Юрий Мамлеев - Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы

«Убить».

«Если даже удастся, ну и что? У него появится преемник — власть ему. До выборов. Его и выберут. Его преемник (второе лицо в государстве) — это, конечно, Уверс. Террап бездействует. Лошадок любит больше себя. А Уверс — глуп и решителен. Он полный идиот во внешних делах. Уверс просто сдаст страну деловым трупам. Он их обожает. Да, они полумертвые, зато у них наступит порядок. Не понимает, идиот, что если этим мертвым достанется добыча, то они ее не упустят, съедят. Трупы, когда вдруг чувствуют кровь, иногда гальванизируют. Вцепятся, хищнее живых. Все подчинят своему золоту и своей мертвечине. При них о конце света будешь молить…»

Фурзд встал, взял бумагу, на которой были написаны неблагие слова, и бросил ее в камин, в огонь. Подошел к столу, допил бутылку «бюво», сел в кресло и задумался. И вдруг чуть не подскочил на месте. «Вот он ключ, вот разгадка!» — чуть не вскрикнул он. И на листе чистой бумаги написал одно слово:

НАСЛАЖДЕНИЕ.

Потом откинулся на спинке кресла и стал решать и постигать. «Омст!» И Фурзд вдохновился. «Если только его достать! Но где взять? Он почти исчез. Из архивов известно, что это зелье при приеме не просто усиливает сексуальное наслаждение, но дает нечто качественно иное — сверхнаслаждение, рабом которого становится человек, не может жить без него, до умопомешательства, до визга, до отпадения от человеческого рода. Если Террапу объяснить, где найти омст, он сам понесется туда, ведь знает, что это такое. Забудет о лошадках, и вцепится, и станет безумным рабом сверхнаслаждения, будет ползать, выть и потеряет всякую работоспособность и величие. Его же люди в ужасе заставят уйти в отставку. Такая патология, такой загул бросит дикий мрак на всю команду Террапа, на его людей, и тогда мне легче изощренным путем захватить власть. Да и народ поймет: вот, мол, до чего доводит свобода и народовластие, нужна железная рука, иначе сгнием в полуаду».

Фурзд захохотал:

— Это вам не лошадки.

Омст! Вот ключ! Словно молния прошла в сознании! Но где и как его достать? Рецепт давно утерян, но ведь кто-то должен знать. Туда, в омст, входят всего две травки — да, да, — у меня же в архиве есть данные: травки эти крайне редкостны, у нас не растут. Но, кроме того, важен секрет приготовления. Кажется, нужны магические воздействия. Настоящее дьявольское зелье!

Фурзд тяжело вздохнул:

— Но достать его будет нелегко! Главное — достать! Остальное — дело техники. Да и Зурдан проявит глупость в такой ситуации: он не мастер таких тонкостей! Сначала соберу всю информацию, пусть скудную! Об омсте давно, давно не было никаких сведений. — И Фурзд зашагал по своему кабинету. Желание искать и действовать немедленно обуяло его. «Как бы самому не вползти в сверхнаслаждение, — усмехнулся он. — Но я тверд, как гроб доисторического человечества. Почему бы не пощупать старушку Гардисту, ну, на этот счет… Вдруг хоть что-нибудь знает… Съезжу один — ничего страшного, я при мощном оружии, пора же и мне идти в народ!»

Фурзд почувствовал страсть к немедленному действию. Сам повел внешне невзрачную машину, туда, к Гардисте. «Старая ведьма ахнет, увидев меня», — улыбнулся он.

Домишко, которым владела Гардиста, был с виду низкопробен, с маленькими треугольными окнами, у дверей бродил паршивый зверь, ни на кого не обращавший внимания.

Фурзд позвонил так, как надо. Гардиста открыла и отпрянула.

— Он пришел, он пришел, — завопила она.

Старушонка эта, ауфирского происхождения, была взлохмачена, полудикая, с бредовым лицом, но с умными, источающими волю, злобу и власть глазками. Выделялись длинные, костлявые пальцы.

Она почему-то вспотела и продолжала визжать:

— Он пришел, он пришел!!!

Старушка была мастером всякой патологии, особенно оккультной. Колдовала она не так, как положено, а по-своему, со сдвигом. Ее не раз собирались задушить.

— Каким зельем угостишь, мамаша? — бодро откликнулся на ее визг Фурзд.

— Какое хочешь, начальник, какое хочешь? Вся отрава к твоим услугам! — захохотала Гардиста.

— Что-то у тебя груди помертвели, — сурово сказал Фурзд, — сейчас мне не до твоих трав и зелий.

— Тогда зачем пришел? — хихикнула Гардиста.

— Я, кажется, твоими отравами не пользовался. Ты для меня более серьезные вещи готовила. Я не сопляк какой-нибудь, чтоб ядами интересоваться.

И Фурзд двинулся в комнату.

— Проходи, проходи! Словно свет вошел ко мне, в уют мой! — запела старушка. Фурзд прошел и присел прямо на дикой кровати старушки. Она гордилась своей постелью.

— Угощений не надо? — тихо спросила Гардиста, успокоившись.

— Нет, просто поговорим. Это и будет угощение. Поговорим о том о сем, о минувших днях, о мелких делах…

Старуха все охала и жаловалась на боль в пояснице.

— Спектакль мне не нужен. Знаю, чем ты пользуешься для своей защиты, — сказал Фурзд.

— Уж и шутку пустить нельзя, — обиделась старуха.

Фурзд еще кое о чем расспросил. Разговор стал мирным, словоохотливым.

И потом Фурзд резко спросил:

— Может, знаешь, где омстом попахивает?

Гардиста подпрыгнула. Глаза выкатились, рот стал дергаться, и она завизжала, вертясь вокруг своего позвоночника, почти сверхъестественно:

— Ах, вот чего ты захотел, великий начальник! Спасения своего ищешь?!! Ха-ха-ха!

— Говори.

— Да при этом наслаждении конец мира забыть можно. Вот чего ты хочешь!

Старуха подпрыгнула, и глаза ее загорелись радостно-зловеще.

— Понимаю, страшно, страшно, плоть бьется от страха, и тебя это проняло, великий начальник. Уйти в бездну наслаждения, чтоб забыть, чтоб забыть, что надвигается?!! Земля трясется, а мы от наслаждения воем! Как хорошо, как хорошо! — закаркала Гардиста и опять запрыгала, махая длинно-острыми руками.

Фурзд молчал. «Вот как повернула ведьма. Неплохо!» — подумал он.

А старуха распалялась, кружась по комнате.

— А ты думаешь, я этого не хочу? А!!! — завопила она. — Утонуть в наслаждении, пропитаться им до каждой кровинки и показать всему миру, что не дух, а плоть — есть истина!

Думаешь мне охота корчиться от страха за родную плоть? Пусть другая будет, но с этой, с которой сроднилась, как жаль расставаться, страшно за себя! А в этом наслаждении все забудешь.

Фурзд махнул рукой.

— Бесконечное наслаждение?! Ну и ну! Это смотря в какую бесконечность занесет… Что, ты не знаешь, как плоть может мучиться? Все проклянешь. Я уже не говорю об аде.

Гардиста побледнела.

— А мы избежим ада! Я свое рыло знаю… Наслаждением под конец упьюсь! — взвизгнула она.

— Так пронюхай, нырни в свои подземелья, может, наткнешься на омст…

Гардиста, словно молодая, забегала по комнате.

— Да я спляшу до небес, если найду… И с тобой поделюсь, Фурзд, ты большой начальник, как я могу… без тебя меня придушат.