасно.

— Это звучит очень абстрактно.

— Когда-нибудь вы поймете.

Не факт.

— То есть вы хотите сказать, что каким бы характером ни обладал человек, он все равно будет страдать?

— В этом есть доля истины.

— Но я вижу людей, которые терзаются меньше других! Они не такие тревожные, меньше зависят от мнения окружающих… Короче, я просто уверена, что есть характер, с которым жить куда проще!

Он опять немного помолчал.

— Вы правы, — наконец согласился он.

Я ликовала.

— Вот таким человеком я и хочу быть!

— Очень расплывчатая просьба…

— Дайте мне характер, который позволит действовать и быть активной, только без того жуткого перфекционизма, как в первый день. Еще я хочу быть позитивным и общительным человеком, но при этом не зацикливаться на желании постоянно помогать другим.

Он пожевал губами:

— Я могу дать вам другой характер. Но давайте расставим точки над «i»: вы не сможете перепробовать их все.

— Все? Вы так говорите, как будто их не так уж и много.

— Так и есть.

— Но ведь в мире столько людей, и все непохожи друг на друга…

— И, несмотря на это, у них в распоряжении не так много способов упорядочить хаос.

— Что вы имеете в виду?

— Ваш характер — это всего лишь способ адаптации к миру. Рождаясь, человек сталкивается с чем-то… мягко говоря, впечатляющим, не правда ли? Он видит то, что невозможно объять взглядом или мыслью, то, что несравнимо больше его самого. Это похоже на хаос. А человек устроен так, что ему необходимо понимать. Если он чего-то не понимает, приходит мучительный страх. В самом юном возрасте мы все испытываем ужас перед огромным миром, в который пришли, и инстинктивно ищем способы взаимодействовать с ним в зависимости от того, каким он нам видится. Само собой разумеется, все это происходит бессознательно. Наше видение мира и наш опыт взаимодействия с ним усиливают друг друга.

«Наше видение мира и наш опыт взаимодействия с ним усиливают друг друга». Эти слова почему-то задели меня за живое.

— Так формируется характер. Опираясь на него, ребенок, а потом и взрослый учится находить в жизни равновесие, которое, правда, частенько становится источником страданий.

— Понимаю.

— Мы сами не замечаем, как характер объясняет нам, что происходит в большом незнакомом мире. Мы создаем что-то вроде внутреннего переводчика, а вместе с ним — собственную картину мира и правила жизни. Так у нас появляются иллюзии, верования и суеверия, с их помощью мы справляемся с тем, что выпадает на нашу долю.

Я слушала, открыв рот. Постепенно я начинала понимать, как именно характер заслоняет от нас объективную реальность.

— Вы говорите, что характер помогает нам выпутываться из трудных положений, но, судя по тем трем характерам, которые я примерила на себя, он заодно подкидывает много неприятных моментов. Когда из-за безотчетных страхов мне за каждым углом мерещится преступник, я прихожу к выводу, что было бы куда лучше видеть реальность без фильтров.

— Вам так кажется… На самом деле человек, замечающий опасности там, где их нет, находится в более выгодном положении, чем тот, кто лишен этого умения. Вы можете придумать способы обезопасить и защитить себя, это успокаивает и позволяет тем или иным способом найти баланс в жизни. Вы можете даже гордиться своей предусмотрительностью!

— Ну-ну… Верится с трудом…

Фирмен улыбнулся:

— Это из-за вашего характера — сомнение идет рука об руку со страхом.

— Не понимаю, какая между ними связь.

— Вы боитесь других, а значит, сомневаетесь в их словах. Вы боитесь себя, а значит, сомневаетесь в своих решениях.

Какое-то время я переваривала его слова.

— С чего вы взяли, что я боюсь себя?

— Сомнения рождаются, когда мозг хочет притормозить душевный порыв, в то время как самые лучшие решения человеку подсказывают инстинкты, сердце и интуиция. Интеллект тут ни при чем. А когда сам себе не доверяешь, включается мозг и ставит под сомнение то, что невозможно объяснить логически.

Он замолчал. Я погрузилась в раздумья, пытаясь понять, действительно ли так сильно сдерживала то, что поднималось из глубин подсознания.

Падающий из люкарны свет подчеркивал ослепительную белизну расставленных по комнате орхидей. Они выглядели удивительно юными на фоне старых запыленных книг, видимо давно поселившихся в высоких книжных шкафах.

— Вернемся к нашим баранам, — сказала я спустя некоторое время. — Вы говорили, что у людей не так много способов совладать с хаосом…

— Так и есть. Когда начинаешь изучать различные взгляды на мир, верования и иллюзии, которые нам, людям, волей-неволей пришлось создать, довольно быстро замечаешь общие принципы. Да, каждый человек уникален, но эта уникальность, скажем так, довольно поверхностная. Кроме того, в устройстве психики есть своя логика: стратегии приспособления напрямую связаны с тем, какими люди видят самих себя и окружающих. Исходя из этого, они развивают в себе те или иные качества, умения и… вытекающие из них недостатки. Поэтому страдание — логичное следствие определенного характера. Все взаимосвязано, понимаете?

— Да…

— Конечно, в мире столько характеров, сколько и людей. И все же среди них можно выделить определенные группы, каждая со своими особенностями и внутренней логикой.

— Понимаю.

— Наше братство опирается на схему из девяти характеров, каждый из которых представляет собой отдельный тип личности.