Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

Не знаю, сколько времени я оставалась в таком состоянии. В конце концов мое внимание привлекла стопка писем, на которые я так и не удосужилась ответить. Я считала их несрочными и складывала на дальний угол стола. Мне вдруг захотелось заняться ими, чтобы это дело надо мной не висело. Я тотчас взялась за работу. Одно за другим я перечитывала письма и на портативной печатной машинке составляла ответы. Равномерный стук клавиш, приятный звон, раздававшийся, когда в конце строки я сдвигала каретку, — все это действовало успокаивающе, как колыбельная. Тревога потихоньку уходила, внутренний голос замолкал, и мне хотелось печатать и печатать, не останавливаясь. Фразы становились длиннее, абзацы растягивались, вскоре письма из коротких и деловых превратились в целые романы. Меня уже было не остановить. Письма одно за другим ныряли под руку, а проблемы корабля исчезли из поля зрения.

— Ну что, как продвигаются дела?

Катель вернулась и обрушила на меня новую порцию тревоги. А я даже не понимала, сколько времени прошло с ее предыдущего вторжения.

— Хорошо продвигаются.

— Ты уверена, что Бобби сможет управлять кораблем?

— Конечно, все будет нормально.

Все знали, что Катель презирает Бобби. А ведь он такой милый, такой простой, никогда не спорит…

К счастью, в кабинет вошел Натан, и Катель оставила нас наедине.

Я подождала, пока она отойдет подальше.

— Как думаешь, — спросила я, — чем можно накормить гостей в отсутствие Родриго?

Он нахмурился и задумался. Лицо не выражало никаких эмоций. Я тут же узнала характер номер пять, абсолютно незаменимый, когда случается что-то непредвиденное.

— Думаю, замену искать поздно. Логичнее всего раздобыть готовую еду.

Вот он, голос разума.

— А ты знаешь, где такое можно раздобыть?

— Обед на восемьдесят человек? Скорее всего, в кулинарном магазине. Если, конечно, у них есть такое количество порций…

Мы взяли желтые страницы и обзвонили одну за другой все лионские кулинарии. Ни одна из них не бралась доставить в течение часа восемьдесят порций. К тому же цены они заломили баснословные. Идея не сработала.

— Я видел новую штуку у Феликса Потена, — вдруг сказал Натан. — Не знаю, как оно на вкус, но говорят, это очень простая еда, готовится в два счета.

— И что это?

— Картофельное пюре, продается в виде порошка.

— Пюре в виде порошка? Как это?

— Я слышал, что достаточно добавить горячей воды — и буквально через минуту у тебя будет готовое блюдо.

— Это шутка?

— Судя по всему, нет.

Волшебный порошок показался мне чудесным избавлением от всех проблем, и я решила раздобыть его.

Минуту спустя я говорила по телефону со служащим фирмы «Феликс Потен». Он подтвердил, что у них на складе есть нужное количество порций.

— Отлично, — сказала я, — но к пюре нужно мясо или что-то еще, не нуждающееся в приготовлении.

Натан опять нахмурился и задумался:

— Не нуждающееся в приготовлении…

— Да.

— Хм… Может, ломтик ветчины?

— Даже не знаю… Думаешь, нормально подавать такое в ресторане?

Я прекрасно понимала, что для ресторана это не годилось, но очень хотела, чтобы Натан меня поддержал и мы быстренько решили бы этот вопрос, не дожидаясь нового всплеска эмоций у Катель. Я так дорожила своим спокойствием, что забыла об обязанностях и отбросила мысли о приличиях и формате мероприятия.

— А почему нет? — ответил он. — Получается сбалансированный обед, протеин и корнеплод хорошо сочетаются.

Вот так, всего одной фразой рациональный пятый характер сохранил мое желанное спокойствие девятого.

— Отлично. Не хватает только десерта.

— Ну, его мы можем купить в любой булочной.

— Любимый, ты просто спасаешь меня.

Корантен согласился поехать с Натаном за продуктами на своей машине. И они помчались добывать праздничную еду.

Зачем нервничать, если проблемы так или иначе решаются, причем часто сами собой?

Бобби, сидя один в капитанской рубке, потер глаза.

Нужно было протрезветь к моменту отплытия.

Он засунул в рот целую горсть чипсов. Они должны немного снизить количество алкоголя в крови.

Накануне Сибилла приказала заменить Марко. Чтобы хоть немного справиться с накатившим ужасом, он весь вечер пил. Это задание было ему не по зубам… Но Сибилла стала вдруг такой авторитарной, не дай бог ослушаться, она ведь будет орать. Как сказать ей, что управлять кораблем — значит прикасаться ко всем этим тумблерам, кнопкам и прочему… А ведь Марко никогда не разрешал ему это делать! «Только не суй сюда свои лапы!» — постоянно говорил он. Если он, Бобби, встанет за штурвал, капитан это узнает, как пить дать… Что же тогда будет?..

И потом, вдруг он заденет какую-нибудь баржу? Там ведь тоже работают люди, которые умеют за себя постоять! А если он неловко повернет, и все эти светские тусовщики во главе с мэром попадают на пол?

Пришлось запить эту страшную мысль глотком красного вина прямо из горла. И закусить еще одной пригоршней чипсов.

Он спустился на палубу, чтобы немного подышать. Это всегда помогало протрезветь, точно. Когда глубоко дышишь, кислород проникает в кровь, а алкоголь испаряется.

Пока он стоял и изо всех сил втягивал в себя воздух, на палубе показался Иван Раффо, он шел к нему нетвердым шагом. Надо сказать, что если у алкоголиков и есть чутье, то исключительно на себе подобных.

По мере того как аудитор подходил ближе, Бобби кожей начинал чувствовать то, что тот переживал. Словно они вдруг слились в одно существо. Как ни странно, с ним такое происходило довольно часто. В этот раз он ощутил грусть. Нет, не грусть — отчаяние.

— Сегодня все наперекосяк, — сказал он, нутром ощущая страдания другого.

— Да, бывали и более удачные дни, — признался Иван.

Так оно обычно и происходило: Бобби говорил о том, что чувствовал сам, а его собеседник, даже если это был самый закрытый интроверт на свете, тоже моментально раскрывался. И между ними сразу возникало взаимопонимание.

— Значит, нас двое таких, — сказал Бобби.

Он повернулся и пошел в капитанскую рубку. Иван побрел за ним, приняв молчаливое приглашение.

Порывшись в вещах Марко, Бобби нашел два более-менее чистых стаканчика. Без них было нельзя. Такому важному человеку, даже в черной депрессии, не пристало пить из горла.

— «Кот-дю-Рон», вполне неплохое.

Он налил два стакана:

— Что у тебя стряслось?

Аудитор, не заставляя просить дважды, выложил историю с управляющей. Бобби выслушал, ни разу не перебив. Он так хорошо понимал чувства собеседника, что ему даже не приходилось задавать вопросы или как-то еще направлять рассказ: Иван поведал обо всех своих переживаниях. Он, можно сказать, вывернул душу наизнанку, хотя раньше ему бы такое не пришло в голову.