Люсинда Райли - Комната бабочек

– Не понимаю, Фредди. Почему же никто мне ничего не говорил? – повторила она.

– Потому что всем хотелось защитить тебя. Тебе было всего восемь лет, и ты, судя по тому, что рассказывала мне как в молодости, так и сейчас, очевидно, обожала его.

– Разумеется, обожала, он же был моим отцом! Он был самым добрым человеком, мы обычно ловили с ним бабочек… он не мог убить человека. О боже! – Поузи заломила руки. – Почему он сделал это?

– В порыве страсти, или, как говорится, в состоянии аффекта. В конце тысяча девятьсот сорок четвертого года он получил отпуск на празднование Нового года и сразу отправился домой, чтобы сделать сюрприз твоей матери. А приехав в Адмирал-хаус, он обнаружил ее с… другим мужчиной в кабинете Башни, можно сказать, поймал их с поличным. Тогда он достал одно из своих охотничьих ружей из шкафа на нижнем этаже и выстрелом в упор убил этого мужчину.

Поузи опустила взгляд на черно-белую фотографию, лежавшую на полу рядом с ней. На ней запечатлели ее отца, его в наручниках, видимо, выводили из зала суда. Поузи точно оцепенела, она не могла даже нормально осмыслить эту новость.

– Мне ужасно, ужасно жаль, Поузи, что пришлось все-таки сообщить тебе об этом.

– Тогда зачем сообщил? – Она взглянула на Фредди. – Почему же все-таки сообщил?

– Я должен был, понимаешь. Убитый им мужчина… его звали Ральф Леннокс… он был моим отцом.

Поузи закрыла глаза и, пытаясь сохранить спокойствие, начала глубоко дышать. Она не могла, не хотела ничего понимать.

«Ральф…» – это имя всплыло в памяти, когда она мысленно вернулась на шестьдесят с лишним лет назад, во времена своего детства. Да, она вспомнила его. Дядя Ральф, лучший друг отца, он обычно приносил ей шоколадки, когда приходил в гости к матери… и он был отцом Фредди.

– Поузи, не молчи, что с тобой? Пожалуйста, я понимаю, какое это жуткое потрясение. Но я должен был рассказать тебе, надеясь, что тогда мы сможем жить нормально. Я не говорил… не смог рассказать тебе все тогда, в юности. Возможно, оглядываясь назад, тревожные колокольчики должны были прозвенеть, когда я впервые услышал твою фамилию и узнал, что ты родилась в Саффолке. Но я был так очарован тобой, что просто ничего не понял. Я осознал, кто ты, только когда ты назвала свое полное имя в тот вечер после нашей близости, когда я сделал тебе предложение. Я знал, что ты обожала своего отца и считала, что он погиб в самолете во время одного из военных вылетов, поэтому я подумал, что мне остается только уйти. Я понимал, что известие о том, как и почему на самом деле умер твой отец, разобьет тебе сердце, и было невыносимо думать, что именно мне придется сообщить тебе об этом. Не уверен, почему именно, то ли мне самому не хватило храбрости, то ли тоже хотелось защитить тебя, – Фредди вздохнул, – но я не мог жениться на тебе, пока ты всего не узнаешь. Пожалуйста, Поузи, скажи хоть что-нибудь.

Поузи открыла глаза и посмотрела на него.

– Интересно, как ты вообще мог терпеть меня. Дочь человека, убившего твоего отца.

– Бог мне свидетель, Поузи! Это же не имело к тебе ни малейшего отношения, ни тогда, ни сейчас. И лишь благодаря повороту судьбы мы сумели вновь найти друг друга. Я… любил тебя тогда так же, как люблю сейчас, и умоляю простить меня за то, что после стольких лет я все-таки рассказал тебе правду. Когда мы встретились вновь, я надеялся, что ты уже все узнала; раз ты вернулась в тот дом в Саффолке, то кто-то из местных жителей мог рассказать об этом, но, очевидно, этого не случилось.

– Да, никто не просветил меня. – Поузи резко встала. – Прости меня, Фредди, но сейчас мне надо домой. Спасибо, что все рассказал, и я понимаю, почему ты это сделал. Но мне правда надо домой.

– Конечно. Подвезти тебя, Поузи? Ты уверена, что справишься с управлением?

– Спасибо, не надо, я вполне способна доехать самостоятельно.

– Вот, если хочешь, возьми папку. Возможно, когда шок пройдет, тебе захочется убедиться в том, что я рассказал тебе правду. – Фредди вышел за ней в прихожую, где она уже надевала куртку, и вручил ей папку. – Мне чертовски жаль, Поузи. Меньше всего на свете я хотел бы расстроить тебя. Надеюсь, ты понимаешь… Но мне пришлось, чтобы…

– Да. – Поузи уже открыла дверь. – Пожалуйста, мне надо побыть одной. Доброй ночи, Фредди.

Проснувшись во вторую субботу декабря, Тэмми прикинула, что прошло уже три недели с тех пор, как она обнаружила обман Ника. Эти недели показались ей месяцами. Несмотря на то, что она зашивалась на работе и даже наняла помощницу для обслуживания в магазине, пока сама ездила на поиски новых товаров, Тэмми испытывала мало радости – если вообще испытывала ее – от растущего успеха своего бизнеса. Она также осознавала, что ей надо съездить в Саутволд, забрать винтажные платья из Адмирал-хауса. Но разве могла она вернуться туда?

– Это же бизнес, Тэмми, и тебе просто необходимо забрать их, – убеждала она себя, стараясь сосредоточиться на бесконечных делах, поджидавших ее в магазине этим утром. Шкафы с винтажной одеждой появлялись не каждый день, и, хотя она поместила в женском журнале объявление, чтобы привлечь внимание женщин определенного возраста, желающих продать свои старые платья за наличные, хорошие отклики поступали редко. Прошлой ночью, лежа без сна и стараясь отвлечься от мыслей о Нике, Тэмми придумала одну довольно интересную, как ей показалось, идею: ведь женщины обычно хранят лишь свадебный наряд. Что, если ей открыть в бутике особую свадебную секцию, подобрав для нее самые лучшие ювелирные украшения?

– Свадьба… ха-ха! – проворчала Тэмми, глотнув уже тепловатый чай, давно принесенный ей Миной.

Помимо воли, Тэмми изумлялась тому, что Ник даже не попытался с ней связаться. Хотя она и не хотела видеть его – разумеется, не хотела, – но думала, что, по крайней мере, с удовольствием высказала бы ему в лицо, каким он оказался негодяем. То, что он даже не удосужился связаться с ней, только усугубляло положение, заставляя ее испытывать гнев и опустошение в равной мере.

Она злилась на всех, кто твердил ей, какой замечательный парень Ник, сознавая, что в некотором роде именно они побудили ее так сильно увлечься им. Впоследствии она предпочла спрятаться, не отвечая на звонки тех, кто вступил в этот обманный сговор. Она собрала все вещи Ника, накопившиеся за пару месяцев в квартире, и запихнула их в мусорные мешки. Подавив желание просто сжечь их содержимое, Тэмми решила, что сначала завезет мешки в бутик, а потом бросит их на крыльцо дома Пола и Джейн, позвонит в дверь и быстро уедет.

В том же настроении Тэмми, глубоко вздохнув, набрала номер мобильного телефона Поузи. В ответ она услышала лишь длинные гудки и никакого сообщения с автоответчика. Скрипнув зубами, она попыталась позвонить Эми.