Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

— Я узнала тебя, сынок! Сердце матери не обманешь! — и буквально упала в распростертые руки Андрея.

Это был коллективный шок: женщины в слезах, мужчины старались сдерживаться, прятали глаза. Казалось, сейчас должно что-то случиться и вернуть людей в действительность.

Вера Федоровна встала, прижала руки к груди и, глотая слезы, произнесла:

— Андрей, так это вы?!

В этот момент со своего места поднялся Валерий Максимов. Только он понял: сейчас надо что-то предпринять, о чем-то сказать.

— Прошу послушать меня, — начал он. — Я — Валерий Максимов, работаю в Москве. Ни с кем из присутствующих никогда не встречался, — он увидел, что весь дрожащий от возбуждения Леонов тоже пытается встать и жестко, левой рукой, усадил его на место и продолжил: — Год назад я по своим делам летал в Зимбабве — это юг Африки. Решив свои служебные дела, я обратился в соответствующие органы с просьбой разрешить мне поохотиться на льва. Оплатил положенную сумму, мне выдали ружье и доставили в самую глушь страны. Так я оказался в полудиком племени. Вождь племени подвел меня к человеку с заросшим лицом и сказал: «Его зовут Андрей. Он знает русский язык. У нас он самый лучший, самый меткий и храбрый воин и охотник. Он будет тебя сопровождать». Мы познакомились и начали поиск льва. Пришлось много передвигаться, ночевать в лесной чаще. Я узнал, что Андрей — советский офицер и в Афганистане во время боя получил пулевое ранение. Затем в результате взрыва ему оторвало ногу и три пальца левой руки, а самого отбросило в глубокое ущелье. Командование предприняло все возможные меры по розыску капитана Бровикова. Но, увы! На месте разрыва мины остались только правая нога и три пальца левой руки.

Случилось так, что двое жителей близлежащего кишлака — отец и сын проезжали на арбе, запряженной ишаком, по высотной горной тропе. Они слышали шум боя и увидели, как с большой высоты упал автомат, предположили, что выше, в какой-нибудь расщелине мог оказаться «шурави», то есть советский. Они и обнаружили высоко в одной из расщелин советского военнослужащего, который был без сознания. Так как с капитана Бровикова во время перевязки сняли гимнастерку и он был только в тельняшке, звание его было неизвестно. Крестьяне с помощью веревок спустили раненого вниз, положили на арбу и увезли в свой кишлак, жители которого признавали государственную власть и имели группу самозащиты. Нигде вблизи советских и правительственных сил не было, поэтому отец с сыном занялись лечением раненого народными средствами. Он пришел в себя, но вскоре кишлак был захвачен большой бандой. Душманы убили большинство крестьян, а также отца и сына. Это была месть за то, что жители кишлака признали государственную власть. Капитана Бровикова, несмотря на то, что он был на грани смерти, отвезли в Пакистан, в тюрьму крепости Бадабер, в двадцати километрах от города Пешавар. В этой крепости находился центр по подготовке боевиков. Хозяйничали там, конечно, американцы, сотрудники ЦРУ. В тюрьме содержались советские и афганские военнопленные, среди них оказался в тяжелом состоянии и Андрей. В другом помещении тюрьмы содержались и присутствующие здесь Антон Леонов и Алексей Николаев.

Я не буду рассказывать о скотском содержании пленных. Советские и афганские солдаты объединили свои силы и подняли восстание. Наших ребят, оказавшихся в плену, всегда беспокоила мысль, чтобы на Родине не подумали, что они предатели. Поэтому Леонов с Николаевым сделали вид, что согласны уехать на Запад, чтобы выбраться оттуда. На самом деле их цель была — донести правду на Родину. Когда их доставили в Лондон, им удалось бежать и добраться до посольства СССР. Бровикова же вывозил оттуда Красный Крест. Американские и пакистанские спецслужбы не знали, что этот находившийся на грани смерти «шурави» — офицер, и отдали его представителям Красного Креста.

Оказавшись в Каире и впервые увидев себя в зеркале, Андрей понял, что он — обезображенный, безногий, со страшными ранами человек, и принял для себя решение, что не имеет права обрекать на страдания свою семью. Поэтому и решил не возвращаться, посчитав, что пусть лучше родные перенесут известие о его смерти, чем потом каждый день будут мучиться при виде его.

Скитаясь по Африке, он не раз попадал в ситуации, грозившие ему смертью, но выстоял. Уже в Зимбабве он получил ранение от рук бандитов, а напавший на него лев содрал кожу с его головы, еще больше обезобразив его лицо.

Можно сказать, что случайность свела меня с ним. После отъезда из Зимбабве мы стали с Андреем переписываться. Помня о том, что он рассказывал мне, что был дружен с Антоном Леоновым и Алексеем Николаевым, я через своих друзей в милиции нашел московский адрес Леонова. Мы познакомились. От него я и узнал новость о том, что дочь Андрея Настя выходит замуж. Я сообщил это Андрею и предложил ему приехать по турпутевке в Россию. И вот три дня назад он прилетел в Москву. Тогда я и рассказал Антону Леонову всю правду. И мы все вместе приехали сюда.

А поедет ли Андрей Бровиков назад в Зимбабве — это уже не мое дело. Я знаю, что компания, где он работает, сделала ему очень перспективное предложение о сотрудничестве, даже в том случае, если он останется в Минске. Со своей стороны я уже договорился с одним из самых лучших центров пластической хирургии Москвы об операции Андрею. Конечно, если он пожелает. Все расходы, связанные с подготовкой, проведением операции и лечением наша компания берет на себя. Извините меня!

Все слушали, находясь в каком-то растерянном состоянии. Только сидящий рядом Антон Леонов, пожал локоть Максимову и чуть слышно, срывающимся голосом произнес:

— Спасибо, Валера! А то я уже решил встать и рассказать о своей вине. Уж точно, мы с Лешкой стали бы врагами для них. Ты выручил нас, и сделал это гениально!

Тамада пришел в себя первым:

— Ну что, друзья, а почему отец молодой не сидит на своем месте?

Анна Степановна с Таней, то ли опираясь на руки Андрея, то ли поддерживая его с двух сторон, повели его и усадили между Таней и Анастасией. Настя, вся в слезах, обняла его за шею и громко произнесла:

— Здравствуй, папочка! Я так и знала, эту свечу в каплице снял ты! Другой бы не посмел!

Тамада воскликнул:

— Всем налить! Выпьем стоя! Сами знаете, за что! И за кого!

Свадьба продолжалась, грянула музыка, ансамбль «СССР» начал исполнять песню «Офицеры»…

Этот роман не сказка. Появление в нем еще одного героя не случайно.

Естественно, все имена в книге вымышленные, за исключением одного — Валерий Максимов.

В Москве действительно жил, и я очень надеюсь, что и сейчас живет Валерий Максимов, отчество которого и адрес мне неизвестны. Дело в том, что он много лет назад был в Африке и направился в глухие места, чтобы поохотиться на льва. В одном племени, куда его доставили, ему в помощь выделили обезображенного ранами на лице, хромого человека.