Джесс Лури - Когда деревья молчат

Я отступила назад под напором его ярости. Моё сердце пыталось вырваться из груди. Я пощупала пульс на шее, искренне боясь, что умру от сердечного приступа.

– Этот твой шрам, – сказал Краб, указывая на него. – Он от того, что кто-то пытался тебя повесить?

– Ты же знаешь, что она такой родилась, – сказал Рики.

Рики звучал нормальным, как будто он за меня заступался. По моему телу разлилось облегчение.

Фрэнк встал в воде сзади меня.

– Кэсси?

– Так-так, и кто же твой парень? – Краб шагнул к берегу и протянул руку – ну прямо-таки джентльмен.

– Не обращай внимания – крикнула я. Мне хотелось повернуться и самой помочь Фрэнку, но я ни за что не повернусь спиной к Уэйну и Рики, пока не пойму, на чьей они стороне.

– Твою-то налево, взгляните на этот велик! – Рики зашагал к BMX Фрэнка. Он сел на него, шутливо приподняв переднее колесо. – Ю-ху!

– Эй, он мой! – Фрэнк выскочил из воды и направился к Рики, но остановился, как будто его окружало силовое поле. Один из пластырей Рики оторвался и теперь висел на руле велосипеда.

Уэйн громко засмеялся. Краб подошёл ближе и положил палец на мой шрам, проведя по нему пальцем. Его прикосновение обжигало. В зубах у него было что-то зеленое, и пахло от него куриным супом, как от моего отца после тяжелого рабочего дня.

– Ты похожа на свою сестру? – спросил он.

– Чего? – выплюнула я.

Краб хмыкнул. Это был грязный скребущий звук.

– Я спросил, похожа ли ты на Сефи. Ты тоже любишь растворимую лапшу, как и она? Она ведь такая же дешёвая.

Рики с Уэйном загоготали вместе с ним.

– Да! – подтвердил Уэйн. – С Сефи легко договориться!

Меня охватил холод, от ног он медленно пополз по моим венам вверх. Что-то в их смехе, в их словах заставляло меня чувствовать себя мучительно одинокой, страх сменялся отчаянием. Я не могла убежать от них, у меня не было ни единой возможности. Девочка против трёх парней, да ещё нужно было защищать Фрэнка. Мой мозг велел мне оцепенеть, чтобы поскорее покончить с тем, что должно было случиться. Я могла бы свернуться калачиком, если бы Краб не щёлкнул меня по левой груди.

– По ходу, там был комар. – Краб щёлкнул снова. – Смотри, он тебя укусил!

Рики и Уэйн столпились ближе, я видела это краем глаза, но мне было уже всё равно. Я позволила Крабу дотронуться до моей шеи, но моя грудь – это слишком личное. Я чувствовала, как его яд просачивается в мою кожу, затем в мышцы, и если я не вылью всё это обратно на него, он навсегда поселится в моих костях.

Я бросилась на Краба, крича, царапаясь и лягаясь, мои конечности двигались так быстро, что даже для меня казались размытыми. Я почувствовала, как его плоть собирается под моими ногтями, и это заставило меня бороться сильнее. Кто-то схватил меня за талию, и мне повезло – я врезала ему локтем по челюсти.

Меня уронили, и я обернулась и увидела, что это Уэйн схватил меня, его глаза были широко раскрыты, а рука прижата к кровоточащему рту. Я снова повернулся к Крабу, сплевывая, и увидела то же самое выражение недоверия на его лице. Их удивленные лица выглядели бы комично, если бы я не была так напугана.

– Бежим, Фрэнк!

Он смотрел на меня с берега реки с отвисшей челюстью, казалось, ему было лет пять, а не одиннадцать, но умным он был независимо от возраста, поэтому вскочил на свой хромированный BMX и быстро поехал впереди меня, вверх по холму из леса. Я схватила свой рюкзак, прыгнула в седло и крутила педали так, словно от этого зависела моя жизнь, убегая от ужасных вещей, которые обещали сделать со мной Краб и Уэйн, когда поймают меня.

– Ты дралась как Исида!

Два лета назад я видела одну серию у бабушки с дедушкой. Прекрасная учительница естественных наук Андреа Томас обнаружила амулет Тутмоса на египетских раскопках. Когда она выставляла его на солнце и призывала Исиду, то обретала магическую силу. Это был крутой сюжет.

– Но у тебя на руке кровь, – закончил он.

Я бросила взгляд на руль. Марля на моей проколотой руке пестрила красными пятнами.

– Это не моя кровь.

Фрэнк громко расхохотался.

– Ты правда задала ему жару.

Адреналин ослабевал, оставляя после себя какую-то серость. Я вперые рискнула оглянуться назад. Краб, Уэйн и Рики за нами не гнались. Мои колени задрожали, стоило только остаткам моего боевого духа испариться.

– Давай повернем на гравий.

– Конечно, – сказал Фрэнк. – Боже, ну ты на них и накинулась. Почему ты так яростно дралась?

– Давай заедем с попкорном в эти дома, – предложила я, направляя свой велик на ближайшую подъездную дорожку. Мне не хотелось говорить о том, что случилось у ручья, в отличие от Фрэнка. Я чувствовала и гордость, и стыд и не знала, что с ними делать.

– Ладно. – Фрэнк был таким бодрым, как кассиры в лавках с мороженым. Он оставался таким же, пока мы ехали домой, иногда проезжая по подъездным дорожкам, ловя фермеров по дороге в сарай или домохозяек, развешивающих белье. К тому времени, как мы получили ещё пять заказов, я была готова говорить.

– Ты был прав, мальчики тут как оборотни.

– Я же говорил! – Мы были в миле от дома Фрэнка и в двух милях от моего, на боковой дорожке, мимо которой проезжал мой автобус, но никогда не останавливался. Мы договорились остановиться ещё у одного дома, прежде чем разойтись.

– Их укусили, – продолжал Фрэнк, – и теперь они хотят укусить тебя. Я пытался рассказать об этом папе, но он сказал, что все парни такие.

– Ты не такой, – сказала я.

Фрэнк пожал плечами и поехал вперед.

– Здесь только один дом! – крикнул он мне. – И, похоже, там никого нет. Хочешь проверить?

Я догнала его и проехала мимо по подъездной дорожке. Это место было похоже на ферму – планировка была такой же, как у моих родителей и Фрэнка. Там были полуразрушенный сарай, беседка с виноградными лозами и красная пристройка, которая, вероятно, использовалась в качестве мастерской. Я не видела машины на подъездной дорожке, но возможно, она была за домом. Я проехала дальше, за спиной доносился приятный хруст шин Фрэнка.

Я уже полностью объехала дом и только потом заметила полицейскую машину. Я так резко затормозила, что заднее колесо съехало в сторону.

– Ого! Легавые, – сказал Фрэнк, подъезжая ко мне.

Хлопнула сетчатая дверь, и я резко повернулась к дому. Мой язык так и онемел.

– Сержант Бауэр. Я и не знала, что вы здесь живёте.

У него были мутные глаза, в руке он держал кружку с чем-то. Он провел пальцами по волосам и пригладил щетину на щеке.

– Я снимаю. Дома небольшие неприятности.

Родители Хайди развелись несколько лет назад, когда она, Линн и я всё ещё были вместе. Отец Хайди снимал комнату в мотеле «Пурпурное блюдце» во Впадине. Он оставался там полгода, а потом исчез.