Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

— Я думаю, — продолжил он, — именно характер номер восемь позволит вам по-настоящему раскрыться и реализоваться в жизни.

— Вы понимаете, что я не могу согласиться на…

— После долгих размышлений я решил предложить вам то, что еще никогда не предлагал тем, кто приходил сюда.

— Я польщена…

— Хочу дать вам возможность примерить характер номер восемь, а если он не подойдет, вы сможете вернуться к вашему собственному характеру или стать членом братства и открыть для себя последний, девятый тип.

— Вы серьезно?

Магистр кивнул.

Я чувствовала себя так, словно сорвала джекпот. Я ничего не теряла, а только выигрывала. Если верить Фирмену, я получу отличный, подходящий именно мне характер, а заодно открою для себя очередной кусочек таинственного пазла. Иначе говоря, получу еще больше власти над людьми.

— Идет!

Внезапно я вспомнила, что диктофон остался дома.

— Но я хочу, чтобы вы заранее рассказали, какую иллюзию подсунете мне в этот раз.

— Я расскажу, но потом, иначе ничего не сработает.

Выйдя из транса, я почувствовала себя просто потрясающе. Ноги крепко стояли на земле и через них словно струился поток энергии.

Домой я возвращалась пешком. Мне хотелось двигаться, ни в коем случае не стоять на месте. Во мне бурлило столько энергии, что подъем на холм Круа-Русс показался легкой прогулкой. По дороге внезапно захотелось шоколада — настоящего, качественного шоколада. Неподалеку находился один из магазинчиков «Вуазен», где делали лучшие сладости в городе. Вот туда-то мне и надо было.

Я свернула в боковую улицу и вскоре оказалась перед витриной. Внутри извивалась огромная очередь, — видимо, все покупали подарки ко Дню отцов…

Естественно, я не собиралась терять время в этой толкучке. Я подошла к прилавку и обратилась к первой освободившейся продавщице, тощенькой молодой девушке.

— Небольшой пакетик трюфелей, — решительно заявила я.

— Э-э-э… Мне очень жаль, но очередь начинается там, — робко ответила она, показывая куда-то в сторону дверей.

Какая-то девчонка посмела мне указывать?

Я повысила голос:

— Отстоять такой хвост ради одного маленького пакетика? Все же будут составлять подарочные наборы, вы представляете, на сколько это затянется?

Я с удовольствием отметила, как она покраснела и начала заикаться:

— Э-э-э… так нельзя… я не знаю…

Я еще больше повысила голос и сказала так, чтобы меня услышали все покупатели:

— И потом, никто ведь не против! Не против? — крикнула я, с вызовом глядя на людей.

Кто-то покачал головой, кто-то спрятал глаза.

— Вот видите.

Юная продавщица, красная как рак, подчинилась и протянула мне пакетик трюфелей.

— И еще давайте упаковку пралине. И знаете что — коробку ассорти из белого и черного шоколада. Только черного положите побольше.

Я вышла из магазина очень довольная собой.

Добравшись до дома, я вдруг поняла, что не могу сидеть на месте, несмотря на выходной. Мне куда больше нравилось действовать, чем отдыхать. К тому же разве можно бездельничать, когда управляешь целой командой лоботрясов, а карьера висит на волоске? Кстати, удивительно, но нависшая угроза теперь нисколько меня не пугала. Наоборот, она заставляла мозг работать, а тело двигаться. Я чувствовала себя корсаром, готовым в любой момент проявить отвагу перед лицом врага, а вовсе не капитаном дальнего плавания, наблюдающим изо дня в день один и тот же пейзаж.

Жизнь — это сражение. Отказаться от боя — значит отказаться от жизни. Лучше ринуться в гущу битвы и получить от нее удовольствие, чем умереть, наблюдая за ней.

Чутье подсказывало, что в мое отсутствие на корабле все расслабляются. Как говорится, кот из дома — мыши в пляс. Я набрала номер в своем кабинете и по очереди поговорила с основными членами команды, выдав каждому добрую порцию инструкций и указаний. Надо было хорошенько занять их, чтобы не халтурили. Катель я велела подготовить отчет о выручке каждого официанта.

— Кстати, что там с раковиной в комнате отдыха? — спросила я у нее.

— Завалена чашками, как обычно.

— Чашки надо мыть и убирать на место сразу после использования. С сегодняшнего дня я буду выкидывать грязные как захламляющие пространство. Передай это всем.

Конечно, я не могла обойти стороной торжественный прием, назначенный на следующий день. Мне нужно было проконтролировать все — от расстановки мебели до настройки звука и выбора вин.

Спустя час мне уже не сиделось на месте, и я решила явиться на корабль без предупреждения.

Единственное, перед этим нужно было выпить кофе, чтобы килограмм шоколада, съеденный во время телефонных разговоров, улегся в животе. Я заскочила в бистро де ла Бютт, прямо напротив дома.

Стеклянная дверь пожелтела, словно в нее въелся дым от постоянно дымящихся сигарет. Внутри сильно пахло кофе и табаком.

Я взгромоздилась на табурет за барной стойкой. Рядом со мной двое мужчин переговаривались с известным в районе типом — кажется, главарем местной банды. Его дружки, накачанные ребята, тоже, видимо, были не так просты. Черные костюмы, черные галстуки, черные очки да вдобавок сильный акцент, возможно сербский, — как будто сошли с кинопленки, честное слово.

Спустя какое-то время босс отдал им конверт и молча ушел. Тот, что помельче, положил конверт на колени и приоткрыл. Там лежала пачка банкнот.

Вдруг мне в голову пришла идея.

— У меня есть для вас предложение, — сказала я.

Две пары черных очков одновременно повернулись.

— Нужно передать послание одному человеку.

Очки молча смотрели на меня.

— Это через дорогу и не отнимет много времени.

— Что за послание? — спросил тот, что поменьше, с сербским акцентом.

От него сильно несло спиртным.

Я объяснила, что от них требовалось.

— Сколько? — спросил он, внимательно выслушав меня.

— Я управляющая в «ПигмаЛионе», корабле-ресторане на набережной Селестинцев. Приходите в любой день, угощу вас обедом.

Они обменялись взглядами.

— Договорились, — ответил мелкий.

Я заплатила за кофе и вышла на улицу, показывая дорогу. Они вошли в здание вместе со мной. Мы поднялись на четвертый этаж, я показала на дверь, а затем спокойно спустилась на один пролет, чтобы оттуда наблюдать за сценой.

Три неспешных удара.

Услышав звук открывающейся двери, я немного наклонилась вперед. Так я оставалась незаметной, зато сама могла следить за ходом событий.

— Что вам нужно? — спросил голос моего арендодателя.

— Мадам Ширдун не любить холодный душ. Совсем не любить.

Тишина.

Человек в квартире резко потянул дверь на себя… но ловко поставленная нога не дала ей закрыться. Дверь снова открыли, теперь уже снаружи.