Люсинда Райли - Комната бабочек

В то лето я все-таки познакомилась с семьей Джонни. Меняя поезда, я доехала от Корнуолла до Суррея, везя с собой в качестве подарков выданные мне Дейзи банки джема и маринованных огурцов. Джонни встретил меня на станции в Кобхеме в элегантном спортивном «форде» зеленого цвета.

– Дорогая моя! Как приятно видеть тебя.

Мы поцеловались, и я устроилась на кожаном сиденье в салоне, а когда мы тронулись в путь, восторженно смотрела на проносящиеся мимо пышные деревья, зеленеющие по обочинам дороги, и на симпатичные загородные дома с ухоженными газонами. Наконец мы свернули на подъездную аллею, обсаженную такими ровными живыми изгородями, словно грабы стригли строго по линейке. Джонни выскочил из машины и открыл мне дверцу. Я шла по гравиевой дорожке, пытаясь унять волнение, от которого у меня сводило живот.

Входная дверь открылась, и первым из дома величаво выступил старый лабрадор, а за ним появилась симпатичная блондинка с короткой стрижкой и приятной улыбкой, лет сорока с небольшим. За ней следовал высокий худощавый мужчина с прогулочной тростью, на лице его темнели такие же, как у Джонни, усики.

Джонни взял меня за руку и повел им навстречу.

– Поузи, познакомься с моими родителями.

Первым мне пожал руку мистер Монтегю, его пожатие оказалось сухим и крепким.

– Рад с вами познакомиться, Поузи, Джонни так много рассказывал о вас.

– Да, очень приятно познакомиться, – добавила миссис Монтегю. – Добро пожаловать в наш дом.

Я последовала за ними, лабрадор тащился рядом со мной, тяжело дыша и обнюхивая мои ноги, а я с удивлением заметила, что у отца Джонни, несмотря на деревянную ногу, очень ровная походка.

– Джонни, милый, отнеси, пожалуйста, вещи Поузи в гостевую спальню.

– Конечно, ма.

Джонни послушно отправился вверх по лестнице, а мы с его матерью прошли из холла в чистую белую кухню. На буфете стоял бисквитный торт «Виктория».

– Надеюсь, вы не будете против, я подумала, что в такой чудный летний денек лучше выпить чай в саду.

– Прекрасная идея. – Я улыбнулась.

Выйдя вслед за миссис Монтегю из кухонной двери, я оказалась на террасе, обрамленной кустами ароматных гардений. Две девушки, расставляя на столе фарфоровые чайные чашки, с улыбкой взглянули на меня.

– А вот и наши Дороти и Фрэнсис, – сказала миссис Монтегю, и обе девушки подошли ко мне.

– Пожалуйста, зови меня Дотти, – попросила одна из них, пожав мне руку так же крепко, как ее отец.

Им достались в наследство гладкие светлые волосы и голубые глаза, как и у Джонни, и еще меня порадовало, что мы с ними были примерно одного роста, хоть разок мне не придется возвышаться в компании над всеми женщинами.

– Джонни никогда раньше не привозил к нам домой девушек, – ухмыльнувшись, сообщила Фрэнсис, как я догадалась, младшая из сестер, на вид лет шестнадцати. – Он уже сделал тебе предложение?

– Фрэнсис! – воскликнул Джонни, появляясь за моей спиной. – Ну ты даешь!

За чаем, наблюдая, как Джонни общается с родными, я вдруг прониклась к нему глубокой симпатией. Мне было непривычно слышать дружелюбные подшучивания, которыми он обменивался с сестрами, и мягкие, но веселые упреки его матери, однако, поглядывая на облачка желтых бабочек, порхавших над темно-розовыми цветами вербены в прекрасно ухоженном саду, я почувствовала, как мое нервное напряжение исчезло, сменившись благодушным спокойствием.

– Джонни говорил мне, что вы живете с бабушкой в Корнуолле. Должно быть, там у вас тихая, спокойная жизнь, – сказала миссис Монтегю, когда Фрэнсис и Дороти принялись шумно о чем-то спорить на другой стороне стола.

– Да, тихая и мирная, – ответила я, глотнув крепкого чая, – но совсем дикая, особенно зимой.

– Джонни еще говорил, что вы изучаете ботанику. Может, мы с вами прогуляемся завтра по нашему саду, и вы дадите мне какие-то полезные советы?

Глядя в ее добрые голубые глаза, я испытала смешанные чувства: радость от того, что меня так доброжелательно приняли в семье Джонни, и зависть к тому, что он рос, окруженный родительской любовью и его мать явно интересовалась тем, что происходит в жизни сына.

– С удовольствием, – ответила я, сглотнув подступивший к горлу комок.

Следующие несколько дней я помогала миссис Монтегю – причем она настояла, чтобы я называла ее Салли – на кухне и дала ей несколько советов по профилактике и борьбе со слизняками в саду. С мистером Монтегю я поговорила о его службе в армии и сходила за покупками с Фрэнсис и Дотти в живописную деревушку Кобхем. Каждый вечер, ложась спать в гостевой спальне, я размышляла о том, что так, вероятно, живут все нормальные семьи, и почему мне, похоже, единственной в этом мире, выпала не столь удачная судьба.

В наш последний вечер перед моим возвращением в Корнуолл на остаток лета Джонни вновь позаимствовал машину отца и повез меня в кобхемский ресторанчик. Он заметно нервничал, вяло ковыряясь в своей мясной запеканке, хотя я ела с отменным аппетитом.

После десерта – блеклого яблочного пирога с густым заварным кремом – Джонни со смущенной улыбкой взял меня за руку.

– Поузи, мне просто хотелось поблагодарить тебя за то, что ты так чудесно поладила с моей семьей.

– На самом деле, Джонни, я получила огромное удовольствие. Они все совершенно замечательные.

– Между тем, Поузи, мы встречаемся уже семь месяцев, и я… в общем, мне хочется, чтобы ты знала о моих честных и благородных намерениях. Я надеюсь… в общем, надеюсь, что однажды буду иметь возможность официально предложить тебе стать моей навеки, но для этого мне сначала надо окончить Кембридж и начать зарабатывать на жизнь, поступив в армию. Поэтому я подумал, что мы можем… – он помедлил, – ну, пока считаться неофициально помолвленными. Как ты думаешь?

Глотнув вина, я улыбнулась, охваченная душевным теплом, порожденным чудесным временем, проведенным в доме его семьи.

– Конечно, можем, – согласилась я.

Когда мы вернулись из Кобхема, свет в доме уже погасили и все разошлись по своим спальням. Джонни взял меня за руку, и мы на цыпочках, чтобы никого не разбудить, поднялись на второй этаж. Около моей комнаты Джонни обнял ладонями мое лицо и поцеловал меня.

– Поузи, – прошептал он, уткнувшись в мою шею, – может, ты… хочешь пойти со мной в мою спальню?

«Раз уж мы помолвлены, то это, наверное, должно когда-нибудь случиться», – подумала я, позволив ему отвести меня по коридору в его комнату, которая удобно располагалась в противоположном конце дома от спальни его родителей.

Он подвел меня к кровати и продолжил поцелуи, потом расстегнул молнию на моем платье, и его пальцы начали мягко блуждать по моему телу. Мы вместе легли на его узкую кровать, потом я почувствовала его тяжесть, осознав, что наши обнаженные тела впервые соприкоснулись. Я лежала, крепко зажмурившись, когда он внезапно встал, открыл ящик прикроватной тумбочки и достал оттуда какой-то квадратный пакетик, прошептав, что должен меня защитить. Через несколько мгновений, когда он проник в меня, я подавила крик боли.