Лина Сайфер - Театр мыльных пузырей [litres]

– Что-нибудь желаете? – спросила подошедшая официантка.

– «Цезарь» с курицей, – ответила Аннетт, успевшая изучить меню.

– Стейк из сёмги, – кивнул Кейн.

– А мы возьмём шарлотку, – решил Лео, посмотрев на Макса, который лишь утвердительно кивнул. Парень покосился на сестру, которая разглядывала перечень блюд.

– Грибной крем-суп и чесночные гренки, – сказала та, захлопывая меню и откидываясь на спинку стула.

Официантка записала заказы и молча удалилась.

Все взгляды обратились к девушке.

– Что? – вскинув брови, спросила она.

– Это сейчас… – ошеломлённо начал Кейн. – Это что сейчас было?!

– Заказала поесть, – недовольно хмыкнула Арья.

– Ты? Поесть? – засмеялся Макс, глядя на подругу.

– Я пересмотрела свои взгляды, – серьёзно ответила та.

– Потрясающе, – прошептал Дэнни, искренне улыбаясь Говард.

– Это точно, – поддержала Аннетт.

Ничего не сказали лишь Лео и Руби. Через несколько минут первый поднялся и, не произнеся ни слова, вышел из-за стола.

Барлоу посмотрела на Арью и кивнула ей в знак того, что понимает, насколько важным является для неё это событие и как трудно дался этот шаг.

За столом повисла тишина. Стало неуютно.

Руби, допив свой кофе, поднялась и направилась за Лео, который вышел на улицу. Тот стоял под тканевым навесом, глядя вдаль, и дрожал.

– Эй, – прошептала девушка, легко касаясь его плеча. – Как ты?

Парень усмехнулся, но головы не повернул.

– Сойдёт, – ответил тот.

– Лео, посмотри на меня, – попросила Руби, сильнее сжав плечо парня. – Посмотри на меня.

Тот резко развернулся, в упор уставившись на Руби. Та отвела глаза. По щекам парня бежали крупные слёзы, глаза покраснели, но челюсти были по-прежнему плотно сжаты.

– Лео… – прошептала Руби, закусывая губу.

– Она никогда так не делала, – сказал парень. – Два года прошло, и за всё это время она нормально ни разу не ела. Ты понимаешь? Я так долго пытался привести её в норму, дать ей стимул, но она ничего не делала.

– Ты сожалеешь, что не смог помочь ей?

– Мне больно оттого, что ты смогла.

Девушка вздрогнула, будто от неожиданного прикосновения, и непонимающе посмотрела на Говарда.

– Ты думаешь, мы не замечаем? – тихо начал тот. – Тебе с каждым днём хуже, Руби. Ты забываешь некоторые слова, путаешься во времени. Твои приступы не участились – они теперь постоянные. Ты ведь даже голову спокойно наклонить не можешь.

– Откуда ты знаешь? – занервничала Руби.

– Я не слепой. И остальные тоже.

– Макс рассказал, – болезненно усмехнулась девушка.

– Ничего он не рассказывал, – отмахнулся Лео, – да это и не нужно. Руби, ты морщишься и сильно сжимаешь челюсти, когда крутишь головой. Иногда ты очень часто моргаешь, не в силах сфокусировать взгляд на каком-то предмете, ты…

– Стоп, – подняла руку девушка. – Я поняла тебя. Головная боль и правда теперь постоянная, так что я почти её не замечаю – уже привыкла.

– Но приступы…

– Они есть, да. Боль усиливается при резком действии, сильном наклоне головы, развороте. На стенки черепа будто давят изнутри, будто пытаются их проломить, но я смирилась с тем, что это не пройдет. Уже ничего нельзя изменить, Лео. Мне еще повезло, у многих бывает куда хуже – эпилептические припадки, тремор, умственное расстройство… Я должна быть благодарна, что умираю красиво. Но я не хочу, чтобы на этом акцентировали внимание, ясно? Не хочу, чтобы вы демонстрировали свою излишнюю озабоченность.

– Почему?

– Потому что не хочу становиться для вас проблемой, – твёрдо ответила Руби.

– Ты сошла с ума? – прошептал Лео. – Проблемой? Так ты это видишь?

– Я никак не хочу это видеть. Хочу просто жить здесь, с вами и чувствовать себя свободно, не вспоминая каждую минуту о том, что скоро умру. Это непросто.

Парень в отчаянии запустил руки в волосы. Он выглядел слишком подавленным, беспомощным, как маленький ребёнок, потерявшийся на незнакомых улицах.

– Лео, – позвала Руби.

– Ты вытянула её. Я пытался годами, а ты пришла, и через три дня она уже вместо кофе заказывает нормальную еду, – говорил парень, заламывая пальцы на руках.

– Ты ненавидишь меня? – тихо спросила девушка.

– Что? Боже, конечно, нет. Хотя, наверное, мог бы. Я благодарен тебе.

– И всё равно чувствуешь вину, – покачала головой Руби.

– Чувствую, – признался Лео, опуская глаза.

– Ты не должен, – сказала Барлоу, подходя ближе к другу и обнимая его за плечи. – Ты молодец. Арья бы ни за что не справилась без тебя, ты же прекрасно понимаешь это и сам. Кто знает, что случилось бы, не будь рядом с ней такого дурака, как ты, – парень усмехнулся, но обнял подругу. – Будь тем Лео, которого я успела узнать. Не ломайся, прошу тебя, ты единственный из всех нас, кто до сих пор держался. Так не опускай руки. Я понимаю, что внутри у тебя чёртов фейерверк, но ты должен гордиться и собой, и сестрой.

– Это так важно для неё, – пробормотал парень.

– Знаю, – мягко ответила девушка. – А еще для неё важно видеть своего счастливого брата, который наслаждается жизнью, пускай даже та похожа на дерьмо.

Лео хмыкнул и посмотрел на подругу, которая тепло улыбалась. Она заслуживала жизни.

Спустя три часа мелодичных переборов, множества песен, благодарностей и рукоплесканий, малоизвестная девушка удалилась со сцены. Руби с сожалением заметила, что не знала ни одной песни, которая была исполнена этим вечером, но, честно признаться, слушала их без особого восторга. Её внимание было приковано к Арье, которая с большим трудом заталкивала в себя пищу, и Лео, который кидал удовлетворённые взгляды на сестру и улыбался, делая вид, что слушает музыку.

Арья ела, наконец-то ела, понимая, что без этого может умереть. Она смотрела на подругу, стоящую у края пропасти, и заставляла себя жевать.

Руби думала, что, может быть, именно это было её предназначением – вытащить девушку из жуткого состояния, в котором та пребывала долгие годы и которое медленно уничтожало её.

На протяжении всего вечера Макс несколько раз доставал фотоаппарат и делал снимки.

– Если вы не сделаете нормальные лица, я буду снимать, пока не умру, – улыбался парень, нажимая на кнопку. – А вообще, я обязан запечатлеть этот момент, – сказал он, снимая, как Арья медленно жует гренок, запивая имбирным чаем. – Вот это я понимаю!

Ребята оплатили счет и стали собираться, накидывая на плечи куртки, задвигая стулья и выходя из кафе, ведомые такой же толпой, увлечённо болтающей и обсуждающей итоги вечера. Компания подошла к фургону и машине, которые были припаркованы в тёмном закоулке по настоянию Дэниела.

– Куда теперь? – поинтересовался парень.

– А чёрт его знает, – пожал плечами Кейн, облокачиваясь на дверцу и скрещивая руки на груди.