Олег Бажанов - Олег Бажанов. Избранное

– Витёк, ты – гений! – негромко воскликнул Колька Подружный.

– Я знаю, – состроил я нескромное выражение лица.

Подружный с интересом посмотрел на жену:

– Достанешь информацию?

– Я постараюсь. Только не уверена, что мне это удастся. Но попробую.

– И я со своей стороны постараюсь что-нибудь сделать, – пообещал я, вспомнив о Наталье – Вериной подруге, и о её должности в областной прокуратуре.

– Давайте все вместе Антону поможем! – Светлана с надеждой посмотрела на меня. Потом на своего мужа. – Коля, у нас с Виктором сейчас беседа. Мы поговорим минут десять, а ты нам пока места за столом займи. Ладно?

– Выполняю! – Николай подмигнул мне: «Ну, держись!» и направился туда, где горел костёр и откуда шёл аппетитный запах жареного мяса.

Мы со Светланой побрели по еле заметной тропинке, ведущей к реке.

– Знаешь, Света, – начал я разговор, – ты очень помогла мне разобраться в себе. Я всегда считал себя волком-одиночкой, но было такое чувство, будто меня просто не приняли в стаю. Теперь это ощущение прошло. Я – настоящий одиночка!

– Видишь, мы только начали работать, а ты уже кое в чём разобрался, – улыбнулась она, принимая мою благодарность. В этот момент я подумал, что имя «Светлана» очень подходит ей. Женское обаяние – не психологическая черта характера, это состояние души, та частичка образа, которой обладают не многие женщины. Когда мужчина смотрит на такую женщину, он замечает не только её внешность, он обращает внимание на эту неуловимую черту, которая создаёт полноценный женский образ и называется внутренним светом.

– Помоги разобраться ещё в одном, – попросил я.

– В чём?

Я достал из кармана конверт.

– Здесь письмо Веры. Прочти.

– Это удобно? – Светлана не спешила взять из моих рук конверт.

– Прочитай. Я тебе доверяю. Потом о чём-то спрошу.

– Если ты настаиваешь… – Светлана развернула письмо. Читала внимательно, не отвлекаясь и не задавая вопросов. Окончив читать, свернула листок, положила обратно в конверт и посмотрела на меня:

– Витя, я знала твою маму. А о Вере только слышала от Коли. Расскажи мне о ней.

Подумав, я постарался подыскать простые и понятные слова:

– Умна, красива, целеустремлённа. Есть женщины, у которых женственность и красота, как свет – исходят из сердца. И этот свет распространяется на всё, к чему она прикасается, на что смотрит, о чём говорит. Хочется быть с ней рядом. Слушать её. Смотреть на неё. Такая вот Вера Орлова. А ещё она много читает. И очень самостоятельная.

– Понятно, – задумчиво протянула Светлана. – Любишь её. О чём ты хотел спросить?

– Как, по-твоему, в этом письме всё по-честному? Или я что-то не смог прочесть между строк?

– Знаешь, Витя, лично мне тут всё ясно. Да, написано эмоционально, но понятно, даже очень.

– Что именно понятно? Что она меня бросила? Променяла на богатенького москвича?

– Ты когда-нибудь слышал о том, что мужчины купаются в отражённых лучах своего отношения к женщине?

Я промолчал.

– Значит, ты считаешь, она тебя променяла? – Светлана произносила слова не громко, но твёрдо. – Ао каком мужском поступке Вера пишет? Ты где-то струсил?

Тон её последней фразы насторожил.

– Я тебя понял – ты тоже женщина. А ворон ворону, как известно…

– Не кипятись, Виктор. Да, я женщина. И скажу, что любая женщина хочет сказать своему мужчине: «Не отпускай меня, держи меня возле себя, укроти меня, сделай меня своей рабыней, будь сильным!». Ты этого не понял? Любой женщине безумно хочется, чтобы мужчина сделал её счастливой. Причём, счастливой от его любви. И какой бы самостоятельной ни была женщина, она станет гораздо счастливее, если почувствует себя защищённой. Мы уважаем сильных мужчин. Есть даже древняя мудрость такая: «Хочешь быть счастливой? Перед царём стой прямо, перед Богом кланяйся, перед мужем – опускайся на колени!». А судя по тому, что я прочитала в письме, Вера уехала, когда поняла, что она для тебя значит меньше, чем ты для неё. Видимо, она показала тебе, что нуждается в твоей помощи.

А ты?

– Да, я не понял и смалодушничал. – Светлана была права на все сто.

– Вот именно. И что страшнее всего, так это то, что теперь она может сделать хуже и себе. Но Веру можно постараться вернуть. Для женщин любовь – единственная истина и цель, всё остальное – иллюзии.

– Ты не знаешь Веру. Она сильный и очень трезвый аналитик. Раз решила ехать в Москву, значит, знает, что будет там счастлива. И добьётся этого.

– Женщина по-настоящему счастлива, когда у неё есть два счастья: одно говорит – «Любимая», а второе – «Мама». Тоже, небось, слышишь впервые?

– Что ты мне истины прописные в уши вдуваешь!? – не выдержал я. – Теорию я давно осилил. Вот только с Верой не смог ничего применить!

– Почему?

– Потому что идиот, наверное!

– Витя-Витя! – Светлана взяла меня под руку и тепло улыбнулась. – С женщинами нужно быть смелее. Хотя, это нас, женщин, любовь делает умнее, а вас… – Она не договорила, лишь посмотрела многозначительно. – Ну, пошли к столу. Неудобно заставлять всех ждать.

Её тон и улыбка подействовали успокаивающе.

– Так что ты мне советуешь с Верой, специалист-психолог?

– Что тут можно советовать? Напиши ей. Напиши о своих чувствах всю правду. Посмотрим, что она ответит. Упустил свой шанс, теперь положись на судьбу. Говорят, всё получается при наименьшей заинтересованности. Известная фраза Габриэля Гарсиа Маркеса звучит так: «Не прилагай много усилий, всё самое лучше случается неожиданно…»

Мне удалось переговорить с Антоном утром следующего дня. Я специально не стал подходить к нему вечером, когда он находился в крайней степени опьянения. Я хотел, чтобы наш разговор запомнился.

Солнце стояло высоко. Женщины, приготовив поздний завтрак, стали будить своих тяжело встающих половин.

Антон вышел из домика хмурый и помятый. С его бледного лица не сходила гримаса плохо скрываемой боли. Видно, вчерашняя выпивка для организма не прошла бесследно. За завтраком он не притронулся к еде, пил только чай. От водки отказался.

Когда все разошлись после застолья, я подсел к Антону, скрывающемуся от солнца в тенёчке на поваленном бревне.

– Привет! – сказал я.

– Привет, – безразлично пробасил Антон.

– Хреново?

– Бывало и хуже.

По выражению его лица я понял, что разговор не склеится.

– Ты не сердись, – произнёс я как можно искреннее, – твоя история произвела на меня вчера впечатление.

– А идите вы все …! – Антон сделал попытку подняться.

– Подожди, – остановил я его порыв. – Послушай одну притчу. Она короткая. И, возможно, мы даже подружимся.

– Мне говорили, что ты писатель. – Антон в мою сторону даже не посмотрел, но остался сидеть, как сидел. – Ну, давай, развлекай.