Виктор Пелевин - Transhumanism Inc.

— У баночных тоже конвейер? — спросила Маня.

— Тоже, — сказала Офа. — Просто медленнее. И кирпичи другие.

Офа была похожа на одну хулиганку, с которой Маня дружила несколько лет назад во время южного отдыха. Это был нормальный подростковый краш, не кончившийся ничем конкретным — но он был. Значит, Офа нравилась ей из-за этого сходства? Подумав, Маня решила, что такой вопрос может стать хорошим и вполне убедительным поводом для очередной встречи.

Офа встретила ее в той же комнате с незабудками на столе и портретами крэперов на стенах. Увидев Маню, она улыбнулась и тут же принялась раздеваться, кидая свои проловские тряпки на кушетку. Мане это понравилось. Но она все же нашла в себе достаточно неискренности, чтобы задать вопрос перед тем, как началось то, за чем она на самом деле пришла.

Офа махнула рукой — мол, потом. А когда все кончилось, объяснила:

— Этот аватар отражает твой профайл, который система собирала всю твою жизнь. Поэтому я похожа на всех, кто тебе нравился. Но мой фантик всегда будет нравиться тебе больше, чем любой реальный человек. Потому что реальных людей под твой профайл не делают…

— Хорошо, — сказала Маня. — Допустим, ты просто мой профайл, переделанный в фантик. Поэтому ты нравишься мне. Но что тогда нравится прекрасному Гольденштерну?

— Все происходящее, — ответила Офа. — Ему нравится, что я тебе нравлюсь, и что я при этом твой баночный терапевт, завернутый в фантик твоего профайла, и что мы обе это понимаем и все равно занимаемся тем, чем занимаемся — а он находится в самом центре происходящего между нами, понимаешь? Он не ест что-то одно. Он ест все сразу… Он очень искушенный клиент.

Маня кивнула. Потом еще раз посмотрела на Офу.

— А какая ты на самом деле?

— Я такая, какой ты меня видишь. Потому что стала такой для тебя. Хоть, конечно, и на основе твоих данных.

— На самом деле ты розовый мозг в банке, — прошептала Маня. — Старый розовый мозг…

Она надеялась, что Офа обидится, сама она извинится — и между ними проскочит еще одна спазматическая искра страсти. Но Офа ответила по-другому.

— Ты можешь считать меня мозгом в банке, — улыбнулась она. — Но, во‐первых, я не старый мозг, потому что нейроны не старятся. У них нет фиксированного срока жизни, он есть только у тела. Во-вторых, ты сама — такой же точно баночный мозг. Просто этот мозг еще глупый, а твоя банка очень дешевая, хрупкая и недолговечная, из костей и мяса. Она понемногу разрушается. Ее нельзя спрятать в безопасном хранилище — она ходит по поверхности земли в постоянных поисках пищи… вернее, разноцветных иллюмонадов. И даже эти разноцветные иллюмонады ищет не она сама, а рыночные силы в ее импланте. Твоя банка подвергается множеству опасностей и не может выбирать, какой ее увидят другие. За нее это выбирает природа и отчасти фонд «Открытый Мозг».

— Все правда, — вздохнула Маня.

— Но если ты нормально отработаешь контракт, и Прекрасный возьмет тебя на второй таер, между мной и тобой особой разницы не будет… Заходи еще, Маня. И больше не ищи причину, заходи просто так.

Но Маня от стеснительности снова стала придумывать причину — и думала целых две недели. А потом Гольденштерну в ее черепе опять стало страшно — и вместе с ним ей тоже.

Произошло это на Истории Искусств — предмете безобидном и скучноватом, посвященном главным образом культуре позднего карбона — так называемому гипсовому веку . Гольденштерн этот предмет весьма любил.

Преподавательница, старенькая Анна Натальевна, не мучала учащихся строгостями. Она была из идейных сердоболок, называла лицеистов «детками» и не упускала случая пнуть павшую династию — даже провела один раз урок на тему «Трагедия и подвиг русского народа как кормовая база семьи Михалковых». На уроке показали лихой киноотрывок про ограбление поезда, а потом Анна Натальевна долго рассказывала про Михалковых-Ашкеназов.

Оказывается, династия произошла не из чресел великого русского режиссера — клонов вырастили из нескольких волосков его левого уса, сохранившихся в качестве вещдока в архиве Департамента Юстиции. Михалковы не размножались обычным порядком — по мере необходимости их, как выразилась Анна Натальевна, «допечатывали». Ашкеназами династию называли потому, что в ее геном были добавлены сегменты кода Четырех Великих Матерей, от которых вела род почти половина евреев-ашкеназов. Это превратило клонированных государей в галахических евреев по DNA -Галахе. Вдобавок их сделали еще и генетическими неграми — во всяком случае, people of color по американским понятиям.

— Однако никакой дополнительной легитимности России это не добавило, — подвела Анна Натальевна горький итог. — Увы, дело было не в генах, а в контроле над ресурсами. И сейчас дела обстоят точно так же. Только ресурсы уже не там, — она показала в пол, — а вот тут…

И она постучала себя костяшками по голове тем самым жестом, который так любил коуч по трын-трану .

Зачеты Анна Натальевна принимала в веселой игровой форме — следовало выбирать подписи под картинками на экране. Например, так:

Что изображено на рисунке?

1) Американский астронавт Дарт Вейдер без шлема;

2) Сионист Боб Дилан, играющий на губной гармошке;

3) Как русский человек, не вижу принципиальной разницы между личинами иудео-саксонской культурной экспансии.

Причем за любой ответ что-то начислялось, так что завалить зачет было трудно даже на спор, хотя некоторым удавалось все равно.

Но имелся у нее и недостаток. Она была тайной кришнаиткой и постоянно выводила на экран всякие индийские картинки, часто неприличные, что очень нравилось девочкам и смущало мальчиков.

Ужас случился от очередной индийской картинки. В этот раз она была пристойной — но при первом же взгляде на нее Маня ощутила, как где-то глубоко внутри просыпается темный, беспричинный и словно бы забытый давным-давно страх.

На экране была индусская статуя — некто многоголовый с каменной гирляндой на груди. У него было огромное число лиц: мужские, женские, даже звериные морды, расходящиеся в разные стороны над плечами. На разноцветные головы были надеты какие-то древнеиндийские каски, похожие на прототип германского военного шлема. По бокам туловища поднимались как бы крылья из множества растопыренных рук. А на коленях перед этим невероятным существом сидел усатый каменный юноша.

Анна Натальевна привела эту картинку в качестве иллюстрации принципа «e pluribus unum» [5] Единый в разнообразии. , но ее тут же спросили, что это на самом деле — и она с удовольствием нырнула в свой индуизм.

— Перед вами так называемый Вишварупа — «универсальная все-форма» господа Вишну, или же господа Кришны как его аватара. Если вы помните Махабхарату, принц Арджуна и его братья сражались против своей собственной семьи. Арджуну это невероятно мучило, и Кришне, который был его колесничим, приходилось всячески его убеждать и уговаривать. В конце концов он вынужден был показать Арджуне свою универсальную все-форму, аллегорическое изображение которой вы сейчас видите… Поскольку речь идет о духовном зрении, слово «показать» здесь следует понимать в значении «дать пережить».