Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

Я больше не доверяла Фирмену. Мне не удалось раздобыть информацию ни о нем самом, ни о его братстве. Благоразумно ли и дальше доверять незнакомцу? Человеку, обладающему огромной властью надо мной? Конечно нет. Надо было хоть что-то разузнать об этих людях.

Тут я вспомнила про своего приятеля Алена. Он работал в налоговой службе то ли контролером, то ли инспектором, то ли кем-то еще, я толком не знала. Он наверняка имеет доступ к информации обо всех организациях, зарегистрированных во Франции. Это общее правило, и братство обязано ему подчиняться.

Минуту спустя я уже набирала номер.

— Сибилла! — воскликнул он радостно, но явно стараясь говорить как можно тише. — Сто лет не слышал тебя!

— Не отвлекаю?

— Слушай, я сейчас немного занят. Можешь перезвонить вечером? Буду очень рад поболтать и узнать, что там у тебя новенького.

— Ален, я буквально на минутку. Подробности расскажу потом, а сейчас срочно нужен совет. Я ищу информацию об организации под названием «Братство Kellia». У меня с ними кое-какие дела, но они такие скрытные, что я прямо теряюсь. Мне бы хоть устав их узнать или что-нибудь еще… Можешь помочь?

Пауза.

— Это профессиональная тайна, я не могу ее разглашать. Но если тебе нужен просто устав, сходи в префектуру: там есть все сведения, их может получить любой желающий.

— А если там ничего не будет?

— Должно быть, это закон.

— Отлично, спасибо! Не буду тебя задерживать, пока!

Полчаса спустя я вошла в здание префектуры на улице Боннель. При виде огромной очереди меня прошиб холодный пот, но оказалось, что все эти люди стояли за заграничными паспортами, услуга пользовалась бешеной популярностью перед летними каникулами. К счастью, отдел с уставами компаний такой популярностью не пользовался.

Служащая, женщина лет пятидесяти с седыми, коротко стриженными волосами, протянула мне формуляр. Заполнив его, я довольно долго простояла у окошка и уже начала волноваться, когда она вернулась наконец из недр хранилища.

— К сожалению, такой компании в наших списках нет.

— Но… Я думала, все обязаны предоставлять в префектуру свой устав.

— Так и есть.

— Почему же тогда у вас нет информации?

— Видимо, эта организация нарушает законодательство.

— И вы ничего с этим не сделаете? Закроете глаза на нарушение? Мне сказали, что я имею право ознакомиться с уставом!

— Ну, вы можете написать заявление. Его рассмотрят, откроют расследование по факту нарушения закона, и организации придется предоставить информацию о своей деятельности.

— А сколько времени это займет?

— Не знаю, у нас еще не было таких прецедентов. Думаю, полгода-год.

— Ладно, не важно.

Я выбежала из префектуры. Мне становилось все страшнее.

В желтых страницах ничего.

В белых страницах ничего.

В библиотеке ничего.

Даже в префектуре ничего.

Кто эти люди? Почему они позволяют себе нарушать закон? Кто их покрывает?

Я уже прокручивала в голове истории одна страшнее другой, как вдруг увидела на площади три телефонные кабинки, стоящие в ряд.

Немного поколебавшись, я зашла в одну из них. Там была одуряющая жара и вдобавок отвратительно пахло. Кто здесь был и что он делал, что после него так воняло?

Я снова позвонила Алену:

— Извини, что снова беспокою. Я только что из префектуры, там нет устава. Служащая сказала, что это серьезное нарушение, представляешь? Ален, я ни в коем случае не хочу создавать тебе проблемы, но, кажется, я в опасности. Умоляю, скажи хоть что-нибудь об этом братстве! Мне плевать на финансовую сторону, я хочу знать, что это за люди. Пожалуйста, посмотри, есть ли у тебя хоть что-то о них!

Пауза.

— Извини, Сибилла, мне пора идти.

Раздосадованная, я положила трубку. Единственной радостью было выйти из тошнотворной кабинки и снова вдохнуть чистый прохладный воздух.

Фирмен ждал меня в одиннадцать. Оставалось чуть меньше часа. Я была в отчаянии.

Вдруг я вспомнила про запись сеанса. Реми предупреждал, что слушать ее вредно, а то и опасно. Но что, если попробовать?

Полчаса спустя я сидела дома. В руках диктофон, палец на кнопке «Play», в голове рой мыслей. Слушать или нет? Пойти сегодня к Фирмену или забыть о его существовании? А если пойти, то включить кассету или убрать подальше?

Ко мне вернулись старые друзья: страх и сомнения. Смертельный страх, способный отравить любой момент жизни, и ядовитые сомнения, заставляющие бегать по дьявольскому кругу, из которого нет выхода и где принятие самого пустякового решения превращается в пытку. Какой кошмар…

На лбу выступили капли пота, сердце бешено колотилось. Нет, я не хотела снова жить как прежде. Я достаточно настрадалась. Это не жизнь, а пытка. Та Сибилла должна была окончательно уйти в небытие и больше не возвращаться. Я прекрасно обходилась без нее последние два дня — смогу и дальше. Решено.

Я положила диктофон в сумочку и твердым шагом вышла из квартиры.

Не прошло и получаса, как я уже сидела в коричневом кожаном кресле лицом к лицу с Оскаром Фирменом, великим магистром таинственного братства Kellia, в знакомом помещении под крышей.

Пока фуникулер вез меня навстречу судьбе, я перемотала кассету в начало и стерла предыдущий сеанс. Для этого пришлось включить запись, заткнув пальцем отверстие микрофона. Я боялась, что без этой меры предосторожности звук будет хромать, а мне было важно иметь качественную улику в случае, если что-то пойдет не так и придется идти в полицию.

— Меня раздирает на части, — сразу призналась я. — Было ужасно тяжело снова стать прежней собой, но те две личности, которые вы мне дали, тоже оказались не идеальными. Да, конечно, у них были свои сильные стороны, но все же и с ними я намучилась.

— Верю, — ответил он, нисколько не удивившись.

Он напоминал автослесаря, который поменял мотор, сцепление и коробку передач, а теперь совершенно спокойно смотрит на машину, которая все еще не может сдвинуться с места.

— Поймите, когда я меняю характер, я делаю это не для того, чтобы сменить одну пытку на другую.

Он сделал глубокий вдох и поудобнее устроился в кресле.

— Страдания — это лишь следствие иллюзий, присущих тому или иному характеру.

— Я не понимаю.

— С первым характером вам казалось, что все нужно привести к идеалу. Только тогда вы могли бы почувствовать себя хорошо. Эта иллюзия позволяет человеку развить некоторые полезные качества — например, умение действовать и менять сложившийся порядок вещей. Обратная ее сторона — страдание из-за несовершенства мира. Вы начинаете замечать, что чем больше делаете, тем больше работы вас ждет. Бесконечность этого процесса подавляет и вгоняет в тоску.

— Да, так и есть…