Люсинда Райли - Комната бабочек

– Бабуля, милая, мне ужасно жаль, но одна из моих лондонских подруг попала в больницу, и мне обязательно надо вернуться, чтобы навестить ее. Очевидно, она на пороге смерти, – соврала я.

– Правда? Что-то я не слышала телефонных звонков ни вчера вечером, ни сегодня утром.

– Вот и хорошо, бабуля, что они не разбудили тебя.

– Ты вернешься к нам встречать Новый год?

– Думаю, это будет зависеть от состояния моей подруги. Я позвоню тебе, как только смогу. А сейчас мне надо бежать, если я хочу успеть на девятичасовой поезд. Пока-пока, милая бабуля, надеюсь, скоро увидимся.

– Счастливого пути, дорогая Поузи, – крикнула бабушка мне вслед, когда я сбежала с крыльца на подъездную аллею, где Билл уже положил в багажник мой чемодан и завел старенький «форд».

Я знала, что бабушка не поверила мне, но иначе поступить не могла. Что бы там ни случилось с Фредди, я просто не смогу прожить в неизвестности еще целых пять дней.

Когда поезд наконец остановился на вокзале Паддингтон, я спустилась в метро, доехала до Баронс-корт и, пошатываясь от тяжести чемодана, поднялась по бесконечным ступенькам в квартиру, мечтая наконец избавиться от ноши и освежиться перед тем, как ехать к Фредди. Вчера вечером у Эстель, очевидно, гуляла компания, о чем явно свидетельствовал мусор в гостиной. Не думая ничего убирать, я приняла ванну и прошла в свою спальню.

Там, прямо на подушке, лежал какой-то конверт. Я мгновенно узнала почерк Фредди. Мои пальцы так сильно тряслись, что с трудом удалось открыть конверт. Слезы уже туманили мне глаза, когда я начала читать письмо.

«Моя любимая Поузи!

Скажу все коротко и ясно. Когда перед твоим отъездом в Корнуолл я сделал тебе предложение, то ты могла заметить, что после этого я впал в довольно странное настроение. Возможно, произнося слова того предложения, я по-настоящему понял, что нам с тобой просто не суждено быть вместе. Я искренне думал, что готов остепениться и посвятить себя семейной жизни, однако вдруг осознал, что не готов. Дорогая моя Поузи, все дело во мне, не в тебе, уверяю тебя, но именно ради твоего блага я и хочу, чтобы ты полностью поняла, что у нас не может быть никакого общего будущего.

Извини за резкий тон письма, но мне надо убедиться, что ты как можно скорее выбросишь меня из головы и найдешь человека, действительно заслуживающего тебя. Равно, не буду просить у тебя прощения, потому что не заслуживаю его.

Желаю тебе долгой и счастливой жизни,

Я начала задыхаться, бешено колотившееся сердце не успевало накачивать в легкие достаточно кислорода. Пытаясь остановить головокружение, я опустила голову между ног, но все-таки потеряла сознание.

Наверняка это не что иное, как дурацкая злая шутка! Ни одного слова в этом письме не мог написать Фредди, которого я знала и любила. Казалось, будто сам дьявол овладел его душой, заставив написать на бумаге эти холодные, бессердечные слова. Я могла перечитывать их сто тысяч раз, понимая, что не найду в них ни малейшей сердечной теплоты. С тем же успехом он мог просто написать: «Я больше не люблю тебя», – коротко и ясно.

Когда головокружение уменьшилось, я вяло опустилась на подушку, слишком потрясенная, чтобы заплакать. Я абсолютно не понимала, не могла постичь, что случилось за те считаные минуты, что прошли после нашего любовного слияния до его предложения и до его странного последующего поведения. Единственным возможным объяснением мне представлялось то, что произнесенные вслух слова заставили его осознать, что он не любил меня. «Если только, – подумала я с очередным приступом боли, разрывавшей мое измученное сердце, – у него не появилась новая пассия…»

Да. Это было единственное объяснение для столь резкого и полного разрыва. Может, он серьезно увлекся той юной, привлекательной актрисой из их спектакля? Я видела, с каким обожанием она взирала на Фредди, когда мы однажды отправились с актерами выпить после спектакля. Или, возможно, его прельстила брюнетка из реквизиторского цеха с густо накрашенными глазами и яркой помадой на губах…

– Прекрати думать о нем, Поузи, – простонала я, помотав головой.

Какой бы ни была причина, написанные на этом листочке слова сообщили мне, что наш роман, безусловно, закончился и будущее, еще три дня назад представлявшееся мне в розовом свете, затянуло черными рваными тучами.

Вскочив с кровати, я схватила это письмо и в сердцах скомкала его. Осторожно взяв его кончиками пальцев, словно оно еще могло ранить меня, я пришла в гостиную. Швырнула бумажный комок в камин, подожгла спичкой и смотрела на него до тех пор, пока на решетке не осталась лишь горстка пепла.

Вероятно, я могла притвориться, что не получила письма, и появиться сегодня вечером у служебного входа в театр, словно ничего не случилось…

«Нет, Поузи, тогда тебе просто придется выслушать от него то, что он уже написал, и мучения твои станут еще острее…»

Пройдя на кухню, я посмотрела, не осталось ли выпивки после вчерашней вечеринки. Взяв стакан, я налила в него изрядную порцию джина, добавила остатки вермута и выпила все до дна. Я выпила и второй стакан, чтобы хоть чем-то заглушить боль, и третий. Часом позже, отключившись, я валялась на своей кровати, но в голове все так кружилось, что вскоре я свесилась с нее, и все выпитое выплеснулось на пол. Меня это ничуть не тронуло, ничто больше не имело значения. Ведь у меня теперь не будет счастливого будущего с любимым человеком. И отныне ничто не могло взволновать мою оцепеневшую душу.

Падуб остролистный (Ilex aquifolium)

Когда на следующий день после ареста Сэма Поузи, отработав в галерее, пришла вечером домой, вымотанная бессонной ночью, проведенной в мыслях о сыне, то обнаружила на кухонном столе бутылку шампанского на белом конверте. Устало опустившись на стул, она вскрыла письмо.

«Дорогая Поузи!

Первый черновик книги готов, то есть я завершил то, ради чего поселился у вас в Адмирал-хаусе. Примите мои глубочайшие извинения за то, что ухожу, не простившись лично, но того требуют поджимающие сроки сдачи. Прилагаю арендную плату до конца декабря, добавив немного за все те бутылки вина, которыми вы любезно делились со мной. В начале прощального письма я оставил вам свой адрес и телефон. Пожалуйста, если окажетесь в Лондоне, найдите меня, и я угощу вас роскошным обедом.

Поузи, вы совершенно замечательная женщина. Вы заслуживаете огромного счастья, и вашей семье необычайно повезло с вами. Только не забывайте иногда ставить свои интересы на первое место, хорошо?