Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

— Девять типов личности… А что это за схема? И кто ее придумал?

Несколько секунд магистр молчал. Я уже думала, что он проигнорирует вопрос.

— Наше братство обладает знанием о самой древней, самой таинственной и, осмелюсь сказать, самой могущественной в мире схеме характеров…

Он замолчал, но отголоски его слов звучали у меня в голове. Я чувствовала, что немного приблизилась к тайне, вокруг которой ходила несколько дней. Видимо, он начинал доверять мне…

— А кто ее разработал?

Оскар испытующе посмотрел мне в глаза. Он словно взвешивал, имею ли я право получить эту информацию. Я выдержала взгляд, стараясь выглядеть серьезной и в то же время спокойной и расслабленной.

— Интересный вопрос… Многие задаются им.

Он снова закрылся. Я почувствовала себя обманутой и даже слегка обиделась.

Ладно, не страшно, главное — не сдаваться, выцарапать еще что-нибудь.

— А как вы различаете эти характеры? У них есть названия?

— Нет, просто номера.

— Номера… С первого по девятый, да?

Он молча кивнул.

— А какие номера у тех характеров, которые вы мне дали?

— Сначала был первый тип, а потом второй.

— Правда? Это случайно так совпало? То, что я начала с первого, а потом перешла ко второму, — это же не просто так?

— Так получилось, что характеры, которые вы мне описывали, соответствовали именно этим типам.

Интересно, это действительно так или порядок объясняется чем-то другим?

— Любой человек может причислить себя к одному из этих девяти типов?

— Да.

— То есть, если знать систему, можно понять, к какому типу относится любой человек?

Никакой реакции.

— Это так? — настойчиво повторила я.

Он нехотя кивнул. На его лице было написано неудовольствие.

— Мне очень интересно! Вы не могли бы объяснить подробнее?

Старик покачал головой:

— Это тайна, доступная только членам братства.

По его тону чувствовалось, что тема закрыта.

Тогда я пошла ва-банк:

— А почему?

Он явно не ожидал, что я продолжу наседать, моя настойчивость удивила его. Фирмен снова внимательно посмотрел на меня, словно в очередной раз взвешивая, достойна ли я узнать больше.

— Если вы откроете для себя всю систему, то сможете чувствовать, как устроены люди, обладающие тем или иным характером. Вы естественным образом начнете их опознавать в окружающих, а это значит, получите определенную власть над ними. Изучив все девять типов, вы станете обладателем полной карты человеческой души, а вместе с ней и колоссальной властью. Многие мечтают заполучить ее. Но мы печемся о том, чтобы этого не произошло.

Честно говоря, такие вещи меня никогда не интересовали, но мысль о том, что можно научиться распознавать, как устроен тот или иной человек, меня завораживала.

— Что нужно сделать, чтобы войти в ваше братство?

— Быть рекомендованным одним из его членов и дать клятву.

— Клятву?.. Какую?..

— Соблюдать устав и выполнять некоторые обязательства.

— А что за обязательства?

— Самое главное из них — каждую неделю вести беседы с новыми членами братства.

— Примерно как вы со мной сейчас?

— Да, очень похоже.

— И… как долго это нужно делать?

— До восьмидесяти лет.

— Что? До восьмидесяти лет?

— Да.

— Это шутка?

— Нет.

— Что за бред! Я на такое не пойду! Я не буду брать на себя обязательство, которое придется выполнять до конца жизни!

Мое возмущение нисколько его не задело. Он ответил совершенно спокойно, с легкой улыбкой:

— Это и не требуется. Никто из членов братства не рекомендовал вас.

Внезапно я почувствовала себя глупо.

Я так мечтала прикоснуться к этой тайне. Если бы он только рассказал… Если бы это не требовало таких жертв…

Мы вернулись к моей ситуации, и я выпросила у Оскара новый характер. Оказалось, что я выбрала третий номер.

Я привычно расслабилась и закрыла глаза, готовая снова покинуть мир страхов и сомнений.

Сэм Бреннан стоял на балконе гостиничного номера в белом банном халате. Он только что вышел из душа и брился, любуясь гладью озера и наслаждаясь прохладой раннего утра. Из-за горы показались первые лучи солнца, и вода засияла всеми оттенками голубого. Рыбацкая лодка, отчалив от берега, поплыла вдаль, оставляя за собой сверкающую полосу.

Накануне Сибилла Ширдун отменила встречу. «Она очень устала, ей нужно отдохнуть», — объяснила помощница Джулия.

Сэм надеялся днем попасть на виллу. Он не мог бесконечно торчать в Комо — рано или поздно ему придется уехать. Европа бурлила событиями, и кому-то нужно было их освещать.

В номере зазвонил мобильный телефон. Сэм выключил бритву и вернулся в комнату.

Это была Дженнифер, его ассистентка.

— У меня несколько музыкальных новостей.

— Супер!

— Рано радоваться. Все довольно запутанно. Позвонил Жоэль Жобе, сказал, что починить рояль будет не так просто. Нужно поменять войлочные прокладки и вирбельбанк, снять старый лак с деки и покрыть ее новым, ну и еще по мелочи — отполировать клавиши и какие-то другие детали, я не очень поняла, насколько они важны. В общем, все это выльется в приличную сумму.

— Начальство дало добро?

— Я еще не спрашивала, хочу сначала найти пианиста. Твой Фланаган постоянно вне зоны доступа. Если мы его не найдем, есть ли вообще смысл в реставрации?

— Не уверен, — грустно признал Сэм.

— Тогда это все новости на сегодня.

— Ищи дальше Фланагана и держи меня в курсе. Давай, пока, у меня параллельный звонок.

— Пока.

Ого! Это с виллы Ширдун!

— Алло!

— Здравствуйте, месье Бреннан, это Джулия.

Он сразу узнал ее голос и этот обворожительный итальянский акцент.

— Добрый день, Джулия, как поживаете?

— Отлично. Мадам Ширдун, между прочим, тоже. Она хорошо отдохнула и готова вас принять. Сможете подъехать на виллу к трем часам?

— Конечно! Обязательно буду.

Иван Раффо стоял в ванной комнате лионского отеля, где провел ночь. Он тщательно завязал галстук и затянул его так, чтобы воротник белой рубашки как можно плотнее прилегал к шее.

Ему предстояло провести аудит «ПигмаЛиона». Причем сделать это наилучшим образом, потому что ставки были как никогда высоки. В прошлом месяце он провалил задание: вдоль и поперек изучил завод по производству ступиц колеса для грузовых автомобилей в департаменте Мэн-и-Луара и в докладе рекомендовал сохранить рабочий состав. Американский инвестиционный фонд вложил туда два миллиона франков, а как только подписали договор, эти чертовы пролетарии начали работать спустя рукава, а потом и вовсе устроили забастовку, протестуя против иностранного капитала. Прошел месяц, но ситуация и не думала улучшаться — все крупные заказчики перешли к другим производителям, а сам завод постепенно приходил в упадок. Директор фонда вызвал его и поставил ультиматум: еще одна ошибка — и он уволен. Так что теперь настало время предельной внимательности. Малейшая оплошность — и можно идти на биржу труда.