Джесс Лури - Когда деревья молчат

– Привет, Линн!

Она взглянула на свою маму, а потом на меня. Её мама что-то ей сказала, и потом Линн побежала к нам.

– Давайте я вам помогу.

– Спасибо, – сказала мама. Её лицо было напряжённым.

– Энжи, – сказала она, когда мы дошли до столика, – как твои дела?

– Всё хорошо, спасибо. А у тебя? – На миссис Строхен был белый сарафан с синей отделкой и тремя золотыми пуговицами на плечах. Её белые сандалии подходили к наряду просто идеально.

– Я хорошо, – сказала мама.

Они начали распаковывать еду и болтали о пустяках. Сначала всё казалось немного натянутым, но когда мы с Линн пошли к детской площадке, я увидела, что мама начала расслабляться. Может, именно так я и заставлю её уйти от папы. Она поймёт, как хорошо общаться с нормальными людьми.

– Хочешь искупаться? – спросила я Линн. – Или подождём Хайди и Барб?

Линн глянула на меня, как бы говоря: «Ты чё, прикалываешься?»

– Вряд ли Хайди с Барб придут.

Я нацепила на лицо фальшивую улыбку.

– Я правда поздно предупредила.

– Дело не в этом, – сказала Линн. – Ты не слышала, что Габриэль пропал?

– Да, – ответила я.

– Тебе надо было отменить вечеринку. Так сказала моя мама.

Внезапно я так разозлилась, что могла бы пнуть дерево.

– И зачем ты пришла?

Линн пожала плечами и запрыгнула на карусель.

– Потому что ты пришла на мою.

Мы поиграли ещё немного – тихо и занимаясь глупыми детскими вещами, типа качелей и горок, наше настроение было мрачным. Если устроить похороны на детской площадке, то они были бы такими.

– Если мы не пойдём купаться, то можно и поесть, – наконец сказала я.

– Ладно.

Мы поплелись обратно к столику для пикника. Там было так много еды. Было бы неловко обедать только вчетвером. Я пыталась придумать способ сбежать с собственной вечеринки, когда заметила машину как у Хайди. Мама Хайди вышла из машины и побежала вниз по склону к столику. Её лицо было вытянутым, как спортивные штаны, зацепившиеся веревкой за колесо в сушилке.

– Хайди всё-таки пришла! – ликовала я. Но возбуждение спало, потому что Хайди нигде не было видно, и с каких это пор мамы бегают? Мы с Линн подошли к столику одновременно с мамой Хайди.

– Они его поймали! – воскликнула та, запыхавшись, – Они поймали человека, который похитил Габриэля!

Я резко остановилась, моё сердце взлетело. Габриэль!

Мама и миссис Строхен вскочили на ноги.

– Тот растлитель? – просила миссис Строхен. – Они поймали его? Они нашли Габриэля? Он жив?

Мама Хайди наклонилась вперёд, держась правой рукой за колено, а левой размахивала в воздухе, говоря нам, что ей нужно отдышаться.

– Они поймали извращенца, пока он пялился в окно заднего двора Бекки Андерсон, и думают, что именно он похитил Габриэля.

– Кто это был? – спросила мама.

– Арнольд Фьерро.

Мама схватилась за края стола. Миссис Строхен пришлось помочь ей сесть.

– Продавец из «Шекли»? – спросила миссис Строхен, обмахивая маму.

– Он самый. Он утверждал, что зашёл по вызову продавца, но его поймали лицом к окну той бедной девочки с рукой в штанах.

Мы с Линн переглянулись. Вуайерист!

– А как же Габриэль? – повторила миссис Строхен, задавая вопрос, который был у всех на уме.

– О нём ничего не известно, но это только вопрос времени. Сейчас Арнольда допрашивают в полицейском участке.

Мне нужно было ликовать, и я была рада, поверьте.

Вот только моё чутьё мне подсказывало, что полиция взяла не того парня, по крайней мере, если речь шла о том, кто нападал на мальчиков. Я не знала Арнольда Фьерро, но он точно не был сержантом Бауэром.

Но я съела свой праздничный торт, открыла свой единственный подарок – мой же собственный магический шар, всё ещё упакованный и в коробке, помогла маме собрать вещи. Я удивлялась, почему чувствую себя так неловко, когда должна быть счастлива. Мама говорила со скоростью мили в минуту по дороге домой, и она никогда так не делала. Она чувствовала такое облегчение.

Интересно, беспокоилась ли она, как и я, что именно сержант Бауэр приставал к мальчикам, так ещё и с папиной помощью?

Я кивала на всё, что она говорила.

Я не сказала ей, что всё это неправильно, что Габриэль не был в безопасности, что хищник всё ещё на свободе, даже когда мы проехали мимо нашего почтового ящика, поднялись на вершину холма во дворе и заметили полицейскую машину, уютно расположившуюся на нашей подъездной дорожке.

Я не узнала офицера, который говорил с Сефи и папой. На его машине было написано «Полицейский штата». Папа обнимал Сефи за плечи – картина заботливого отца.

– А вот и они! – Сефи показала на нас с мамой, когда мы вышли из фургона, это было лишним, как мне показалось.

Я остановилась возле полицейской машины, настороженная. Офицер протянул мне руку.

– Здравствуйте. Я офицер Кент. А вы Пегги и Кассандра?

Я не взяла его руку, но зато взяла мама.

– Это насчёт Габриэля? – Слова стучали по моим зубам.

Офицер осторожно взглянул на папу.

– В каком-то роде.

– Они хотят спросить, что мы знаем о мистере Годлине, – сказал папа.

Офицер Кент старался не смотреть на мой шрам на шее, пока говорил.

– Как я уже сказал вашим отцу и сестре, мы проверяем все возможные версии исчезновения Габриэля Уэллстона. Гэри Годлин – вероятный подозреваемый. Кто-нибудь из вас видел что-нибудь необычное у него дома?

– Но вы поймали человека, который похитил Габриэля, – сказала я, чувствуя себя большим и тупым овощем, как будто если сказать это вслух, то всё будет правдой, хотя я знала, что это не так. – Мы слышали это в парке. Растлитель подглядывал в окно Бекки Андерсон.

– Арнольд Фьерро, – подтвердила мама, бросив на отца странный взгляд.

Офицер Кент выпрямился, небрежно положив руку на оружие.

– Мы произвели арест. Просто лучше всё тщательно сделать. Есть ли у вас какая-либо информация о мистере Годлине? Были ли у него там люди, о которых вы знаете? Какие-нибудь необычные звуки доносятся из его дома?

– Он никого не приглашает, – сказала я.

Офицер одобрительно закивал.

– Он всегда меня пугал, – вставила Сефи.

Офицер мрачно хмыкнул.

– Боюсь, это не достаточное обоснование, чтобы обыскать его дом во второй раз.

Слова и образы крутились у меня в голове. Вуайериста арестовали. Габриэля так и не нашли. Жетоны сержанта Бауэра издавали именно такой звук, но полиция решила, что Гоблин имеет к этому отношение. Мне вспомнились слова Бауэра на вечеринке: «Ты знал, что отчим насиловал его так, будто это хобби типа софтбола или ещё какого-то дерьма, которым занимаются каждый вторник и четверг?»

– А что именно значит «достаточное обоснование»? – спросила я.

– У полиции должна быть веская причина, чтобы заходить домой, – сказал папа, его голос был обжигающе-холодным. Он звучал как предупреждение, но я не знала, кому оно адресовано – мне или офицеру. – Она не может просто вломиться.