Лина Сайфер - Театр мыльных пузырей [litres]

– В конце? – переспросила девушка.

– У самого океана.

«Дожить бы до этого конца…» – пронеслось в голове у Руби.

Первую остановку ребята совершили через три часа после отправления. Припарковались вблизи привлекательной вафельной, расположившейся чуть в стороне от главной трассы.

Спустя десять минут на большой круглый стол, за которым уместилось шестеро подростков, были поставлены тарелки с горячими круглыми вафлями, обильно политыми сиропом, и стаканы с лимонадом.

– Скажи мне, что ты любишь читать, – обратился Лео к Руби, заталкивая в рот очередной кусочек вафли.

– Люблю, – кивнула та.

– Наконец-то! – победно воскликнул парень. – С Арьей невозможно обсуждать книги, она всегда забегает вперёд или уходит от темы! Норовит уместить в свой коротенький монолог как можно больше событий. – Леопольд подмигнул собравшимся и тут же вскрикнул, получив хороший удар под рёбра от сестры.

– А ты одну книгу можешь читать полвека! – усмехнулась Арья, откидывая выбившуюся из хвоста короткую прядь.

– А вы? – рискнула спросить Руби, оборачиваясь к остальным.

– Я не читаю вообще, – пожал плечами Макс.

– Я тоже, – сделав виноватое лицо, кивнула Аннетт, на что Арья лишь улыбнулась, опустив голову.

– А я больше люблю поэзию, чем прозу, – тихо отозвался Кейн, не поднимая глаз от своей тарелки.

– Ну, прям-таки не парень, а конфетка, – хохотнула Говард, дружески хлопнув парня по плечу. Тот закатил глаза.

– Та еще, скажу я вам. Ты любишь стихи? – спросил Кейн у Руби.

– Не особо. Я люблю большое количество текста, где подробно расписана каждая деталь, пусть даже несущественная – так образ складывается лучше. А в стихах лишь пара строк…

– Зато они более меткие, эти самые строки.

– С этим не поспоришь, – согласилась Руби, отламывая кусочек хрустящей вафли, политой кленовым сиропом. – Какое твое любимое стихотворение?

– «Нет врагов». Чарлз Маккей.

Девушка попыталась вспомнить что-то подобное из малого перечня прочитанных ею стихотворений, но на ум ничего не пришло, и она лишь разочарованно помотала головой.

– Не знаю, к сожалению.

– Или к счастью, – влез Макс.

– Ну, давай, Кейн, читай, – бросила Арья, махнув рукой, будто позволяя парню действовать.

Барнс ухмыльнулся, напоказ размял пальцы и сложил руки перед собой.

Кейн отрывисто выдохнул и сделал жадный глоток колы из своего стаканчика, а затем победно, но весьма интеллигентно улыбнулся.

Послышались насмешливые аплодисменты, на которые парень лишь удовлетворённо кивал, приложив руку к груди, выражая свою признательность.

– Потрясающе, – с явным притворством прошептала Руби.

– Плёвое дело, – махнул рукой Барнс. В ответ раздались восхищённые возгласы.

– Я же говорила – театр, – засмеялась Арья, обращаясь к Руби и поднимая стаканчик колы. – За нас, господа!

– А знаете, – сказал вдруг Макс, – я горжусь нами!

На мгновение воцарилась тишина, но тут же стол взорвался победными восклицаниями. Даже всегда сдержанная в эмоциях Руби не смогла удержаться от заразительных криков, на которые обернулись все посетители закусочной.

Шесть стаканов взметнулись в воздух и встретились у центра стола. Довольные подростки, улыбаясь, продолжили пить свою газировку, смеясь и подкалывая друг друга.

Когда настало время вновь отправляться в путь и ребята поднялись со своих мест, Руби бросила взгляд на тарелку Арьи, где вафли, политые шоколадом, остались не тронуты. Девушка вздрогнула, почувствовав неприятный осадок внутри, но тут же обратила внимание на кое-что еще: Макс кивнул Лео, и вместе они, никого не предупредив, подбежали к официанту и сделали заказ, на который тот лишь удивлённо кивнул.

Спустя пару минут ребята вернулись, неся за специальные ручки ящик, наполненный маленькими бутылочками с колой. Коричневый шипучий напиток бился о стеклянные стенки ёмкостей.

– Сработало, – довольно улыбнулся Макс, когда ящик был аккуратно поставлен в багажник «Форда».

– Что сработало? – не поняла Руби.

– Мы еще не тестировали ворованные кредитки за пределами города, – шепнул Лео на ухо девушке, – но, как видишь, всё прошло весьма удачно. А теперь пора сматываться.

Брат и сестра Говард заняли передние сиденья фургона и о чём-то горячо спорили, Кейн забрался на узкую спальную полку прямо над водительскими сиденьями, прихватив с собой упаковку чипсов из кухонного комода и книгу в тёмном переплёте.

Макс и Аннетт ехали в «Форде» перед фургоном, показывая дорогу.

– Тебе понравился стих? – внезапно спросил Кейн, не поворачивая головы.

– Не знаю, – честно ответила Руби. – Я не ценитель поэзии, но мне кажется, что я нашла свой смысл. То есть не тот, который хотел донести автор.

– Каждый оценивает любое произведение искусства по-своему. Будь то картина, стихотворение, роман или же песня. Для каждого смысл свой, и каждый фокусирует свое внимание на наиболее близких ему вещах, – ответил Кейн, откладывая книгу и чуть свешиваясь с полки, чтобы видеть лицо собеседницы.

Руби нервно поморщилась – вновь нахлынули болезненные воспоминания. И правда, каждый видит в чьём-то творчестве лишь проблемы, отозвавшиеся в его собственной душе. Будь то песня…

– Вот как ты поняла его? – продолжал Кейн Барнс. – Не бойся, если твоё мнение не совпадает с задумкой автора, – так только интересней.

– Я… На мой взгляд, Маккей пытался донести до людей мысль о том, что наш главный враг зачастую является и самым близким другом. Как, знаешь, говорят: «Нет худа без добра», – так и наоборот. Отсутствие врагов – не повод для гордости, а скорее повод задуматься над тем, всё ли ты делаешь правильно в этой жизни.

– Согласен, – кивнул Кейн. – Он говорил о смысле присутствия недоброжелателей. Они насыщают, создают моменты, коренным образом меняющие нашу жизнь, и, будучи человеком настоящим, живым, ты не можешь не иметь врагов.

– Это не плохо, – подтвердила Руби, чуть улыбнувшись.

– Макс думал, ты глупая, – вдруг резко сказал блондин, соскакивая с полки и пытаясь не опираться на левую руку. – Думал, ты сбежишь через пару часов, потому что не понимаешь истинного смысла. Но иногда мне кажется, что ты понимаешь этот самый «истинный смысл» куда лучше, чем он сам.

– Смысл… Он в поиске дома вдали от родного гнезда, – ответила Барлоу, глядя в зелёные глаза, такие серьёзные.